Из больницы его никто не выгонял. Все-таки, это был очень уважаемый госпиталь, и они дорожили своей репутацией. За деньги они были готовы решить любой — от юридически-сложных до бытовых — вопрос. Поэтому Серкан задержался еще на неделю, решая дополнительные вопросы, устраивая свой переезд и… надеясь, что Селин все-таки зайдет попрощаться. Если не чтобы еще раз плюнуть ему в лицо (видит Аллах, он этого заслуживал), так из уважения к их общему прошлому.

И он не ошибся. Однажды утром он вновь почувствовал ее духи — девушка принесла ему завтрак вместо медсестры. Он хотел было подорваться и что-то сказать, но девушка упрямо протянула ему поднос, нахмурившись.

— Я буду говорить только, если ты будешь есть. Внимательно, тщательно пережевывая каждый кусок.

Условие странное, но он согласился. И только потом понял, что требование Селин поставила только с одной целью — чтобы он молча слушал и не мог ее перебивать.

— Я пришла к тебе, — начала блондинка, смяв в руках уголок какой-то папки с рабочими документами, — хотя не стоило бы. Мой психотерапевт считает, что я легко могу снова поддаться своим чувствам и подстелиться под тебя, а я этого так не хочу, — она закусила губу, отвернувшись. Пальцы отогнули уголок в другую сторону. — Но мы обсудили все. И я пришла к выводу, что я… не против. Попробовать.

Она не против… Что?!

В ответ Селин протянула ему папку. Под картонной обложкой значилось «Контракт на отношения». Памятуя про условие, Серкан продолжил молча жевать кусок… чего-то, выразительно подняв брови. Девушка поспешила объясниться:

— Когда-то с Эдой вы подписали контракт на фиктивные отношения.

Что-то стрелой боли по щеке промелькнуло в его памяти, но он отмахнулся от этого воспоминания — не время и не место.

— Я хочу заключить с тобой похожий договор. Ты действительно робот, Болат, — Атакан вздохнула. — Ты не умеешь жить, как нормальные люди. Но с ней ты смог, и, возможно, потому что любую свою прихоть она прописала на кусочке бумаги. Я хочу так же, — в голосе проскользнул доселе неизвестный Серкану эгоизм. — А это, — она повела подбородком, указывая на стопку бумаг в папке, — регламентирует все мои желания. Можешь вписать свои, если хочешь. Можешь оставить как есть. Но это — мои условия. Разумеется, — быстро добавила она, — контракт не бессрочный. Три месяца, с возможностью продления, — она сжала губы, внимательно наблюдая за его реакцией. — Мы попробуем. И посмотрим, сможешь ли ты предложить мне что-то, что будет меня устраивать.

Такая Селин — властная Селин — была ему незнакома. Его Селин была податливой и мягкой, ее можно было оставить на несколько вечеров одну за забронированным для свидания столиком, и она не скажет тебе слова против. Эта Селин… он не знал, чего от нее ждать.

Но, с другой стороны, чего ему бояться? Он ведь сам принял решение. Поэтому с улыбкой — самой искренней и только для нее — Серкан снял с ручки колпачок и поставил размашистую подпись, даже не читая.

Ради нее он готов был попробовать. Попробовать стать человеком.

Комментарий к …направо, к разуму

Как ваши впечатления? И да, выбор всегда можно поменять – как откатиться назад, так и дождаться третьей концовки х)

Я не планировала писать о том, как Серкану с Селин было бы здорово в их отношениях. Почему? В моем мире Селин достаточно уважает себя, чтобы не наступить на грабли дважды. Где гарантия, что однажды он не проснется и не решит опять сделать какой-нибудь финт ушами? Однако, в рамках данной AU это один из вариантов, и я все-таки решила попробовать посмотреть, что из этого выйдет. Что будет дальше - с их отношениями, с партнерством Холдинга, с Эдой в частности - решайте сами.

========== … налево, к сердцу ==========

Комментарий к … налево, к сердцу

Ну, что же, вот и время второй концовки :) Можете пропустить, если она не была вашим выбором, а можете прочитать, чтобы узнать ответ на вопрос «А что, если бы Серкан выбрал Эду?»

При любом вашем выборе, помните, что каждая концовка – разная, но любая из них – канон в этом фаноне.

Приятного прочтения~

Меч — вполне реальный, висящий над его головой на тонкой невидимой нити, покачивается на ветру, обещая… страшное.

«Тик-так, Серкан Болат. Выбирай, Серкан Болат. Ты не сможешь бежать от этого вечность…»

И ему придется выбрать, хотя так жутко. Раньше он всегда видел один четкий путь — наиболее правильный — отметая все другие варианты. Но теперь перед ним — развилка из трех вероятностей. И каждая манит по-своему, сулит счастье и радость, но… вдруг он свернет не туда? Вдруг его поворот станет той точкой, когда его жизнь покатится под откос?

И Серкан решается:

— Я пойду налево.

***

Сон очень долго не разжимал своих объятий, и, окончательно проснувшись, Серкан сел на больничной койке. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он посмотрел в окно, откуда светило яркое теплое солнце. Такие яркие сновидения его уже правда пугали — слишком реалистично, но психолог постоянно успокаивал его, напоминая, что это не предсказания и не знамения чего-то неотвратимого. Это всего лишь то, что у него в душе и на сердце.

На сердце…

Остатки кошмара отошли на десятый план, когда в голове возникли образы двух девушек — очевидно, одинаково важных и ценных для него.

Одна сильно напоминала ему о матери. Осветленные волосы аккуратными волнами спадали ниже плеч, изящно обрамляя лицо с мягким подбородком и всегда умело подчеркнутыми макияжем скулами. Тонкие губы, помада удачно подобранная под общий образ. Она не любит улыбаться — боится ранних мимических морщин. Но ее настоящие эмоции всегда выдают ее голубые глаза — иногда темнеющие от бурлящей внутри злости, а иногда наоборот светлеющие подстать небу в солнечный день. Селин. Его бывшая, подруга детства и все еще невероятно близкая ему девушка.

Другая — полная противоположность. Признаться честно, он плохо ее помнил из-за аварии — так, то тут всполохи, то здесь мелькнет какой-то образ. Но стараниями друзей и родных он смог разглядеть ее лицо во всех мельчайших подробностях. Солнечно-теплая улыбка на пухлых губах всегда бросалась в глаза быстрее других ее черт — подумать только, если ученые найдут способ получать из этой улыбки энергию, ее хватит на освещение нескольких городов! Глаза — большие, практически как у олененка, только всегда немного в лукавом прищуре, как будто она знала о человеке то, чего даже он сам мог не знать. Темные горько-шоколадные кудри редко бывали уложены в какую-то сложную прическу, оставаясь в красивом беспорядке, и это придавало какую-то… беззаботность, что ли. Эда Йылдыз. Девушка, которая буквально несколько недель назад должна была стать его женой. Девушка, о которой он ничего не знал и еще меньше помнил.

Образ Селин вызывал у него умиротворение — как прийти домой после тяжелого рабочего дня и сменить модельные туфли на домашние тапки. Образ Эды отзывался болью в груди, как будто бы сердце выдирали наживую без анестезии. Образ Селин обещал спокойствие, образ Эды манил желанием изведать неизвестное.