Майкл с нежностью смотрел на своих друзей, его взгляд остановился на Брайане, когда тот шутил по поводу атрибутов своего сына. И у Майкла было чувство, что теперь, когда Гас появился в жизни Брайана, ему больше не нужно так беспокоиться.

***

Шесть месяцев спустя, октябрь 2007 года

Брайан нерешительно переступил порог Института в сопровождении Майкла.

— Я все еще не могу поверить, что ты действительно это делаешь, — заявил Майкл, когда они направились к лестнице. — Сколько лет прошло? Десять?

— Десять лет, три месяца и десять дней… — с бесстрастным лицом подтвердил Брайан.

— Как думаешь, он тебя узнает? — спросил Майкл, когда они поднялись на второй этаж, решив не комментировать заявление Брайана.

— Сомневаюсь. Посмотрим… — отрывисто ответил Брайан с бешено колотящимся сердцем.

— Тем не менее, это удивительно… — удивленно произнес Майкл.

— Удивительно? — спросил Брайан. Он смотрел в окно на пасмурный день, поднимаясь по лестнице.

— Что ты передумал с ним разговаривать, — уточнил Майкл, когда они оказались на втором этаже.

— Теперь я отец, — объяснил Брайан. С момента рождения Гаса многое изменилось. Брайан никогда бы не подумал, что рождение сына даст ему цель; но вот он встретился с отцом, которого больше не знал.

Почему он был здесь? Потому что чувствовал, что это правильно. Потому что ему это было необходимо. Давно пора было встретиться со своим прошлым раз и навсегда и преодолеть все, что мешало ему жить своей жизнью. Он делал это для себя. Ради Джастина. Для своего сына. Ради каждого человека в его жизни, который заслуживал лучшего, чем вести себя как трус до конца своих дней. Конечно, Джастин, скорее всего, никогда не узнает, что Брайан наконец-то поступил так, как должен был поступить уже давно, но это не имело значения. Брюнет был обязан перед своим бывшим любовником исправить свою собственную жизнь, стать лучшим отцом для своего сына — потому что без Джастина он никогда бы не нашел в себе мужества, воли, чтобы сделать это. А чтобы добиться этого, ему нужно было воссоединиться с Джеком.

По правде говоря, Брайан был в ужасе. Он сомневался, что они с Джеком скоро станут друзьями. Увидеть отца и простить его за то, что он его испортил, было не одно и то же. Брайан не надеялся на чудо, но он хотел, наконец, освободиться от своих демонов. Он дал себе обещание: он больше никогда никого не потеряет — не после потери единственного человека, который помог ему почувствовать себя живым. Он так сильно любил Джастина. Он всегда будет любить его. Благодаря ему, и что бы ни сулило будущее, он столкнулся со своим прошлым, столкнулся со своим отцом, и наконец, наконец, отпустил чувство вины, которое держал в себе последние десять лет. Десять лет… долгий срок, чтобы тень отца перестала руководить им и он стал свободным человеком. Брайан хотел быть свободным.

— Я горжусь тобой, — произнес Майкл, остановившись в коридоре, ведущем в комнату Джека.

Брайан замер, услышав признание друга. Он повернулся, чтобы посмотреть на своего старшего товарища, и улыбнулся.

— Майки… — проговорил он, подходя ближе и кладя руку на плечо Майкла, прислоняясь головой к плечу друга. — Не нужно мне льстить. Ты и так знаешь, что я слишком эгоцентричен.

— Да уж. Знаю… — усмехнулся Майкл.

— Ладно. Шоу начинается, — проворчал Брайан, давая понять, что очень нервничает. — Жди меня в общей комнате. Я не задержусь.

— Бери столько времени, сколько тебе нужно. Я никуда не уйду, — заверил Майкл, кивнув, и оставил Брайана одного, стоящего в коридоре в нескольких футах от комнаты Джека.

