В квартире, доставшейся мне от деда по наследству, я обнаружил самый настоящий арсенал. Наградной пистолет Макарова, автомат Калашникова семьдесят четвертого года и самозарядный карабин Симонова. И несколько ящиков патронов ко всей этой красоте. А также три ручные наступательные гранаты РГД-5, как вишенки на торте.

Первая мысль была: дед мой, отставной полковник Советской армии, тебя что, Вьетнамские… точнее, Афганские флешбеки одолели? И ты решил, что скоро война и пора вооружаться?

Это можно было бы уверенно назвать старческим безумием, если бы не одно «но». По словам отца мой дед до самого конца жизни оставался в здравом рассудке и твёрдой памяти. И отличался трезвостью суждений.

Так или иначе, но что мне теперь делать со всем этим набором Советского Рембо? В полицию звонить?

Вопрос быстро отпал сам собой. Помимо оружия я сделал ещё одну находку. Настолько невероятную и шокирующую, что на её фоне весь арсенал показался мелочью, совершенно несущественной. Можно сказать, она открыла мне глаза на весь наш мир с совершенно иной стороны. Многие странности, связанные с дедом, получили простое и логическое объяснение…

Нет, речь не про самогонный аппарат. Хотя его я тоже нашел. Впрочем, обо всём по порядку.

Я припарковал отцовскую Ладу у покосившегося деревянного забора и выбрался из машины наружу. В глаза сразу бросился трехэтажный кирпичный дом с несколькими подъездами, старенький, но на вид ещё довольно крепкий. Он был окружен земельными участками с огородами, цветущими кустами и клумбами.

Здесь на первом этаже находится трехкомнатная квартира — мое новое жилище, полученное по наследству от почившего деда, ветерана Афганской войны. Для студента второго курса — просто немыслимая роскошь. Не смотря на горечь из-за смерти деда, я был очень рад переехать сюда из общаги. Да, скорей всего придется провести генеральную уборку, но глаза боятся, руки делают. Я закрыл сессию без хвостов, свободного времени — завались. Как раз потрачу его на наведение порядка в новом жилище. Ну и с соседями познакомлюсь.

Микроскопический городок, ставший отныне моим домом, назывался Крюково. Он находился на западе Москвы недалеко от МКАДа, чуть южнее Одинцово. Городок с трех сторон был окружен лесом, недалеко протекала речка. Местечко казалось тихим, даже заповедным. Удивительно даже, как совсем рядом с огромным мегаполисом сохранился подобный пасторальный уголок. Обитали тут, кажется, в основном пенсионеры, тихо доживающие свой век.

Большинство домов на моей улице выглядели на все сто лет, что было типично для здешних мест. Впрочем, имелось и несколько строений поновее. Машины, припаркованные вдоль заборов — в основном старые потрепанные жигули и волги. Дорога, по которой я приехал, делала резкий поворот и робко пряталась в стене из деревьев. Лес, довольно густой, находился совсем рядом с домами. Я слышал, что в нем даже водятся зайцы и лисы. Другая полоса деревьев виднелась уже за домами.

В общем и целом этот городок выглядит идеальным местом для старта моей взрослой жизни. Честно, я был весь в предвкушении. Мне не терпелось переступить порог нового жилища и посмотреть, как там чего. В моем кармане позвякивала связка ключей, переданная отцом.

Я двинулся к двери подъезда, оглядываясь по сторонам. Дворы вокруг отличались чистотой и ухоженностью. Даже старые машины выглядели так, словно их хозяева регулярно моют их и проводят техосмотр. Клумбы, цветы, кусты цветущей сирени — я точно в России?

Лишь один двор выделялся неопрятностью, выглядел крайне заросшим, из-за чего большая часть его площади оставалась скрытой от взора. По двору были разбросаны большие куски ржавого металла, предположительно оставшиеся от старых автомобилей или сельскохозяйственной техники. Как будто из них что-то безуспешно пытались смастерить, но в итоге на полпути бросили.

