— Свяжись, надеюсь, этот взрослый несовершеннолетний вредитель его с собой в бега не забрал, — отец непутевого вампира-альбиноса оскалился во все клыки. — И не утопил где-нибудь по дороге в самом глубоком болоте. По принципу — нет браслета, нет и брака. Не хотелось бы годовалый запас магии всего клана на поиски этого артефакта расходовать! По всем болотам на пути следования этой парочки!

— Браслета в сокровищнице… нет, — растеряно сообщила вампиресса, пообщавшись с доверенным высшим вампиром клана из побочной ветви правящей семьи, — вот же, хмыреныш анемичный! Стащил все-таки, несмотря на все охранки! Согласна с тобой, дорогой муж, будем надеяться, что браслет у Эллиана, а не где-нибудь в трясине. Лучше бы, конечно, он был уже надет на руку Дианэль и активирован, но… наши дети делают всё, но только не то, что мы от них ожидаем!

— Вот шшшхес… кхе… кхее! Ты должна была меня предупредить, что используешь запрещенный прием! — Элл с замиранием сердца смотрел на одетую в бальное платье эльфийку, которая пунцовела под откровенно восхищенным взглядом вампира. Несколько часов перед зеркалом не прошли даром, и девушка в своем наряде оттенка нежных лепестков цветущей яблони, с распущенными по спине волосами, перевитыми нитями розового жемчуга, и чуть тронутыми блеском губами с непривычно робкой полуулыбкой в уголках… Вампир возблагодарил своего детского наставника, помешанного на самоконтроле, за его откровенно садистские, но такие, оказывается, полезные уроки! — Ди… ты мне, конечно, и в орочьем костюме нравишься, но… это платье… честно говоря, тебе идет намного больше! И почему я тебя раньше в нем не видел?

— Элл, не говори ерунды! Вот и где мне было платья носить? — Дианэль покосилась на приблизившегося к ней вампира, который отчего-то спрятал руки за спину, рассматривая ее с непривычно серьезным выражением на обычно беззаботно ухмыляющейся физиономии. — Мы же всё наше знакомство только и делаем, что от кого-то удираем! То от родственничков, то от городской стражи, то от толпы пьяных троллей, которых ты подразнить решил от скуки. А в платье и на каблуках бегать, как ты, надеюсь, понимаешь, очень неудобно! Да и ты в первый раз на моей памяти в таком костюме!

— По той же самой причине, ягодка моя, — наконец-то рассмеялся вампир, отбросив небрежным жестом челку с лица. Его белоснежные волосы красиво контрастировали с удлиненным черным камзолом по последней вампирской моде. Верхние пуговицы рубашки в тон костюму этот пижон демонстративно не застегнул, и взгляд девушки невольно скользнул по его алебастровой коже, и выше, по упрямому подбородку, чуть напряженной линии губ, такой четкой, что пришлось сжать пальчики в кулачки, чтобы не потянуться провести по ней, и выше, к острым скулам, к глазам цвета черной вишни, которую она полюбила этим летом… Опомнилась эльфийка только от насмешливого и чуть хрипловатого голоса Элла, дернувшего за полы камзола, чтобы привлечь внимание. — Этот… костюмчик… тоже мало подходит для пробежек по полосе препятствий. Прыгать через заборы или скакать в седле на драке в нем неудобно. Полевое походное одеяние вампирских разведчиков меня больше в разных передрягах устраивает.

— Так что, мы к балу готовы? — Ди, неожиданно придя в себя, испытала невероятную смесь волнения и предвкушения, которая мягким, искрящимся теплом закручивалась внутри нее. — Пора блистать на балу? Позлим на прощание твоих поклонниц и моих почитателей? До полуночи блистаем, а потом сбегаем? У нас всё для побега готово? Кстати, бальные наряды забираем с собой или оставим в карете, пусть потом братьям-сестрам передадут?

— С собой не потащим, нам лишняя поклажа только мешать будет, — с неожиданным усилием ответил вампир, ловя себя на мысли, что совсем не против ещё не раз полюбоваться на фееэльфиечку в этом платье, с высокой прической, открывающей длинную и такую притягательную, и вовсе не для укуса, шейку… — Пора выдвигаться. Но перед этим попрошу тебя об одной услуге — спрячь это у себя.

