Я стою в непроходимой чаще леса. Многовековые сосны закрыли небо и кажется, что солнце никогда не пробьется через этот плотный изумрудный купол. Мне не по себе от холода и страха. Но боюсь я не темноты, а того, что стоит передо мной, нечто, чему дать название я не могу. Это существо высокое, примерно на две головы выше меня, и тощее настолько, что кажется, словно кожу натянули сразу на кости. Его кожа похожа на рыбью чешую и даже без солнца она переливается перламутром, что так не естественно в этом мрачном лесу. Черные волосы грязными сосульками свисают чуть ниже плеч, а раскосые глаза со змеиными зрачками смотрятся особенно жутко. Я замечаю длинные кончики ушей, выглядывающие из копны давно немытых и уж точно никогда не чесанных волос. Оно открывает рот, и я инстинктивно дергаюсь назад. Рот полон острых акульих зубов. Зубов хищника. Существо тянет ко мне неправдоподобно длинные пальцы, и я шаг за шагом отступаю назад, спотыкаясь о ветки и корни. То ли свист, то хрип вырывается из его рта, но мне удается разобрать слова. Нет, не слова, имя… Оно зовет меня.

– Сэм.

Я продолжаю пятиться назад, но спотыкаюсь об очередную корягу и падаю в темноту…

Проведя рукой по растрепанным волосам, я медленно выдохнула. Снова мне приснился этот кошмар. С соседней кровати, прищурив глаза, на меня смотрела Викки.

– Что за чушь опять тебе приснилась? Ты так орала. Не удивлюсь, если соседи рано или поздно вызовут полицию, – сонно спросила она.

– Не помню, – выдохнула я, не желая говорить ей правду. – Начиталась перед сном, видимо.

– Я давно говорю тебе о вреде книг, – Викки широко зевнула и откинулась на подушку. – Вместо этого могла бы, наконец, пойти со мной на вечеринку и провести время куда интереснее.

Я сделала вид, что не расслышала ее последние слова. Все равно ответ ей не требовался. Этот разговор она затевала каждую пятницу, а иногда и субботу. Первое время я пыталась объяснить, почему мне не хотелось ходить на все эти вечеринки, а потом просто перестала реагировать. Какой смысл, если она меня все равно не понимает. Я встала с постели, желая быстрее оказаться в ванной и смыть с себя липкий ужас после кошмара. Во рту ощущалась горечь, горло саднило от крика.

Наша квартира находилась на первом этаже старого малоэтажного дома. Внутри она выглядела не так удручающе, как дом снаружи. Вполне свежий ремонт и никаких грызунов. А также целых три комнаты и отдельная кухня с посудомоечной машиной, что и было решающим фактором в решении снять ее.

Я зашла в ванную и аккуратно закрыла за собой дверь. Не хватало ещё разбудить Алекса и слушать его нотации. Двоих я сегодня не вынесу. Включив свет, я посмотрела в зеркало. Зрелище было печальное – рыжеватые кудри стояли дыбом, под зелеными глазами залегли тени, а в самих глазах застыл испуг. Возможно, в чем-то Вик была права и мне стоило, хотя бы иногда, менять книжку на живое общение. Но я не хотела, не после того, как рассталась с Колином. Мне хотелось выкинуть из головы этот год бесконечных тусовок, бессмысленных вечеринок и постоянного унижения от сплетен за спиной, которые кончились только тогда, когда я сама застукала его с нашей общей подругой. Все. Хватит. Я обойдусь без тусовок и парней.

Умывшись, я побрела в нашу комнату. Но проскользнуть незамеченной у меня не вышло. Алекс уже сидел на диване в общей гостиной и ждал меня.

– Ну? – Я поняла, что разговора мне не избежать и, шумно вздохнув, подошла к нему. Рухнув на диван, я приготовилась слушать упреки еще и от него, но на удивление, Алекс притянул меня к себе и пробубнил куда-то в макушку:

– Ты будешь нормально спать?

– Не знаю, – мой голос дрогнул. – Прости, что разбудила.

Мне не хотелось признаваться, что уже почти три месяца я вижу один и тот же сон, в котором странная тварь тянет ко мне руки и зовет меня. Иногда мне казалось, что я на самом деле схожу с ума, и озвучивать это предположение вслух я не собиралась

– Как обычно, мне снятся кошмары, – пожала я плечами.

