─ И часто она так-то? ─ спросил Ваньку.
─ Да как распсихуется, уж обязательно брякнет, ─ признался Ванька. ─ А в этот раз еще и нашлепала.
─ Ей всегда кто-то мешает... ─ покачал головой Тимофей. ─ Раньше я мешал, теперь ─ ты, такой уж характер... Вседозволенности хочет, свободы! Но ведь в семье надо друг друга любить, уважать, верно?
Ванька с этим согласен. Отец посоветовал, как вести себя с матерью ─ не лезть на рожон и сдерживаться. Она остынет и сама поймет, что была не права. Учебу, как бы ни было трудно, бросать нельзя. Уж если станет совсем невмоготу, надо просить мать, чтоб отпустила к нему в Бирюч.
─ Да она не отпустит, ─ помрачнел Ванька. ─ Уж к кому-кому, а к тебе, батя, точно не отпустит. ─ Больно завидует, да и бабушка об этом ей много раз говорила...
─ А чего теперь завидовать? ─ удивился Тимофей. ─ Сама ж сказала, что я ей не люб. Эх, да чего об этом вспоминать. Все же происходило на твоих глазах. А боится потому, что в Бирюче пойдут нехорошие разговоры. Значит, придется, сынок, тебе, потерпеть.
Ванька снова уныло вздохнул:
─ Да терплю... А больше и перебраться не к кому. У теток своих забот куча. И в Рубашевке держать меня за просто так больше небось не согласятся. Их родственник мать бросил.
─ Да-а, дела, прямо скажу, неважнецкие, ─ согласился Тимофей. ─ Но не падай духом.
Обсуждать с отцом поведение матери в мельчайших подробностях Ваньке не хотелось. Еще решит, что лишнее наговаривает. Да и не надо его расстраивать?
─ Чем думаешь завтра заняться? ─ спросил Тимофей, зевнув.
─ Навоз из сарая вычищу, на огороде помогу.
─ Хорошо, ─ улыбнулся Тимофей. ─ Навоз я специально не убирал. У тебя это здорово получается. И на огороде тоже дела найдутся. Но тебе ведь и отдохнуть надо. Как-никак ─ каникулы!
─ Вот Павлика проводим, тогда с Витькой на озеро сходим и поплаваем. Видя, что у отца хорошее настроение, Ванька предложил:
─ А может, как-нибудь вечерком вдвоем с тобой, я ─ на гармошке, ты ─ на балалайке, как тогда, помнишь, а? Страсть как хочется!
Тимофей опустил голову.
─ Ты прости, сын, но я так ничего и не узнал по музыкальной школе. Поехать бы в Воронеж, да разузнать все на месте, ─ но никак не получается. То одно, то другое. Сестра Мария из-за Павла обижается: мол, мог бы что-нибудь сделать. А как? Был друг, я тебе о нем говорил, но его куда-то перевели. И зацепиться-то не за что, и обратиться больше не к кому. Вовремя с председателя Совета убрали, а то ох и помучился бы я со своими родственниками! Всем надо помочь, а как? Ладно, не будем об этом. А про школу постараюсь узнать, не обижайся... ─ Обняв Ваньку, повел его ужинать...
Пашку забрали на три дня позже ранее назначенного к отправке времени. Из-за чего произошла задержка, никто не знал. На площадке перед церковью и школой его провожали родственники, друзья и просто знакомые. Пришел Ванькин отец с женой и дочкой Таней, брат Яков с семьей, тетки Ольга и Анютка с детьми. Тетки обступили Павла и наперебой давали ему свои наказы. Как же, ведь едет туда, где их мужья, вдруг да повстречаются? От Павла не отходили Ванька и друг Андреяха. Вообще-то он Андреем, но даже родная мать зовет Андреяхой. Если ищет его, то спрашивает: "Не видали моего Андреяху?" ─ "Куда же подевался Андреяха?"
Возле Павла стояла бледная как полотно мать. Тетка Мария не плакала ─ молчала. О чем она думала, можно было только догадываться. За последнее время вся ее жизнь перевернулась. Вначале как пособника кулаков забрали мужа, а теперь вот сына провожает на стройку и остается одна-одинешенька. Успокаивать ее бесполезно. Баба с характером, сама кого хошь успокоит.
И вот, наконец, подъехала крытая машина, из которой вышли двое в военной форме. Они подождали, пока Павел простился с матерью, а потом все сели в машину и уехали в сторону Тишанки. Шустрый Андреяха сказал, что кого-то заберут и в Тишанке, потом в Чигле, а уж потом отвезут всех в Таловую. Попрощался Пашка и с Ванькой. Хотя ему было не до смеха, шутливо намекнул, что вместо паровоза теперь придется осваивать пароход. Ванька вспомнил, как при первой их встрече Павел говорил, что скоро станут на корабле по речному каналу плавать, осталось его построить. После того как машина скрылась за ветряком, люди начали расходиться. Отец, его брат Яков и сестра Мария пошли в сторону плотины.
Андреяха и Ванька решили искупаться на Черном озере. Прощаясь, Павел посоветовал Андрияхе подружиться с Ванькой.
Но какое купание без Пашки. Его проводы из головы не выходят. "Почему он сказал дружить с Андреяхой?" ─ думал Ванька. ─ Андреяха старше и вообще его не знает..." В грустных раздумьях дотопали до озера. Там и взрослые и дети. Кто плавает, кто загорает, слышится ребячий смех. Для отдыхавших бирючан вроде как ничего и не произошло.
Ванька с Андреяхой тоже поплавали и поныряли, да поглубже, в самую родниковую холодину. Потом, выбрав удобное местечко, улеглись загорать. Молчали. Когда плавали, Ванька хотел показать, на что способен (любил иногда хвастануть). Но не тут-то было: рослый и крепкий Андреяха его махом оставил позади. Ванька удивился, как это он так быстро переплыл на другой берег и вернулся обратно. И дышал ровно, будто и вовсе не плавал. Хвастать не стал, но Ваньке посоветовал, чтобы тот научился плавать "щучкой", ровно и без вихляний. Для этого нужны сильные руки и ноги и спокойное дыхание.
Когда загорали, Ванька рассказал Андреяхе, как тонул в этом озере и как во время вытащил его, порядком хлебнувшего воды, подоспевший Веньяха. Потом вспомнил, как Пашка учил его плавать в речке Бирючке. Посожалели, что нет его с ними, а то рассказал бы что-нибудь веселое и интересное.
Андреяха лежал на спине, раскинув руки и подложив под голову свернутые штаны с рубашкой. Он уже успел хорошо загореть. Казалось, что дремлет и Ваньку не слушает. Но вот, открыв глаза, Андреяха повернулся в сторону Ваньки.
─ Прошлым летом слушал, как вы на пару с отцом играли: ты на гармошке, а, он на балалайке. Всем понравилось, здорово у вас получалось!
