Кроме того, его отец уже опоздал на вечеринку к своему другу из-за ссоры с Брайаном. В гневе и назло сыну Джек резко прибавил газу; он услышал протестующие возгласы матери и сестры в машине, когда автомобиль скрылся из виду за следующим поворотом. Скрип шин по асфальту раздался примерно через пятнадцать секунд, достаточно громкий, чтобы Брайан услышал его с довольно большого расстояния. Затем раздался взрыв. А потом… ничего.

По сей день Джек не знал, что Брайан был там той ночью. Точнее, Брайан не видел аварии своими глазами, но он прибежал на место происшествия, как только услышал призрачный звук визга шин, даже если он уже каким-то образом знал, что было слишком поздно.

Оглядываясь назад, он жалел, что пошел туда. Потому что зрелище, которое ему предстояло увидеть, на несколько месяцев лишило его рассудка.

Однако он не мог остановиться, направляясь к жутко тихой улице. По правде говоря, Брайан чувствовал, что ему следовало быть в машине. Если бы он не поссорился с отцом, то был бы с ними. Он бы увидел ужас в карих глазах сестры, когда она снова и снова шептала, что не хочет умирать вот так, а потом ее взгляд стал пустым, безжизненным. Он также должен был стать свидетелем того момента, когда его мать отбросило на вышку сотовой связи, и та мгновенно погибла.

Брайан никогда раньше не чувствовал того ледяного ужаса, который охватил его сердце и сжал так сильно, что он подумал, что умрет на месте. Когда его глаза позволили разуму осознать увиденное, он пожелал, чтобы его никогда не было; чтобы он был где угодно, только не там, живой и стоящий на тротуаре, борющийся за дыхание, и в то же время он знал, что те, кого он любил, никогда больше не будут дышать.

Пожарные всегда говорят вам, что работа по спасению пострадавших на месте аварии может быть действительно ужасной. Некоторые люди не выходят из таких сцен невредимыми, даже если участники аварии совершенно незнакомы. И хотя Брайан и раньше слышал рассказы о таких вещах, слова не выражали истинной правды; это было не просто травматично — это было разрушительно, то, что большинство людей никогда не поймет и даже не перенесет.

Он видел их, их окровавленные тела. Крови было так много, что ему хотелось кричать, но не выходило ни звука. И на мгновение его охватила безумная мысль. Ему захотелось, чтобы он тоже умер, потому что это было бы легче, чем всю оставшуюся жизнь иметь дело с этим видением отчаяния и смерти. Боже, как же сильно он хотел умереть в ту ночь.

Конечно, с того момента Брайан без тени сомнения знал, что никогда не простит себе этого. Если бы не его упрямое, вызывающее поведение, они бы не опоздали, Джек не был бы так зол и не вел бы машину, как маньяк. Все годы, прошедшие после той роковой ночи, друзья Брайана пытались убедить его, что только его отец виноват в гибели семьи, потому что он сел за руль будучи изрядно подвыпившим. И хотя с точки зрения логики Брайан мог понять рациональность их заявлений, его сердце всегда отказывалось отпустить чувство вины. Ведь, в конце концов, он мог остановить Джека от поездки, а не просто оставить мать и сестру сидеть в этой машине. Но он этого не сделал. И преследующие его видения, сопровождавшие с тех пор, были собственным напоминанием о том, что он виноват в их смерти не меньше, чем его отец.

А теперь Джек сидел рядом и спрашивал, почему он больше не называет его «отцом». Брайан не знал, как ответить на этот вопрос. По правде говоря, в данный момент он не был уверен ни в чем, кроме того, что ему нужно сосредоточиться и не дать своему разуму вернуться в то время, иначе ему не удастся закончить этот разговор. А Джеку сегодня не нужен был лишний стресс.

Это было безумием, как Брайан мог потерять контроль над своими эмоциями, когда речь шла о его отце. Хорошие или плохие, настоящие и прошлые воспоминания с этим человеком всегда проникали в самое сердце души Брайана так, как ничто другое.

Брайан сделал глубокий вдох. Затем еще один. Он изо всех сил старался не дать нежелательным эмоциям, которые сейчас бурлили в его жилах, взять верх. Он почувствовал на себе взгляд Джека, но, к счастью, его отец ничего не говорил.

