─ Это и есть Ванька с Бирюча, ─ представил он его деду. ─ Он будет учить Колю играть на гармошке. Ванька ─ талант! Если уж меня научил, то Кольку и подавно научит.
Дед же недоверчиво прогудел:
─ Это и есть учитель? Такой сопляк и уже учитель? Может, ты, Андреяха, шутишь? А ну, Ванюшка, покажи, на что способен!
─ А спляшешь? ─ хитро улыбнулся Ванька. Ему вдруг захотелось своими бойкими наигрышами довести старикана до такого состояния, чтоб в пляске выдохся.
Дед, видно, не ожидал от Ваньки такой наглости и на миг опешил. Плясать под гармошку?! Но с какой стати? Да и люди кругом, ведь сходу соседи сбегутся, а потом станут по углам кагакать. Да-а, вот ведь какое дело... А пацан-то не дурак, впился и буравит своими хитрыми глазенками...
Мгновенья раздумий... Но ведь ответа ждет не только маленький гармонист, а и все свои...
─ Да почему бы и нет? Ясное дело, потопаю каблуками, ─ ухмыльнулся дед и молодцевато, звонко хлопнул несколько раз ладонями по голенищам сапог.
И ─ все дружно загомонили, а дед крикнул: Тащи, Семен, гармонь, плясать буду!
Семен рванул в дом и вскоре в обнимку с гармошкой выскочил на крыльцо.
"Гармонь хоть и новая, но все-таки не такая, как у отчима", ─ успел заметить Ванька. Приняв инструмент, он закинул ремень за плечо, взял за руку Кольку и вместе с ним степенно уселся на скамейку. Пожатием Колькиной ладони ощутил, как он ему за это благодарен. Крыльцо большое, развернуться в пляске есть где, а пальцы уже так и тянет к клавишам гармони словно магнитом. Кинул взгляд на старика. Тот, уже готовый пуститься в пляс, зыркал на него как и прежде снисходительно.
"Ну, держись, дедок, щас я тя так погоняю на этих досточках, что долго будешь меня помнить", ─ подумал Ванька и, развернув во всю ширь меха гармони, сыпанул веером трель зажигательных аккордов. Ничего, звук у гармошки вполне себе. Можно начинать. И ─ начал... И ─ пошел, пошел строчить пальцами по кнопкам, выводя мелодии, от которых устоять на месте было ну ─ просто невозможно. Плясал дед хорошо, тут ничего не скажешь. Он как мог выкаблучивался сапогами, хлопал ладонями где только доставал, да еще и с всевозможными выкрутасами. Домочадцы его поддерживали, аплодировали, кричали: "Давай, дед! Держись, дед!" И ─ дед "давал". И ─ Ванька "давал". И никто не хотел уступать. Но разве можно было хотя еще и крепкому, но старику переплясать Ванькину игру? Да ни за что! И он, наконец выдохся и шутейно задрал руки кверху.
─ Всё, сдаюсь! ─ Ну, ты, братец, вконец загонял деда! ─ выдохнул уставшим, прерывистым, но довольным голосом. ─ Загонял-загонял! Признаю ─ твоя взяла!.. И все захлопали Ваньке, а слепой Колька жал ему руку и так хорошо, радостно улыбался...
В общем, все началось для Ваньки так прекрасно, что лучше и не придумать. После своего "выступления" этот чудной дед Петька попросил всех собравшихся поглазеть разойтись, а сам с домочадцами пошел в дом на разговор и чтобы заодно покормить проголодавшихся гостей. Пока Андреяха с Ванькой уплетали все, что подавала на стол Колькина мать, уточнили еще раз время и условия его учебы, которые остались прежними: научить к Новому году парня играть на гармошке. Ванька все это время будет жить и кормиться в семье, ему закажут пошить одежонку, подошьют валенки. А после окончания учебы Ванькина мать получит несколько ведер зерна и картошки. Ванька был страшно доволен. Еще бы, такая плата в голодное время! Мать-то теперь как обрадуется, думал он, радостно вздыхая.
