— Брайан! — в унисон воскликнули Эммет, Линдси, Джесси и Майкл.

Джастина позабавила легкая шутка, происходящая в компании друзей. Глядя на них и замечая, насколько комфортно они чувствовали себя друг с другом, он молча признал, что ему было приятно быть частью этого.

Затем он посмотрел на Брайана и снова почувствовал, как собственное сердце забилось быстрее при виде парня, который небрежно лежал на диване. Его левая нога была согнута, а правая ступня касалась пола.

***

Брайан ненавидел Рождество, ничего удивительного. Это было время, когда семьи признавали свою любовь, покупая подарки для своих близких. Тем не менее, Брайан на самом деле не видел разницы между подарком и покупкой их любви. По крайней мере, когда вы не получали подарков, вам не приходилось притворяться, что вам не все равно.

В последнее Рождество, которое он провел с матерью, сестрой и отцом, они ели индейку, притворяясь хорошей маленькой семьей, сидя за украшенным столом, полным блюд, которые его мать готовила два дня. Она всегда так старалась притворяться в течение этого времени, но Брайан не мог вспомнить, когда чувствовал, что они были едины, если вообще когда-нибудь были. Ну, это было не совсем так. Когда он был маленьким, может быть, четыре или пять лет, он помнил время, когда мать садила его к себе на колени и заставляла слегка подпрыгивать, чтобы рассмешить. И был уверен, что это что-то значило, верно?

Брайан никогда не понимал свою мать. Она говорила, что любит своих детей, но проводила время в церкви, пытаясь найти истину, свое место в Существовании. Она была красивой, но холодной женщиной, и годы, которые та пряталась за своей верой, отняли у нее часть человечности.

Что же до отца Брайана, то он был из тех людей, которым наплевать на жену и детей. Он предпочитал гулять со своими приятелями по боулингу и пить до раннего утра, притворяясь дамским угодником, чем проводить ночи дома с женой и детьми. Брайан подозревал, что Джек Кинни был возмущен тем путем, по которому пошел, слишком поздно осознав, что сделал неправильный выбор, женившись на Джоан Эшли Джонсон. Он, определенно, предпочел бы прожить жизнь, полную гордости и славы, играя рок-н-ролл и каждую ночь спать с другой женщиной. Но, будучи молодым, наивным и беззаботным молодым человеком, он вскоре понял, что одна ошибка — это все, что нужно для жизни, полной сожаления. Когда Джоан объявила, что беременна Клэр, было уже слишком поздно. Семьи Джека и Джоан не приняли бы ничего, кроме брака, чтобы исправить это преступление. Рождение Брайана четыре года спустя было лишь вишенкой на торте.

Джек Кинни не был жестоким человеком, как многие думают. Он не тратил время на избиение или жестокое обращение со своими детьми. По правде говоря, он их почти не замечал. Джоан, Клэр и Брайан были постоянным напоминанием о том, во что превратилась его жизнь и что тот потерял, став постоянным посетителем паба и спотыкающейся массой цирроза благодаря обильному употреблению алкоголя. Он не любил свою семью, он возмущался ими. Он считал, что, если бы не эти три человека в его жизни — жена, сын и дочь — она была бы совершенно другой. Счастливее.

Проявлением этого разочарования было его отсутствие. Поэтому, когда Брайан вырос, он начал ссориться с отцом из-за этого. Сын слишком рано понял, почему его отец всегда уходил из дома, — от них — и у него был слишком большой рот, чтобы молчать, как мать или сестра. Джоан поклонялась Иисусу, Марии и Йозефу, а Джек называл его неблагодарным дерьмом каждый раз, когда Брайан осмеливался противостоять ему, называя трусом, человеком без члена и множеством других прекрасных имен, которые приходили тому в голову. Ага, у него всегда был большой рот.

Он также заработал несколько синяков. Нападение на пьяного Джека Кинни было плохим ходом, но у Джека хватило ума выглядеть пристыженным после каждого промаха, и в результате тот действительно проводил немного больше времени со своей семьей. По крайней мере, до тех пор, пока доказательство того, что он сделал, не исчезнет с лица Брайана. Как будто его чувство семьи было связано с синяками Брайана. Когда они исчезали, ​​исчезал и Джек Кинни.

