— Как госпожа Синклер себя чувствует?

— Благодарю, у неё всё хорошо. Она полностью оправилась от последствий родов!

Жена Питера Синклера, госпожа Мария, урожденная ван Хорн, с детства страдала от многочисленных недугов. Сказывались семейные проклятья, нахватанные предками за почти тысячелетнюю историю. Ей потому и позволили выйти замуж за Синклера, что остальные потенциальные женихи не стремились связать себя узами брака с неспособной выносить ребенка девушкой. При других обстоятельствах целитель из обнищавшего рода рассчитывать на столь удачную партию не смог бы.

Мастерство целителя обеспечило его наследником. Все полагали, что Эдвард станет единственным ребенком пары, и других детей у них не будет. Наше знакомство изменило судьбу. Черная Вода по части проклятий превосходит даже другие Священные Дома, вполне естественно, что в процессе общения Синклер узнал от меня несколько нюансов и у него появились кое-какие мысли о исцелении супруги. Процесс не был односторонним — я тоже получил много полезного. Год назад он попросил провести ритуал очищения, результатом которого стала новая беременность жены и рождение очаровательного малыша.

В смысле, все называли его очаровательным. По мне так обычный ребенок.

К Синклеру я отношусь хорошо и рассматриваю его в качестве возможного члена своей свиты. Целитель, сильный маг с прекрасными связями, чувствует себя мне обязанным. Вассалов у нас давно нет, возможно, лет через пять он станет первым. Да и жена у него, оказывается, интересная — флористами сейчас зовут гербологов со склонностью к работе в городских условиях. Надо бы выяснить, какая у неё специализация.

— Защита от проникновений, — выдал Синклер в ответ на мой вопрос. — До знакомства с Марией я даже не представлял, что на этих узеньких полосках земли перед домом можно вырастить непроходимую преграду для воров.

— Более чем актуальная профессия для Лондона.

— О, будьте уверены, сэр! Правда, сейчас Марии несколько не до колдовства, — снова довольно заулыбался целитель.

За разговором мы дошли до нужного адреса. Почему именно дошли, а не доехали? Дом с проклятой, на которую попросил меня взглянуть Синклер, находился неподалеку от гейта портальной сети, а я по возможности предпочитаю ходить пешком. Из кареты или окна авто многого не разглядишь.

Приняли нас… как всегда. Среди обывателей ходит масса слухов о Священных Домах, на девяносто процентов ложных, однако в главном они правы: связываться с нами опасно. У нас иные представления о допустимом, нам плевать на человеческие законы и нормы морали. Поэтому зовут нас в самых крайних случаях и стараются общаться через посредника, понимающего, что можно говорить, а чего — нельзя.

В общем, при виде меня реакция последовала стандартная — люди кланялись и старались поменьше открывать рот. Самая правильная линия поведения.

Пока Синклер в очередной раз осматривал похожую на жертву длительной голодовки девушку, я сидел в кресле возле окна, рассматривал проклятье и пытался вспомнить, где же видел подобное. Яркая структура, качественная, даже нет необходимости влезать в ауру, чтобы рассмотреть. Не менее сорока узлов, то есть для снятия нужно либо приглашать опытного взрослого из сородичей, либо призывать сущность, разбирающуюся в целительстве. Ну или в Палаты отправлять, там тоже должны справиться, только денежки плати. Хотелось бы знать, чья это работа. И что она делает? То, что воздействует на организм, пытаясь перестроить его по неизвестному и вряд ли приятному образцу, понятно, только что конкретно?

Пришлось погружаться в транс, рыться в собственной памяти, пытаясь вспомнить, где видел похожую схему. Или мог Хремет что-то рассказать, он во время занятий полюбил использовать грифельную доску, чтобы что-нибудь начертить. Нет, всё-таки в книгах… О, вспомнил!

