При упоминании волка и собак Ванька аж весь засветился таинственной улыбкой.

  ─ Волка и собак не видал, ─ успокоил он всех ─ а вот лису в ложбине спугнул. Она как метнулась от меня вверх. ─ Вспоминая произошедшее, добавил, что сову на дереве возле подсолнечного поля видел. ─ Сидит себе не шелохнется. Так она же днем слепая. А ни волка и собак,─ разговорился Ванька. ─ У меня была палка, у тетки Анютки оставил. ─ Насчет палки кто посмеялся, а кто покачал головой. Палка ─ не ружье, не стреляет.

  Расспросы прекратились, как только тетка подала на стол. Хоть и поел Ванька у тетки Анютки, но от запашистого "собника" да пропаренной в печи тыквы и сладкой свеклы не отказался. Рядом сидели бабушка, Мишка и Колька, все остальные кто где. Бабушка встречей с Ванькой очень довольна, но сразу запереживала: как же он теперь-то домой станет вертаться? "Можа, из Бирюча кто в ту сторону завтра поедя да с собой прихватя?" ─ размышляла она. ─ Вот ведь какая появилась незадача..." Ходивший по избе в теплых вязаных носках дядька Григорий недовольно кряхтел.

  Визит Ваньки всем прибавил забот. А самому ему хоть бы хны. Но бросал тревожные взгляды на окна, где через стекла все более заметны стали сгустившиеся вечерние сумерки. Да, зимний день короток. Ванька хмурился и вздыхал. Ему ведь надо сходить еще к отцу, потом к тетке Марии, а еще повидать друга Витьку. Стал отпрашиваться у бабушки и у дядьки. Бабушка вконец расстроилась. Как же так? Молнией осветил и уже настропалился бежать? Потом согласилась, но при условии, чтобы сходил только к отцу и больше ни к кому. Поглядела на Григория: что скажет? Тот не стал возражать, но тоже с условием: чтобы отправкой сына домой занялся сам Тимофей. У него знакомых в Бирюче поболе ихних. Подойдя к двери, где на крючках висела расхожая одежда, стал одеваться, чтобы самому проводить Ваньку к отцу. Ванька согласился. А куда денешься, если завтра в Анучинку все равно надо как-то вертаться. Думал-то уходить так же как, и пришел, ─ пешком.

  Отец встретил Ваньку радостно, но, поговорив с дядькой, помрачнел и закачал головой. Дядька тут же ушел, а Тимофей завел сына в избу. Тетка Донька Ваньке обрадовалась. Пошушукавшись с ней, отец оделся и тоже куда-то исчез. Сказал, что ненадолго и скоро вернется. Раздевшись, Ванька устало опустился на широкую скамью. Почувствовал предсонную усталость.

  ─ Щас, Ваня, я тебя покормлю, ─ захлопотала тетка Донька. Крутится у загнетки, а заодно расспрашивает о жизни в Анучинке и рассказывает о своих новостях. Главная новость для Ваньки ─ в их семье родилась девочка ─ Полей назвали. Тетка мотнула головой на висевшую посреди избы люльку, где та спала под опущенным пологом. Ванька сказал, что ждал братика, но и сестренке рад. Танюшки не было, ушла к соседям.

  В избе жарко. От тепла Ваньку совсем разморило. От еды отказался ─ не лезет уже! Глаза его стали слипаться, а слова тетки Доньки он то слышал, то они совсем куда-то пропадали, а сам он все ниже и ниже опускал голову. Когда вернулся отец, Ванька уже спал на топчане сбоку печи.

  ...До полного зимнего рассвета было еще далеко, а Тимофей уже разбудил сына. Вставать и отправляться в Анучинку Ваньке не хотелось. Он понял, что вчерашний уход отца был связан с поиском попутной подводы, на которой Тимофей хотел отправить его домой к матери.

  ─ Значит, пришел на праздник Николы Зимнего? ─ спросил отец, наблюдая как вяло сын управляется с поданным завтраком. Ванька кивнул.

  ─ Вообще-то без согласия матери, сынок так делать, нельзя, ─ вздохнул отец. Ванька хотел ответить, но он перебил: ─ "Знаю-знаю, что ее нет дома, может, и сейчас еще не приехала, а тебе захотелось в Бирюч. Но все равно так нельзя. ─ Ванька промолчал. Ясно, что его своевольный уход никто не одобряет. Да, он скучает по бабушке и по отцу, по всем родным, но ведь сам в Анучинке жить того захотел... Ванька молчал и думал.

  ─ Вот на каникулах времени будет побольше, тогда со всеми и наговоришься, верно? ─ ободряюще улыбнулся отец.

   Вздохнув, Ванька снова кивнул.

   Было слышно, как возле дома остановилась подвода и хриплый мужской голос рявкнул: ─ "Тпру-у!".

   ─ Всё, сынок, давай одеваться и в путь-дорогу, ─ встал отец. Тетка Донька подала Ваньке теплые носки и положила на лавку узелок с гостинцами, улыбнулась: ─ "Это заместо вчерашнего ужина, что ты, Ваня, проспал. ─ Кивнула на сверток: ─ Тебе понравится.

  ─ Ну чего заскучал? Смотри веселей? Или еще не проснулся? ─ Отец пытливо посмотрел в глаза сына.

  Ванька насупился:

  ─ Проснулся... Только все как-то быстро... и ничего не успел...

  ─ Не успел с бабушкой и со мной пооткровенничать, а еще к крестной, с Пашкой сходить, друга своего повидать, так? ─ уточнил отец.

  ─ Да, не успел...

  ─ Ладно, не горюй. Своей сестре, а твоей крестной да и другу Витьке я что надо за тебя скажу. Бабушке тоже передам, что на лошадке домой отправил. С Танюшкой в другой раз наиграетесь. У нас в семье, как видишь, еще дочка появилась ─ Поленька.

  ─ Знаю. Спит.

  ─ Знаешь, но не видел, а на каникулах увидишь. Ну, все, сынок, пора ехать. Дуняш, а где моя старая шубейка? ─ обернулся отец к жене. ─ Уже вынесла? Вот молодец! Ладно, пошли, сынок...

  Обратно в Анучинку Ваньку доставили на легких конных санках. Он ехал закутанный в отцову шубу и думал, что было бы здорово, если б мать от отчима еще не вернулась. Потом задремал и проспал до самого Анучинки.

  К дому его не подвезли, а высадили "для конспирации" на окраине села, но расчет на то, что не вернулась, не сбылся. Она вернулась, причем почти сразу же после того, как он вчера ушел. Не застав сына дома, Александра заволновалась. Потом узнала об уходе в Бирюч от тетки Дарьи, которой за него досталось. Надавала мать тумаков и Ваньке, когда явился. Но потом она успокоилась и долго расспрашивала о Бирюче и всех родных, кроме отца. Ванька не стал говорить, что у отца родилась девочка Поля. Знал, что это ее никак не обрадует. В свертке с гостинцами были кругленькие конфеты и несколько пирогов. Ванька с матерью пироги сразу съели. До чего ж были вкусны! Говорить чьи они, Ванька, ясно, не стал, только подумал, как было бы здорово, если б мать готовила такие. А своим походом в Бирюч он остался доволен. Еще бы, добрался один, в зимнюю стужу, встретился с родичами и наелся "собников" ─ это теперь на всю жизнь запомнится! Он настырный, что задумал, то и сделал.