Тем не менее, жестокое обращение Джека со своей семьей было, в основном, психологическим. Снова и снова, заявляя, что оказался в ловушке жизни, которую не хотел, с фригидной женой и двумя неблагодарными детьми, которых должен был содержать, он убедил свою семью в том, что их не существует. Клэр и Брайан не были близки. Джоанна предпочитала искать утешения у Бога, а не у собственных детей. Они втроем должны были быть союзниками против Джека, но этого не произошло — каждый из них жил сам по себе.

Более того, Джек никогда не стеснялся сказать им, насколько они бесполезны в будущем, намекая на то, что его дети никогда не почувствуют себя полноценными и не достигнут чего-либо существенного. Казалось, этот человек был убежден, что они пойдут по тому же пути, которым шел он, — пути, полному пренебрежения и сожаления.

Брайан усердно трудился на протяжение всех школьных лет и обещал себе, что не закончит так, как это сделал его отец. Но он постоянно боролся со страхом, что этого будет недостаточно и что каким-то образом он станет еще одним мистером Кинни, со всем резонансом, который несет в себе это имя. Неужели Джек действительно хотел, чтобы его дети стали неудачниками? Или у него было скрытое желание, чтобы они стали кем-то ценным и достойным уважения? Брайан никогда бы не узнал.

С тех пор, как его семья погибла, Рождество всегда было странным периодом для Брайана.

Теперь канун Рождества он проводит вместе с Эмметом у Дебби. Время от времени Эммет навещает свою семью, в основном потому, что не может полностью избавиться от этого, но для его друга Рождество — это настоящая семья, тот, кто имеет значение. Вечером, удобно устроившись на отвратительных стульях в столовой Дебби, Эммет всегда предлагает тост, в результате чего почти драматично плачет из-за «красоты людей, которые значат для него весь мир». Брайан намеренно насмехается над ним, Майкл благодарит, а Дебби смотрит блестящими глазами, как будто тот — самый милый человек на свете. Вик же просто понимающе улыбается. Джесси всегда приезжает позже, а Брайан делает вид, что это очень скучное мероприятие. Этот год не стал исключением.

Как обычно, Дебби пригласила всю банду, включая Джастина, в четверг, двадцать шестого. Парень неохотно согласился прийти и до сих пор не пожалел об этом. Дебби, несомненно, была одной из самых громких и гордых женщин, которых он когда-либо встречал, но она также была самой доброй и гостеприимной. Женщина, обладающая уникальным талантом заставлять любого чувствовать себя желанным гостем в своем доме.

Джастин напрягся, когда она собиралась обнять его, как и всех других людей, присутствующих в ее столовой. В ответ на жест женщины он инстинктивно вздрогнул, опасаясь, что Дебби обидится, но она этого не сделала. Позже он поймет, что она узнала в нем молодого человека, которого полтора года назад избили на собственном выпускном. Конечно, узнала: Дебби всегда следила за тем, что происходит в ее общине, даже если это касалось людей, которых она лично не знала. И когда она услышала о произошедшем, то организовала митинги в его поддержку, громко и горячо призывая всех, что нападавший должен быть наказан так, как того заслуживает, и осуждая родителей Криса Хобба за их взгляды на гомосексуализм.

Это часть причины, по которой сегодня вечером Брайан собирался открыть для себя историю Джастина. Она началась у Дебби; он приехал сразу после Джастина, и по странному поведению Дебби было очевидно: что-то изменилось. В конце концов, с каких пор Дебби Новотны позволила бы кому-нибудь войти в свой дом без объятий? Этот факт был достаточно необычным для Брайана, чтобы обратить на него внимание, и поэтому вечером он решил незаметно расспросить ее, пока помогал с посудой на кухне.

— Дебби… — тихо окликнул ее Брайан, вытирая тарелку кухонным полотенцем, пока Дебби была занята приготовлением кофе.