— А что это такое? — эльфиечка с любопытством рассматривала небольшой, плоский, замшевый мешочек, который Элл снял со своей шеи и вложил ей в руку. — Ой, на ощупь вроде как… браслет. И зачем мне его прятать? А можно на него посмотреть?

— Только в моё отсутствие, — рассмеялся вампир, осторожно сжимая пальчики девушки на мягком футляре. — Ди, если честно, это мой помолвочный браслет. И если ты его достанешь в моем присутствии, то это будет означать, что я сделал тебе предложение о замужестве. А если ты его наденешь и застегнешь, то это будет значить, что ты согласилась.

— Поняла, потом посмотрю, без тебя, — быстро ответила эльфийка и снова мило покраснела вплоть до остреньких, украшенных небольшими жемчужными сережками, ушек, — спасибо, что предупредил! А то я бы от незнания ваших обычаев его не только посмотрела, но и сразу бы примерила! И прощай моя холостая жизнь! А я к этому ещё не готова. Но прятать-то его зачем?

— Ди, если нас все-таки поймают, то однозначно отправят по домам, — невесело улыбнулся Эллиан, вполне допускавший такую возможность. — Тебя в Вечный лес, меня в Пустошь. А при наличии брачного браслета мои родители меня за мои выходки и женить могут! А так — нет браслета, нет свадьбы. И пока они будут выяснять, куда я его дел и не закинул ли куда-нибудь к шхессу на кулички или в пекло Инферно, мы опять сбежим. Если что, вишенка, встречаемся на крыше, как в первый раз.

— Там не получится, мы башню почти до основания разнесли, если ты забыл, — рассмеялась Дианэль, с трудом удерживая себя, чтобы не залезть в мешочек и не достать браслет Элла, чтобы полюбоваться на него, — и вряд ли её успели восстановить. На ратуше тоже вряд ли успели крышу отремонтировать. А давай на крыше Храма всех Богов? Там есть слуховые окошки, в них можно спрятаться, если долго ждать придется.

— Ладно, договорились, на крыше Храма всех Богов, так на крыше Храма всех Богов, — уже привычно безмятежно улыбнулся вампир эльфиеечке, откровенно ею любуясь. — Слушай, а у нас в родне точно кошек не было? А пернатых? А то нас всё время тянет свидания друг другу на крышах назначать. Ладно, всё вроде решили. Только возьми в следующий побег с собой хотя бы пару золотых. Еду себе купить, если я вдруг задержусь. Боюсь, охранять меня в следующий раз, если поймают, будут почище, чем клановую сокровищницу. Правда, от моих набегов сокровищницу это не спасает, но может потребоваться время на взлом защиты Гнезда. Папа уже знает, что я могу обращаться туманом, что не есть хорошо, защиту явно перенастроят.

— Элл, да хватит на меня так пялиться! — Дианэль спрятала браслет вампира себе в сумочку и потянула несопротивляющегося напарника за рукав. — Идем лучше гостей смущать своим великолепием. И учти, будешь глазки девицам строить, я их тебе быстро подрихтую! На сегодняшнем балу — я твоя пара! И правило только «трех танцев» на нас не распространяется! Вот попробуй кого-нибудь кроме меня пригласить — сразу станешь больной, хромой, лысой и очень несчастной нежитью! Ты меня понял, клыкастик? Все танцы — мои, и плевать на приличия! Когда я ещё в следующий раз на бал попаду, с нашей-то кочевой жизнью. И в монастыре придется хотя бы на пару месяцев задержаться, а там вряд ли балы устраивают. И чего ты гогочешь? Представил меня в наряде сестры-монахини? Да ты сам от скуки там через неделю взвоешь и хороводы вокруг алтарного камня начнешь водить!

— Ди, нам, похоже, пора на тебя защитный купол ставить, — Эллиан с самым серьезным видом вел эльфийку, доверчиво положившую ему на сгиб локтя тоненькую ладошку в атласной перчатке, по бальному залу в сторону родственников, — пока тебя наши академические дамы всю ядом не закапали.

— У меня на таких врожденное противоядие имеется, — мило кивая знакомым лицам в толпе разряженных гостей, мелодично ответила Дианэль, не сильно заботясь, что её могут услышать. — Я всё же при эльфийском Дворе воспитывалась. Там тоже полное собрание всякого рода пресмыкающихся наблюдалось. Хороший такой серпентарий, элитный. И все очень ядовитые!