– Поешь со мной? – по дороге, глядя на его босые ноги, бегущие по острому щебню, она немножко засомневалась в его плотской реальности.

– Ага, спасибо, – он засунул в рот хороший кус хлеба с сыром и с удовольствием принялся жевать. По поводу вина задумался, но сделал пару неуверенных глотков. Хотя, может, все это было иллюзией. Стоило, наверное, прикоснуться к нему.

– У тебя есть светильник?

Зелла позаботилась даже об этом, медная утица нашлась на дне одной из сумок, и бутылочка с маслом в той же тряпице.

– Полезли. Шмеля здесь привяжи, там есть пара мест таких…

Тайра не могла вспомнить, называла ли она пса по имени при мальчишке – вроде бы нет. Кинула сумку под куст.

– Шмель, стеречь.

Над осыпью в горном склоне была видна свежая расселина, как будто великан сковырнул заступом часть скалы. В самом низу выбоины чернела небольшая дыра вроде волчьей норы, эльф забрал у Тайры светильник и исчез в ней.

Несколько шагов пришлось проделать на четвереньках, елозя ладонями и коленями по острым камням, потом нора расширилась и перешла в узкий и высокий коридор. Сероватый свет из отверстия, поначалу облегчавший путь, пропал за поворотом. Тайра не видела больше ничего, только золотистый ореол вокруг головы и плеч эльфа, за которым она еле-еле ковыляла, спотыкаясь на каждом шагу. Наконец мальчишка сжалился и опустил светильник пониже. Пол был завален большими угловатыми камнями, такие же торчали из потолка. Интересно, как часто они падают? Глаза понемногу привыкали к темноте, но с каждым шагом становилось все холоднее, на свету было видно, как облачко пара вылетает изо рта. Проход расширялся, сужался, ветвился и постепенно опускался вглубь горы. Поверхности сглаживались, углы скруглялись, как будто тоннель был выточен руслом реки. Влажно блестели своды, на стенах пузырились грозди натеков. Тайре казалось, что они путешествуют по внутренностям какого-то огромного животного. Иногда эльф молча поднимал светильник повыше или подносил к стене и из темноты проступал жутковатый образ: белая великанья борода из волнистых каменных сосулек, круглая арка с острыми клыками, похожая на оскаленную пасть. В одной из камер на потолке висела семейка летучих мышей, уютно запакованных в кожаные плащики крыльев. Одна их них совсем по-человечески откинула с головы край плаща, повертела мордочкой и скользнула во тьму. Эльф посветил ей вслед. Свод пещеры провисал там тяжелым полукругом, на нем рядами росли коротенькие сосульки, к некоторым пристроились спящие мыши. Это было похоже на вымя чудовищной коровы. "Сосцы Матушки-Земли", – беззвучно прошептала Тайра и холодок пробежал у нее по спине. Но эльф услышал и так же тихо шепнул ей в ухо:

– Теперь ни звука, что бы ни случилось. Следи за мной. Когда я спущусь – не двигайся, пока не подам знак.

Он нырнул в низкий проход, круто поднимавшийся вверх. Тайра стукнулась головой о свод, какое-то время передвигалась, согнувшись в три погибели, потом пришлось опуститься на четвереньки.

Эльф сел на пол, свесил ноги в какой-то провал и исчез, только его рыжая макушка сияла на границе черной дыры. Девушка осторожно подползла к нему и заглянула вниз. Эльф стоял на освещенном карнизе, а вокруг был мрак, сплошной, беспросветный, как будто они оказались на краю мира, и дальше была только пустота. Тайра отшатнулась. Один шаг – и она сорвется и будет падать в бесконечную ночь, пока не остановится сердце. Эльф кивнул ей и подал руку. Совершенно нормальная, холодная и шершавая мальчишеская ладошка – с удивлением отметила Тайра. Выбравшись на узкую площадку, она прижалась спиной к каменной стене и осмотрелась. Их окружала непроглядная тьма, но под ногами, кажется, поблескивали блики, такие слабые, что их можно было принять за обман зрения. Эльф присел над бездной и вытянул руку со светильником, внизу отразился крошечный огонек. Тайра скорее догадалась, чем увидела, что они стоят в огромном зале, а далеко под ногами – черное зеркало подземного озера. Карниз уступами уходил вниз, это был неровный край отвесной плиты, чуть выступавшей из стены пещеры. Цепляясь за камни и друг за друга, они начали спуск.