– Я не слышал, чтобы раньше ты так кричала из-за кошмаров, – он отстранился от меня и сурово, как ему могло показаться, посмотрел на меня. – Ты, конечно, не образец храбрости, но даже после марафонов ужасов, которые устраивает Викки, ты спишь нормально. Что все же снится тебе, Сэм?

Я молчала. Только сильнее прижалась к нему, стараясь согреться. Меня била дрожь, то ли от холода, то ли от страха. Молчание затягивалось.

– Давай я заварю чай, – вздохнув, сказал Алекс.

Когда он встал, и я перестала чувствовать тепло его тела, дрожь усилилась, Алекс заметил это и подал мне плед с кресла. Подобрав под себя ноги, я укуталась в него и закрыла глаза. Образы из сна не хотели отпускать меня. Через несколько минут Алекс вернулся в гостиную, неся наполненные до краев кружки с чаем. Поблагодарив, я забрала у него одну и стала вертеть ее в руках. Так мы и сидели молча, прижавшись друг к другу и попивая чай.

– Ладно, Сэм, признавайся, в чем дело? – спустя десять минут Алекс не выдержал.

Я смотрела в чашку с чаем. Подняв взгляд на Алекса, я подумала, что надо перестать упрямиться. Давно пора было кому-то рассказать об этих снах, так почему бы не моему лучшему другу. Я положила голову ему на плече.

– Это все длится уже пару месяцев, примерно с июня. Не каждую ночь, а, знаешь, наплывами. Иногда неделю ничего не снится, а иногда пять дней подряд. Я нахожусь в темном лесу, вокруг меня холод и мрак. Этот лес, он выглядит знакомым и совсем не страшным. Но я все равно ощущаю всепоглощающий ужас и только когда поднимаю глаза, понимаю, почему мне так страшно. Боже, Алекс, он просто отвратительный. Кожа и кости, черные сальные волосы, а зубы, – меня передернуло, – зубы частые и острые. И он пытается говорить, тянется ко мне и называет меня по имени. Каждый раз я цепенею внутри, чувствую, как от ужаса волосы на руках встают дыбом. Но знаешь, что самое страшное? Мне хочется знать, что же он пытается мне сказать, я думаю, что это важно. Но я ни разу не осталась и не дослушала его. Как только я делаю шаг назад, я спотыкаюсь обо что-то и просыпаюсь. Все это выглядит очень реалистично.

Я взглянула на Алекса. Друг выглядел озадаченным.

– Ты не видела его никогда до этого? Может на иллюстрациях, или на картинках в книгах, когда проходила практику, по телевизору, в конце концов?

– Нет, точно нет. Я бы запомнила его. Он выглядит очень нестандартно, знаешь ли.

– Я не думаю, что это просто навязчивый сон, Сэм. Стоит попытаться разобраться в этом, – Алекс поскреб щетину на подбородке.

– Ну не думаешь ли ты, что это что-то сверхъестественное? Такого же не бывает! Монстров не существует! Мы не в долбанном сериале! – я начала психовать.

– Сэм, выдохни. Мы со всем разберемся, что бы это ни было. Даже если ты просто сошла с ума, я не брошу тебя и буду рядом с тобой до самого конца. – Он сделал паузу. – Ну как? Звучит достаточно пафосно для долбанного сериала?

Я собралась обидеться, но увидев его подрагивающую от еле сдерживаемого смеха губу, рассмеялась. Ко мне тут же присоединился Алекс, и вдвоём мы окончательно разбудили Вик, которая сообщила нам об этом отборной руганью. За окном занимался рассвет, медленно подкрадывался новый день, теплыми лучами прогоняя остатки кошмара. Я отнесла кружки на кухню, и мы разошлись по комнатам в попытке доспать ещё пару часов, но где-то на задворках сознания эхом отозвался знакомый хрип, и по спине побежали мурашки.

Следующим утром, вытянув ноги во всю их невнушительную длину, я лениво потягивала кофе. До начала занятий была неделя, и наша компания старалась урвать каждый солнечный день. Втроем мы сидели на летней веранде в кафе с дурацким названием «Серенада». Владельцы кафе пытались сделать вид, что это итальянский ресторан. Деревянная веранда и стены внутри были выкрашены в белый цвет, столы покрывали скатерти в красно-белую клетку, в меню были пицца и паста, вот и все от Италии. Мама мия!