Подсчитывая денечки до праздника, Ванька переживал, что так медленно тянется время. Он уже договорился с Петькой и Колькой. Своей задумкой поделился и с теткой Дарьей, но ей сказал, что в Бирюч отпросится у матери. Ванька никак не ожидал, что все его планы могут в одночасье рухнуть.

  За несколько оставшихся до Николы Зимнего дней в Анучинку на легких конных санках приехал отчим. Он был одет в шикарный полушубок, пошитый из дубленки матери, на голове светло-коричневая пушистая шапка, обут в мягкие серые валенки. Войдя в избу, отчим поцеловал мать, потом Ваньку, а затем великодушно объявил:

  ─ Собирайся, Александра, поживешь у меня несколько денечков! ─ Мать от радости вскрикнула, потому как такого счастья не ожидала, забегала от сундука к кровати и обратно, стала одеваться да перед зеркалом причипуриваться. Глянула на мужа:

  ─ Может, с собой чё взять?

  Отчим пошутил:

  ─ Себя не позабудь, остальное имеется.

  Посмеялись. Мать по-прежнему суетилась, вытаскивая из сундука и примеряя то кофту, то юбку или что еще. Крышку сундука не закрывала. Отчим достал гармошку. Повертел в руках, положил обратно. Видно, подумал, что Ваньке уже надоело учиться на ней, как и в свое время брату Кольке. Однако, подойдя к нему, все же полюбопытствовал ─ получается или нет?

  Ванька вздохнул и о своих успехах говорить не стал. Настроение было препаршивое. Он даже не обратил внимания, когда отчим вынул из кармана и положил на стол гостинец ─ кулек с конфетами и обливными жамками, а может, с сухими бубликами. Гостинцы отчима были всегда одинаковы. Сейчас Ваньку они меньше всего интересовали. Его тревожило совсем другое: с матерью-то о своем уходе ведь так и не поговорил! Не успел. А теперь и смысла нет ей сейчас не до него. Ради интереса спросил, на сколько же дней уезжает. "Ден на пяток, не больше, ─ ответил за нее отчим. Хитро прищурился: ─ Устраивает?" "Устраивает-устраивает", ─ пробормотал Ванька, соображая, что мать в Анучинку, похоже, вернется, когда его не будет. Хорошего мало... Но почему мало? Может, как раз и лучше? Она вернется, а тетка Дарья скажет, что он только вчера ушел в Бирюч на Николу-угодника и вот-вот будет. Ясно, что ей не понравится, ─ почему раньше не сказал? Когда придет, всыплет сгоряча тумаков. Да и не страшно. Потом сама же "искать подход" к нему будет. Ведь ей к "Сереженьке" еще не раз придется уезжать. От таких мыслей Ванька повеселел. И все равно, наблюдая, как мать прихорашивалась да вертелась перед отчимом, ему становилось грустно: И чего так заискивает?"

  Прямо расстилается вся! И никакой хитрости, видать уж так хочется ему нравиться? Глядеть противно на ее ужимки и подхихикивания. Чему радоваться-то? Ей хорошо, а Ваньке хоть реви. Ведь знает, что он любит отца, так нет же, как назло сюсюкает со своим "Сереженькой".

  Отчим несколько раз походил к окну поглядеть, стоит ли лошадь. Затянувшиеся сборы и красованье матери перед зеркалом ему уже надоели, кряхтит недовольно. "Щас-щас, я почти уже вся готова", ─ поняла его настрой мать и стала давать Ваньке наказы. Он их уже сто раз слышал: не пропускать уроки, выполнять домашние задания, вместе с Колькой протапливать печь, поесть все, что наготовила, а потом столоваться у тетки Дарьи, и вообще ─ быть умником. Чмокнув сына в лоб, мать заспешила вслед за отчимом. Тот, подняв на прощанье вверх руку сказанул:

  ─ Держись, брат! Не скучай тут!

   "Брат! Какой я тебе брат?" ─ мрачно подумал Ванька, провожая взглядом мать с отчимом. Вот они, счастливые вышли и уселись в санки, оглянулись на окошко и, радостные, поехали в сторону райцентра. Мать даже к тетке Дарье не сбегала и не предупредила ее.

  Ванька остался один и стал размышлять. Он всегда много думал, и все равно у него не все получалось так, как хотелось бы. Вот и сейчас ─ думал одно, а получилось совсем по-другому. "Ведь можно б было с ней пораньше о походе в Бирюч поговорить! А-а, ладно", ─ успокоил себя. Вспомнил, что в таких случаях мудрая бабушка говорила, что нет худа без добра. Ключ от сундука он у матери успел забрать. Хотя она в спешке сундук на замок и закрыть забыла.

  Достав гармошку, Ванька поудобней уселся на скамью в углу под Божьими образами, уткнул в клавиши пальцы и весело заиграл "матаню". Все, что было и волновало, сразу забылось. Этот день, в общем-то, закончился хорошо. Сделав уроки, Ванька то наяривал "матаню", то разучивал "страдания". Заходили Колька и тетка Дарья. Колька не засиделся и быстро ушел, а вот тетка Дарья, присев на скамейку, заслушалась. Уходя же сказала, что Ванькина "матаня" ей настроение поднимает. Слышать такое приятно.

  Проснулся Ванька под самое утро от противно завывавшего в трубе и на улице ветра. Он и раньше боялся, что пойдет снег и заметет дороги. Как же тогда в Бирюч топать? Зимой ходить туда ему еще не доводилось. Хотя впереди целых три дня. Спустившись с печи, Ванька босиком прошлепал по холодному полу и зажег керосинку. Сунув ноги в валенки и взяв в руки лампу, вышел в сени. Сразу ощутил на себе ледяной "ветродуй". Холодно! Опасения были не напрасны.

  Через недокрытый угол в сени намело кучу снега. Закрыв дверь и потушив лампу, Ванька снова забрался на печь и юркнул под дерюгу, но спать совсем не хотелось: какие только мысли не лезли в голову. Потом все-таки уснул, но вскоре громким стуком в окно его разбудила тетка Дарья. Если б не она, в школу проспал бы. На уроках Ванька сидел вялый и тоскливо поглядывал в окно. Даже Татьяна Ивановна заметила, что он не в себе и участливо спросила: "Не заболел ли?" Но не объяснишь же ей, что вся его болезнь из-за плохой погоды. Если и дальше ветер будет мести снег, то поход в Бирюч уж точно не состоится. А ведь так ждал, так надеялся. Как же больно отзывается внутри каждый порыв разыгравшегося ветра, бросавшего в стекла окна горсти колючего снега!..

  Ветер с метелью и поземкой были и на другой, и на третий день. Татьяна Ивановна всерьез обеспокоилась Ванькиным самочувствием и даже потрогала ладонью его лоб. Лоб-то, скорее всего, был холодный, но учительница, покачав головой, сказала, что если уж так плохо, то можешь уйти домой. Ванька домой не пошел. Вернувшись из школы, быстро сделал домашнее задание, потом достал из сундука гармошку и снова взялся за "страдания". Наигрывал долго, забыв поесть, пока не пришла тетка Дарья. Она принесла еду.

  ─ Отдохни, Вань, от гармошки, ─ сказала, вытаскивая из сумки укутанные горшочки. ─ Садись да поешь, пока борщок с картошкой не остыли.

  Отложив гармонь, Ванька сел за стол, он и в самом деле проголодался. Съел все. Тетка даже похвалила. Когда пил компот, она спросила: