Спустя семь минут ходьбы они оказались перед внушительными железными воротами. Остановившись возле входа, Брайан нажал кнопку переговорного устройства, и Джастин задохнулся, услышав, как тот объявляет о своем присутствии. Он догадался, где они сейчас находятся.

— Брайан Кинни… Сын Джека Кинни, — безэмоционально объявил Брайан, прежде чем прочистить горло. Он по-прежнему не смотрел на Джастина.

Джастин приблизился к Брайану, когда услышал тонкий голос, объявивший, что они могут пройти. Послышался звук зуммера, затем щелчок, и Джастин взял руку Брайана в свою; Брайан просто уставился в пространство и, казалось, вообще не заметил контакта, но и руку не убрал.

— Брайан… — Джастин не смог удержаться и тихонько позвал его по имени, когда брюнет толкнул железную дверь. Брайан приостановился, опустив взгляд, и наконец посмотрел на него, его глаза что-то выдавали, хотя Джастин не был уверен, что именно; он ответил кивком и последовал за ним, пальцы все еще были переплетены с пальцами Брайана.

Они прошли мимо главного входа в здание. Брайан остановился, окинув взглядом красивый пышный сад, где несколько человек — вероятно, в основном, пациенты — сидели или стояли под сенью беседки, в то время как другие копошились вокруг или даже бегали под яркими лучами солнца. Джастин заметил, что территория была огорожена и окружена деревьями, похоже, теми самыми, которые он заметил ранее, когда они шли сюда.

Взглянув на Брайана, он увидел на лице своего возлюбленного выражение, которого никогда раньше не видел: его карие глаза, казалось, следили за чем-то… или кем-то. Джастин проследил за его взглядом, и у него перехватило дыхание, когда довелось впервые увидеть отца Брайана. Он бегал по кругу, подняв руки, глядя в небо на какое-то воображаемое чудо.

Джек Кинни был совсем не похож на того человека, каким его представлял себе Джастин; не то чтобы ему удалось представить себе описание отца Брайана, но видеть мужчину лет пятидесяти бегающим вокруг, как ребенок, с аурой невинности, и одновременно пытаться совместить этот образ с правдой о том, что этот человек сделал со своим сыном, было совершенно невозможно. Человек перед ним казался таким беззаботным, таким безобидным…

— Джастин… Познакомься с Джеком, — сухо сказал Брайан, доставая сигарету и зажигая ее. Он сделал длинную затяжку, а затем выдохнул.

— Он не такой, каким я его представлял, — не задумываясь, ответил Джастин.

— Держу пари, что это не так, — Брайан саркастически усмехнулся в ответ. — Он может заставить тебя поверить, что он хороший парень… Но, к счастью для тебя, ты знаешь лучше.

Когда Джастин посмотрел на него, он заметил, что на лице Брайана вновь появилось жесткое выражение. Он понял, что Брайан не простит своего отца в ближайшее время, если вообще простит. Он был слишком поглощен внутренним гневом, чтобы даже подумать о том, чтобы пережить это. И все же Джастину стало грустно. Не из-за Джека. Он получил то, что заслужил; ну, если кто-то заслужил такое, конечно. Нет, дело было в Брайане, в его способности жить дальше. Джастин не был уверен, что тот когда-нибудь сможет почувствовать себя полноценным, если не отпустит гнев, который чувствовал внутри.

Джастин не сомневался: Брайану предстоит пройти долгий путь, чтобы примириться со своим прошлым и полностью принять свою жизнь. Каждый поступок, каждое решение, которое он принимал, в значительной степени были связаны с тем, что этот человек сделал со своей семьей. Главной целью Брайана был финансовый успех, при этом он держался в стороне от всех. Он ненавидел понятие «семьи» в традиционном смысле этого слова. Он поклялся никогда не быть отцом или частью каких-либо основных, стабильных отношений. Он был честен до мелочей, даже если это означало, что он ведет себя, как бессердечный ублюдок. Он вел себя так, словно эмоции не могли его охватить, боясь, что проявление любых чувств — худшая слабость из всех возможных. Однако теперь, когда Джастин смотрел на этого ребенка, забывшего о том, что тот натворил в прошлом, и о том, какой ущерб нанес, он мог, наконец, полностью понять, как Брайан оказался таким, каким оказался, и почему он так сильно цеплялся за одиночество.

Несмотря на это, Джастин молча поклялся доказать, что Брайан ошибается. Он был упрям и решителен; он сделает все возможное, чтобы Брайан был счастлив, даже если для этого придется признаться ему в собственных сомнениях и чувствах. Действительно, наблюдать за тем, как Брайан пытается жить дальше, было очень больно. Более того, справиться с пьянством Брайана, его выходками и настроением было нелегко. Брайан мог быть очень жестоким, и Джастин иногда сомневался, есть ли у них реальный шанс на длительные отношения. В конце концов, он был всего лишь человеком.

Но Джастин хотел верить. Он был бойцом, очень задиристым бойцом, и был уверен, что Брайан с этим согласится. Более того, Брайан хотел, чтобы сегодня он был рядом, и Джастин знал, что это что-то значит. Что-то настоящее.

***

Они стояли в тени деревьев уже десять минут, просто разглядывая открывшуюся перед ними сцену, когда Брайан услышал нарушивший тишину голос Джастина:

— Ты никогда не разговариваешь с ним? — спросил тот с любопытством.

— Нет, — отрывисто ответил Брайан. Он посмотрел на Джастина, взгляд которого все еще был устремлен на Джека.

— Значит, ты приходишь и просто смотришь на него издалека? — спросил Джастин, слегка нахмурившись.

— В основном, — Брайан пожал плечами.

Джастин поджал губы. Он явно не был убежден отношением Брайана.

— Хм… Ты никогда не хотел… — начал он, но Брайан прервал его, положив левую руку на плечо Джастина.

— Посмотри на него, — прошептал он на ухо Джастину. — Я не могу.

Джастин покачал головой, затем повернулся и посмотрел на Брайана.

— Почему?

— Потому что он больше не мой отец, — просто сказал Брайан, глядя в глаза Джастину. Затем он посмотрел на своего отца: — Ты даже не представляешь, как бы я хотел подойти к нему и просто плюнуть ему в лицо, сказать, что у него ничего не получилось, — ответил он с усмешкой.

— Брайан… — тихо позвал Джастин, положив руку на предплечье Брайана.

— Знаешь, почему я хотел, чтобы ты был здесь сегодня? — спросил Брайан, словно ничего не замечая. — Я хотел, чтобы кто-то был рядом со мной и выслушал то, что я сказал бы ему, если бы он… — он замолчал, не закончив предложения, потому что знал, что Джастин точно поймет, что он имел в виду.

Взгляд Брайана сфокусировался на Джеке, который теперь сидел на качелях.

— Я бы сказал ему, что он ошибался. Что мне не суждено стать неудачником, каким он был всю свою жизнь. Что у меня все получилось. Я буду работать в одной из самых престижных рекламных фирм на Восточном побережье и буду кем-то; у меня будет дохрена денег. Я не буду ни к кому привязан. Я буду трахаться, когда и с кем захочу, и буду жить полной жизнью. Я буду всем, чем он не был, потому что он был слишком эгоистичным, тупым, трусливым мудаком, чтобы быть кем-то еще.

Брайан саркастически фыркнул и покачал головой, прежде чем черты его лица снова стали жесткими.

— Но я не могу сказать ему об этом сейчас. Джек Кинни умер 10 июля 1997 года. И этот человек — больше не мой отец.

— Он мог бы им стать, если бы ты позволил ему… — вздохнул Джастин, на его лице отчетливо читалось страдание.

— Я не хочу, — твердо заявил Брайан, не оставляя места для споров.

— Тогда почему ты все еще приезжаешь к нему? — поинтересовался Джастин. Брайан закатил глаза, раздраженный тем, что Джастин, похоже, так и не смог понять, что не нужно лезть не в свое дело. Но, с другой стороны, Брайан хотел, чтобы тот пошел с ним сегодня, поэтому не мог винить Джастина за то, что тот задал такой очевидный вопрос.

— Я… Они решили, что так будет правильно. Ради меня… — загадочно ответил Брайан, насмешливо хмыкнув.

— Что? Кто? — нахмурился Джастин.

— Все. Дебби. Джесси. Майкл. Эмми Лу. Они практически заставили меня, — сухо настаивал Брайан.