Вскоре дед Петька, похлопав Ваньку по плечу, ушел, дядя Степан тоже, а Андреяха засобирался домой в Бирюч. Колькина мать готовила его матери гостинцы и давала разные наказы, а также все повторяла слова благодарности за то, что та не забыла о Колькиной мечте. Ведь научиться играть на гармошке было самой сокровенной мечтой ее сына. Ванька разглядывал Кольку, спрашивал, что его интересует. Узнал, что больше всего гармонь, так как читать-писать он не мог, играть со сверстниками тоже: его же всегда кто-то должен был водить за руку. Ванька пока не задумывался, как пойдет учеба, сейчас не до того ─ уходил Андреяха. Расставаться с ним было жаль. На прощанье Андреяха шепнул, что Ванька всем понравился, особенно деду, и вновь напомнил, чтобы молчал о семейной тайне. Пообещал, если получится, до Нового года заглянуть и послушать, чему научит Ванька Колю. Вообще-то уходить ему не хотелось, мог бы и остаться на день-другой да поиграть с Ванькой на гармошке, но мать просила не задерживаться.
...Ну и дела начались! Все так изменилось, что голова кругом. Еще с тех пор как пошел в школу Ванька запомнил и не раз потом вспоминал слова отца, что учиться надо хорошо, потому как учеба в жизни пригодится. Бабушка Марфа учебу не трогала, она завсегда напоминала насчет работы: "Вот будешь хорошо работать ─ и заживешь припеваючи". Мать на эту тему больше молчала, ее мучили свои думки. И вот Ванька теперь мороковал, как бы ему совместить учебу с работой. Раньше все было просто: сходил в школу, вернулся домой ─ и никаких тебе проблем. А на каникулах так вообще можно ни о чем не беспокоиться. Уж чего-чего, а накормить бабушка с отцом всегда накормят. Даже этим жарким и голодным летом тетка Марья кормила вволю. Какие-то ссоры в семье бывали, но они как возникали, так и заканчивались. Ломать же голову, что вот встанешь утром, а есть совсем нечего, ─ такого никогда не было.
Верно отец говорил, что надо учиться, и разве Ванька против? Но на что жить? Сколько раз, даже в неголодное время, собираясь в Рубашевку, мать сказывала: "Прихвати, Вань, с ведерко картошки". А он ей в ответ: "Так ведь картошка у них и своя имеется". ─ "У меня больше ничего нет, ─ вздыхает мать. ─ Уж как-нибудь прокантуйся там, авось не чужие". ─ "Родственники по отчиму теперь уже не родственники", ─ вздохнет и Ванька, вспоминая разлад матери с Сергеем. И теперь у нее вообще нет ничего, такая вот она у него "неприспособленная". А ведь когда-то в колхозе ой-ё-ёй как вкалывала, ей даже за работу телку в премию давали. Она может хорошо работать, может, но... не всегда, а только когда у нее хорошее настроение. Ванька вновь и вновь думал, как прокормить себя и хоть чем-то помочь матери. Отец, ясное дело, его не бросит, но Ванька обращаться за помощью к нему не станет. Ни к чему это...
С тех пор как Ванька начал учить играть на гармошке вначале слепого Кольку, а потом и других желающих, его жизнь задвигалась вперед какими-то большими шагами. Что и говорить, совсем недавно он и не думал, что придется вот так зарабатывать на жизнь. Поначалу собирался давать уроки да и сам учиться в школе, но ничего из этого не вышло. Тогда и решил бросить школу и заниматься только заработками. Мать на это согласилась, а отец пока не в курсе. Ладно, потом, по весне поговорят. Может, и получилось бы все совмещать, кабы жил в одном месте, скажем, в той же Смирновке или в Кирилловке, где есть семилетняя школа. Но получилось не так, как хотелось.