— Раньше я называл тебя отцом… — начал он, слегка дрогнувшим голосом.

Отец поднял на него взгляд. Брайан понятия не имел, что Джек увидел в нем в тот момент. Джек не предпринимал никаких действий; он просто продолжал пристально смотреть на него.

В конце концов, он положил свою руку на руку Брайана и тихонько сжал ее, не сводя глаз с лица сына. Брайан почувствовал влагу на глазах, но не отпускал руку.

— Я не хочу, чтобы ты называл меня отцом, — неожиданно заявил Джек, и Брайан внутренне выругался, почувствовав, как по щеке потекла слеза.

— Это было его имя, — Джек молча вытер ее большим пальцем. — Не мое… но, может быть… ты мог бы назвать меня по другому? Может быть… папой? — спросил он как можно мягче, на краткий миг переставая быть Джеком. Он был отцом Брайана, который вел себя так, как должен вести себя каждый родитель со своим ребенком. Защищать его от любого вреда и дарить ему всю свою любовь.

Брайан с трудом обрел дар речи из-за комка в горле. Он ненавидел такую реакцию, чувствовать себя слабым и неспособным скрыть свои чувства. И все же, одна утешительная мысль помогала ему смириться с этим: Джек Кинни, определенно, мертв, а человек, занявший его место, достоин честности и любви Брайана; он заслуживает гораздо большего, чем то, что он мог предложить.

Следовательно, ответ был прост. Брайан прочистил горло и прошептал:

— Хорошо… папа, — слово прозвучало как-то неловко. Но оно также было приятным. Оно было… правильным.

Улыбка на лице Джека никогда не была ярче, чем в тот момент.

Это почти заставило Брайана забыть о собственных преследующих снах.

***

Брайан молча ехал обратно в лофт. Казалось, он погрузился в размышления, и Джастин снова задался вопросом: что происходит у него в голове?

Через пятнадцать минут Брайан толкнул дверь и посмотрел на Джастина, прежде чем войти в лофт. Джастин последовал за ним и, сделав несколько шагов внутрь, окинул помещение взглядом. Он смутно слышал, как Брайан предложил ему воды, будучи завороженным тем, что обнаружил, и не особо прислушивался. Он медленно обошел помещение, рассматривая тонкие линии мебели, кирпичные стены, большие окна и высокие потолки, а затем направился к трем ступеням, ведущим к центральному элементу этого места. Взглянув на кровать, он подумал, что она похожа на алтарь, созданный для секса. На самом деле, все вокруг кричало: «Внимание: вы вошли во владения жеребца, и он собирается вас трахнуть».

Джастин снял куртку и положил ее на спинку дивана, пока Брайан доставал две бутылки воды из холодильника. Когда Брайан поставил их на кухонную стойку, Джастин подошел к нему поближе и не удержался от поддразнивания:

— Твоя квартира выглядит так же, как ты, — он попытался побороть улыбку, грозившуюся расплыться на его лице, но не смог, когда увидел выражение лица Брайана.

Брайан прищелкнул языком, обошел стойку и остановился прямо перед Джастином. Его голос был низким и ровным, когда он ответил:

— Ты имеешь в виду, что она так же опасна, невероятна, неотразимо горяча и сексуальна?

— Больше похоже на пристанище секса, — ответил Джастин, пытаясь сдержать ухмылку.

Брайан пристально смотрел на Джастина, наклонившись к его лицу так близко, что мог чувствовать его дыхание на своей коже. На короткий миг Джастину показалось, что он собирается его поцеловать, но вместо этого он сексуально прошептал ему на ухо:

— Рад видеть, что ты все еще так хорошо меня знаешь, — он откинулся назад, приподняв брови, а затем со знанием дела добавил: — И ты прав, она создана для траха.

Джастину было трудно дышать. Запах Брайана проникал во все его чувства, и ему приходилось бороться, чтобы не поцеловать его. Почему он не мог? О да, он надеялся, что Брайан откроется ему без всякого секса, но, очевидно, теория была намного проще, чем реальность. Однако Джастин был уверен, что Брайан в любой момент предпочтет секс разговору об отце, лишь бы не сталкиваться с тем, с чем ему пришлось столкнуться, и Джастин не хотел еще больше усложнять ситуацию. Не то чтобы Джастин не хотел Брайана. Он хотел его очень сильно.