У умершей жены Якова Федоровича были две сестры: Марфа и Фёкла. Марфа была как раз женой мастерового человека Федора Карташова. Для Бирюча он был знаменитостью. Много полезного сделал Федор для селян. При его непосредственном участии в поселке была построена деревянная церковь, оформленная красивым деревянным резным орнаментом и обнесенная кирпичной оградой. Но вот беда, у Федора Карташова и Марфы своих детей не было. И Марфа упросила мужа взять на воспитание дочь умершей сестры. Отец Александры Яков Федорович не возражал, и вскоре девочка стала жить по соседству, у своей тетки. А Яков Федорович привел себе в жены другую женщину, которая недолго пожила и тоже умерла.

  Шли годы, подрастали дети. Яков Невзоров выдал замуж двух неродных дочерей и остался с сынами, которые стали помогать ему в работе. Больше всех повезло его дочери Александре: у тетушки ей жилось припеваючи. У Марфы Ермильевны от покойного мужа остались денежные сбережения, кроме того, приносила неплохой доход построенная им в свое время ветряная мельница. Половина дохода от мельницы поступала Марфе Ермильевне, другая же часто оставалась у отца Александры, работавшего на мельнице со своими сыновьями.

  За годы безбедной жизни у тетки Александра стала на поселке заметной невестой. Тетушка в ней души не чаяла, да и денег, чтобы получше одеть-обуть племянницу, не жалела. Марфа Ермильевна по характеру была доброй и жалостливой женщиной, но опыта в воспитании детей не имела, что впоследствии во взаимоотношениях с выросшей в полном достатке Александрой принесло ей немало хлопот и неприятностей. Александра была красивой и статной, но в то же время разбалованной, вспыльчивой и не приспособленной к трудностям жизни. В минуты психоза и душевного срыва она могла кому угодно, в том числе и близким ей людям, наговорить такое, о чем потом сама же горько сожалела. Марфа же Ермильевна ей все прощала.

  Когда у Александры было хорошее настроение, она так расхваливала тетушку, что та от ее слов млела и слезу пускала. Целуя старушку, племянница притворно, а она это умела делать, щебетала:

  ─ Ты, родненькая, мне мою матушку заменила, пожить в счастье и в радости дала. Братья меня давно бы загрызли. О-о, ты не знаешь, какие они злюки! Хуже собак! Век тебя не забуду!..

  В минуты одного такого "откровения" тетушка завела с ней разговор о том, что пора бы подумать и о своем замужестве. С грустью добавила, что время уходит, сама она стареет, а ведь могла бы и ребятишек еще понянчить. Ей так этого не хватает.

  Александра расхохоталась.

  ─ Да за кого выходить-то? ─ спросила старушку таким тоном, будто та глупость какую-то сморозила. ─ У нас ведь и поглядеть не на кого!

  ─ Ну почему же? ─ недовольно поджала губы тетушка. ─ Если хорошенько поприкидывать, то можно и подыскать. Есть в Бирюче толковые ребята, есть...

  ─ Назови хоть одного! ─ загорячилась племянница, весь вид которой говорил о том, что уж она-то все про всех знает.

  ─ Ну-у, взять хотя бы сына Ивана Тихонова ─ Тимофея. Тимоша работяга, весь в отца, а батю его я хорошо раньше знала. Парень вежливый и к тому же грамотный, а в церковном хоре как запоет, так душа аж до небес возносится.

  ─ Тоже мне жениха нашла, ─ поморщилась Александра. ─ Вежливый, в хоре поет, а поглядеть-то и не на что. Какой-то он неприметный, твой Тимоша.

  Тетушка с удивлением, будто в первый раз увидела племянницу, уставилась на нее и недовольно покачала головой. Вздохнула:

  ─ Да это как сказать... Верно в народе-то гутарят, что было бы за кем жить, а с лица воду не пить. Я, к примеру, за своим Федором всю жизнь преспокойно и в достатке прожила, а ведь он красавцем не был. И нисколько об том не жалею... ─ Явно расстроившись, тетушка этот разговор свернула.

  Нет, не поняла тогда племянница тетушку, однако разговор запомнила и стала ради интереса и простого любопытства приглядываться к Тимофею. Встречались обычно вечерами на слободской гулянке, где собиралась молодежь и где Тимофей старательно выводил на балалайке деревенские напевы, а местные молодицы голосили свои страдания. Александра тоже подала свой голос, да так, что ее пение в душу Тимофея запало. Голос был чист, певуч и силен. Проводив красавицу (такой ее считали в Бирюче) до дома, Тимофей предложил Александре приходить на спевки в церковный хор. Она пришла и осталась вполне довольной, там ее голос тоже оценили. Услышала девушка и необыкновенно певучий голос Тимофея: он поистине был божественным и просто за душу хватал.

  В церковь Тимофей приходил не один, а с братом и сестрой. Был у Тимофея еще один брат, но тот жил в Тишанке. Встреча в церкви и на вечерних гулянках изменила мнение Александры о Тимофее. "Да, не слишком красив, но вежлив, обходителен и умен, с таким и в самом деле не пропадешь", ─ думала она. И не красотой и статью (чего тоже было не отнять) покорила Александра душу Тимофея, а своим истинным душевным голосом. Что же касалось тетушки, та не могла нарадоваться. "Может строптивая племянница изменит свой характер и ума наберется", ─ размышляла старушка, когда оставалась одна и, молясь, просила Деву Марию помочь ей в этом.

  В общем, сердца молодых потянулись друг к другу, и на Покров, когда бирюченские разделались с полевыми работами, сыграли свадьбу, да такую, какой в поселке давно не было. Уж тут тетушка и отец Александры Яков Федорович постарались.

  Тимофей стал жить в примаках у Марфы Ермильевны. Однако такое положение его родичей не устраивало. "Мы что ж, ─ говорила сестра Тимофея Мария, ─ совсем уже обедняли? Нет, просто так брата в примаки не отдадим! Временно, пока не построим свое жилье, пускай у Ермильевны прокантуется, а потом свое хозяйство и свою крышу над головой молодая семья должна иметь!" Братья сестру поддержали.

  ─ Да и в самом деле, ─ рассуждали между собой бирючане, ─ кто вообще Александре Ермильевна? Всего лишь тетка. Мало ли какой стороной жизнь потом обернется? А свой дом ─ есть свой дом!

  В Новой Слободе у Сидорова пруда братья с сестрой взяли свободный участок земли и начали строить дом. Был он небольшой, всего лишь шесть на шесть метров, крытый соломой, но аккуратный, с крылечком и резными оконными ставнями. Дом сообща построили быстро. Не осталась в стороне от строительства и Ермильевна ─ помогла деньгами. Вначале она даже обиделась на новых родственников, доказывала, что Александра ей заместо родной дочери, но потом согласилась, посчитав, что так будет лучше. Помогал строить дом и отец Александры Яков Невзоров. Дом был для молодых как бы дорогим свадебным подарком, который они получили не в день свадьбы, а чуть позже.