От воды тянуло могильным холодом. Чем ниже, тем сильнее пробирал озноб. Под темной маслянисто поблескивавшей гладью проступали голубоватые пятна. Они висели на разной глубине, некоторые были размером с кулак, другие – в рост человека. Одно пятнышко светилось почти на поверхности. Вглядевшись, Тайра поняла, что это тельце летучей мыши – ушастый комочек с распростертым крылом. Тогда большие пятна могут быть… Но страха не возникло, она слишком устала. Каждое движение вытягивало остатки сил, измученное сознание растворялось в синей блаженной мгле. Вода посветлела, задымилась клочьями тумана… так холодно, так болят ноги, так хочется спать. Куда они идут, зачем? Войти в озеро – и никогда больше не будет ни холода, ни боли. Вечно парить в голубом сиянии… Эльф вцепился в руку Тайры, стоявшей у самой кромки воды с нежной бессмысленной улыбкой.

– Идем! – злобно прошипел он и потащил прочь от волшебно прекрасного, манящего свечения. Струйка тумана обвилась вокруг ног Тайры, она перестала их чувствовать и осела на пол. Эльф зажал в зубах ручку светильника, обхватил девушку поперек талии и поволок в широкую галерею, по дну которой к озеру бежал прозрачный ручеек. Положив Тайру на прибрежный гравий, он энергично плескал ей в лицо обжигающие ледяные пригоршни воды, пока она не зафыркала и не очнулась.

– Быстро отсюда, Хогга идет за тобой!

Над озером разрастался мертвенно-синюшный купол света, по ручью побежали змейки пара. Эльф втащил Тайру в какую-то дыру и резво зашлепал вперед на четвереньках. Здесь было легко двигаться – пол сухой и гладкий, как будто его подметали. Тайра согрелась и очень старалась не отставать, она почти ничего не помнила о наваждении, но ей хотелось оказаться как можно дальше от подземного озера. Ход вилял то влево, то вправо, постепенно сужаясь. После очередного поворота Тайре пришлось опуститься на локти и вытянуть ноги, отталкиваясь ступнями. Огонек мелькал где-то далеко впереди, камень сдавливал девушку со всех сторон. А если дальше будет еще уже? Эльф-то ползет, но ведь он меньше и тоньше. И эльфы умеют появляться и исчезать, что, если он исчезнет, а Тайра останется замурованной в толще горы? Она не сможет развернуться, и одежда помешает ей двигаться ногами вперед. Ворот впился ей в горло и начал душить. Наверное, капюшон зацепился за выступ на потолке. Она подтянула локоть под себя и просунула кисть руки за шею. Не достала. Сердце стучало во всем теле, особенно в ушах. Наконец она догадалась отползти на полшага назад и высвободилась из удавки.

Тайра оказалась права – лаз еще немного сузился. Цепляясь вытянутыми руками за неровности камня, она рывками проталкивала тело вперед. Вскоре ей стало слышаться тихое царапанье сзади. Может быть, это эхо ее движений? Но откуда взялся этот отвратительный запах? Она замерла. Вжжик! – как будто металлом по камню. Огонек исчез. В полной темноте она не представляла форму щели и снова стукнулась затылком. Плечи застряли, еще чуть-чуть – и она вывихнет руки. Скрежет приблизился. Зловоние становилось чудовищным, было трудно дышать. Как это сказал эльф, кто там идет за Тайрой? Ей никогда не было так страшно, даже во время пожара. Впереди вспыхнул свет, в щель заглянула мордашка эльфа.

– Я застряла!

– Повернись на бок, пройдешь. Руку давай.

Тайра дергалась, царапая спину и плечи, но щель была слишком узкой для нее.

– Вжжик! – совсем рядом.

– Выдохни!

Что-то толкнулось в ее подошвы и стало давить. Тайра заорала и пробкой вылетела из лаза.

– Там кто-то есть! Он схватил меня за ногу!

Из дыры в стене лезло что-то жуткое – клубок бурых щупальцев, посредине злобно сверкали два красных уголька.

Тайра шмыгнула за спину эльфа и присела.

– Привет, Гиф!

Существо выползло, оно оказалось не слишком большим – Тайре по пояс, но широким. Щупалец у него не было: пыльные, свалявшиеся в спутанные жгуты волосы и борода спускались до колен карлика. В кулачище размером с его же голову он сжимал каменную палицу, из-под ржавой кольчуги, висящей до самых пят, выглядывали огромные протертые до дыр сапоги. Пахло от него рыбой и еще чем-то нестерпимым, отчего на глаза наворачивались слезы.