У нас очень хорошие исторические хроники. Многие предки перед уходом к Старейшим считали своим долгом так или иначе оставить мемуары, назидания потомкам или, как Хремет, носитель мудрости в виде слепка себя, любимого. Большинство всё-таки ограничивалось книгой с описанием наиболее, по их мнению, ярких и полезных страниц собственной биографии. Причем внести туда они могли всё, что угодно, поэтому довольно часто на страницах встречалось нечто вроде «…вождь Аэзелвалф повел своих воинов в обход, но влип в подготовленную шаманом Лулуком ловушку. А ловушка та делалась так:…» и дальше идет подробная инструкция. Вот в одной из таких рукописей я и вычитал похожую схему заклинания, наложенного на девушку.

— Диету я вам распишу, — тем временем Синклер общался с родителями больной. — Ничего большего пока сделать нельзя, разве что мистер Блэкуотер что-нибудь посоветует.

— Это не проклятье, — вмешался я в их разговор.

— Не проклятье? Но что тогда? — развернулся ко мне целитель.

— «Пробуждение бесценного спящего», очень популярное одно время заклинание. Оно тоже использует связь с Изнанкой для работы, поэтому его часто неверно диагностировали. Довольно занятная разработка. Выискивает в геноме спящие куски кода, отвечающие за магические способности, и насильно их активирует.

У Синклера глаза чуть ли не на лоб залезли.

— Но это же безумно опасно!

— Конечно. Смертность была дикая, потому его и перестали применять. Зато выжившие становились волшебниками. Девушке безумно повезло, что заклинание не успело развернуться во всю силу и его вовремя купировали. Кстати, при каких обстоятельствах?

Я перевел взгляд на главу семейства. Низенький толстячок, нервничавший и постоянно промокавший лоб платком, довольно забавно смотрелся рядом с красавицей женой. Тем не менее, на вопросы он отвечал четко и по существу.

— Ей подсунули проклятую книгу, мистер Блэкуотер. Вернее, тогда мы считали её проклятой. Дело происходило в публичной библиотеке и рядом оказались два почтенных мага, погрузивших нашу дочь в сон и быстро вызвавших карету из Палат Мидаха.

— Что сказали в Палатах?

— Они затруднились с точным диагнозом, но предложили провести некий ритуал, долженствующий, по их мнению, избавить от проклятья.

— «Материнские объятья», — вполголоса уточнил Синклер.

— Должно помочь, — признал я. — «Объятия» убирают всё лишнее. Почему отказались?

— Тысяча фунтов. У нас нет таких денег. Я решил, что Эвелин побудет дома, пока я собираю деньги. А потом мне посоветовали обратиться к мистеру Синклеру, он, в свою очередь, посоветовал пригласить вас, мистер Блэкуотер.

Понятно. История простая, обычная, только что-то в ней цепляло. Мысленно повторив её ещё раз, догадался — сложное заклинание выдержит далеко не всякий предмет, а сорок узлов есть сорок узлов. Бумажная книжка от такой концентрации силы мгновенно сгорит (или сгниет, или взорвется).

— Книжка у вас?

— Нет, её забрали следователи, мистер Блэкуотер.

— Жаль. Что ж, — сложив пальцы домиком, я принялся озвучивать итог размышлений. — У вас целых три варианта действий. Во-первых, вы можете рискнуть, разморозить заклинание и позволить ему завершить трансформу. Не советую. Под присмотром целителя шансы выжить повыше, чем в древние времена, но всё равно не высоки.

— Нет-нет, мистер Блэкуотер, нам не подходит! — замотал головой толстячок, успокаивающе поглаживая руку испуганно схватившейся за него жены.

— Я так и думал. Второй вариант связан с Палатами. Возможно, узнав, от чего конкретно пострадала ваша дочь, они подберут более дешевое лечение. Всё-таки архивы у них хорошие.

— А третий? — тихонечко пискнула женщина. Похоже, в целителях Мидаха она разочаровалась.

— Сегодня понедельник? Двенадцатого вечером я заберу Эвелин, в пятницу утром верну очищенной. Двести фунтов. Реабилитацией займется мистер Синклер.

Они переглянулись, мать чуть заметно кивнула, с надеждой глядя на мужа. Тот тяжело вздохнул и перевел взгляд на меня. Почтительно поклонился.

— Мы предпочтем довериться вам, мистер Блэкуотер. Нижайше просим помочь нашей дочери.