Кажется, этот земельный участок, расположенный под окнами моей квартиры, как раз деду и принадлежал. Он подсуетился и прихватизировал его в девяностые. Возможно, хотел гараж построить? Но руки так и не дошли.

За домом находился задний двор, также принадлежавший деду. Его окружал забор, полностью перекрывая обзор. Полагаю, там примерно такой же бардак. Эх, придется попотеть, чтобы привести все это дело в божеский вид.

Я невольно улыбнулся, предаваясь воспоминаниям. В детстве я часто гостил здесь. В пять лет и позже занятые на работе родители отправили меня сюда, к деду в гости. К сожалению я почти ничего не помнил. За давностью лет воспоминания о проведенном у деда времени потускнели и частично стерлись.

А потом отец и мама поругались с дедом. Не помню точно, из-за чего. Но поругались сильно так. После этого случая меня в Крюково больше не отправляли. И как-то так вышло, что с тех пор я виделся с дедом от силы раз или два.

Получается, я толком и не знал своего деда. Полустершиеся детские воспоминания не в счет. Мама всегда крайне негативно относилась к деду. «Старый чокнутый пердун» — это был самый лестный эпитет в его сторону. Отец большей частью хмуро помалкивал, словно бы молчаливо соглашаясь с мамой.

Я остановился недалеко от подъезда. Сверху меня накрыла тень растущего в чужом дворе тополя с густой кроной. Я достал из кармана телефон и огляделся, прикидывая удачный ракурс. Включив камеру, сделал селфи перед домом и отправил через мессенджер в чат, где мы с родителями обменивались новостями. Также добавил к фото подпись:

«Мой дом — моя крепость.»

Потом я чуть внимательнее посмотрел на картинку и усмехнулся. А что, неплохо так получилось. Будет память о важном жизненном этапе.

Может быть я и не лучший на свете фотограф. Мои селфи, как правило выходят максимально отстойными. Тем не менее, я был уверен, что фото в любом случае родню порадует.

Родители пока молчали — они как правило были очень загружены на работе. Скорей всего отпишутся вечером.

Я положил телефон обратно в карман и посмотрел на дверь в подъезд. Стальная, в нескольких местах покрытая ржавчиной, она тем не менее выглядела прочной и надежной. Домофон отсутствовал — заходи, кто хочет.

— Привет, — раздался сзади мужской голос.

От неожиданности я слегка дернулся. Обернулся и увидел пожилого мужчину с длинной окладистой бородой и черными волосами с проседью. Он носил джинсы с ремнем и клетчатую рубашку с засученными рукавами. С дружелюбной улыбкой мужик пружинящим шагом приближался ко мне со стороны дороги. Думаю, ему в районе пятидесяти-шестидесяти лет. Хотя для такого возраста он двигается на удивление бодро и энергично.

— Привет, — сказал я, делая ему шаг навстречу, тоже невольно улыбаясь.

— Андрей Минасов, — представился мой новый знакомый. — Я живу в соседнем доме.

Он протянул руку для рукопожатия. Я протянул руку в ответ и быстро бросил взгляд на кисть своего нового знакомого. У Андрея была мягкая чистая рука с гладкой кожей. Скорей всего он офисный работник или кто-то в том же духе. Работа не связана с физической активностью. Но судя по спортивному облику, как минимум пробежкой увлекается.

— У нас тут местечко тихое, народу мало, все друг друга знают, — продолжал он. — Поэтому появление каждого нового лица — событие.

— Приятно познакомиться, — сказал я, улыбаясь в ответ. — Денис Могила. Теперь я тоже здесь живу. В первой квартире.

— О, — сказал Андрей, приподняв брови. — Какая… оптимистичная фамилия.

— Есть немного, — я усмехнулся. — Мой прапрадед переехал в Советский Союз из Молдавии. Фамилия от него досталась. Правда, к могилам и похоронам она на самом деле не имеет отношения.

— Вот оно как… — Минасов бросил взгляд на окна моей новой квартиры. — Я не думал, что квартиру покойного так быстро продадут…

— Не совсем так, — ответил я. — Я — внук Александра Викторовича Могилы. После его смерти выяснилось, что он завещал квартиру мне.