Брайан на мгновение застыл на месте, а затем преодолел расстояние, отделявшее его от комнаты 215. Он остановился и несколько раз моргнул, просто уставившись на дверь. Он не мог поверить, что делает это. Через несколько секунд он впервые за десять лет поговорит со своим отцом. Это казалось нереальным.

Брайан на мгновение задумался о возможности уйти. Какая-то его часть очень сильно этого хотела. Но потом он услышал голос Джастина в своей голове, который сказал ему, что все будет хорошо. Он не знал, почему ему казалось, что блондин сейчас с ним, но это было так.

Он поднял руку и посмотрел на свои сжатые в кулак пальцы. Ногти впивались в кожу ладоней, но он не чувствовал боли.

Он постучал один раз. Он почти надеялся, что Джек его не услышит, но, конечно же, его отец почти сразу открыл дверь, и Брайану пришлось отступить назад, испугавшись, что он так неожиданно столкнулся с ним.

— Привет! — с огромной улыбкой на лице поприветствовал его Джек. Прошло мгновение, и, когда Брайан не ответил на его приветствие, Джек повторил: — Привет! Я Джек! — улыбаясь еще шире, как будто его улыбка могла помочь Брайану заговорить с ним.

— Джек… — эхом отозвался Брайан, сглатывая. Ему пришлось прочистить горло, потому что он почувствовал, что внезапно потерял голос. — Я Брайан. Я… — начал он, но потом представил, как просто уйдет. Это было так чертовски трудно. Он не мог не смотреть на Джека, на его улыбающееся, дружелюбное, счастливое лицо, так непохожее на того человека, которым он был раньше. Брайан уже заметил, что его отец сильно изменился, когда наблюдал за ним издалека в течение многих лет, но он еще никогда не был на стороне получателя его улыбки. Никогда. Ни в детстве, ни в юности. И только сегодня Брайану захотелось убежать от этой улыбки. Какого черта он здесь делал? Это была ошибка.

Но потом в памяти Брайана всплыла улыбка Джастина. Улыбка Гаса. У Джека был такой же неотразимый блеск на лице, когда он улыбался.

Итак, Брайан остался.

Джек все еще лучился, глядя на него, и Брайан уже собирался представиться как его сын, когда Джек внезапно исчез в своей комнате. Брайан нахмурился, но сделал шаг вперед, в то время как Джек подошел к своему столу. Мужчина достал что-то из ящика и посмотрел на это. Глаза Джека вернулись к Брайану, и он снова улыбнулся, подойдя к нему.

— Это мой ангел, — заявил Джек, показывая Брайану фотографию в своих руках и указывая на молодого подростка.

У Брайана перехватило дыхание. Он уставился на свою фотографию, пораженный тем, что первым, что Джек покажет ему, будет этот сувенир, хотя его отец не знал, что мальчик на фотографии и Брайан — один и тот же человек. Тем не менее, возможно, он как-то узнал его, даже если его разум не помнил его. Кто знал, что на самом деле происходило в голове Джека.

— Хорошо, — выдохнул Брайан, слишком потрясенный, чтобы дать достойный ответ.

— Он прекрасен, не так ли? Немного похож на тебя… — искренне заявил Джек, заставив сердце Брайана сжаться в груди.

— Джек… — заявил Брайан и подождал, пока его внимание привлечет отец. Он тяжело дышал, прежде чем открыть: — Я Брайан, твой сын… Я… это моя фотография, — нерешительно произнес он, ошеломленный таким неожиданным поворотом событий.

Джек нахмурил брови, глядя то на фотографию, то на Брайана. Он выглядел растерянным, и Брайан ненадолго подумал, что ему следовало бы прислушаться к словам доктора Колльер и принять ее предложение присутствовать при их воссоединении. Но прежде чем Брайан успел добавить что-то еще, Джек внезапно бросился вперед и взял сына на руки, сжав его так сильно, что Брайан на мгновение задумался, не хочет ли он его задушить.

— Эй! — запротестовал Брайан, напрягшись, потрясенный жестом отца. Он отступил назад, фактически разорвав их объятия.

Джек, казалось, не заметил беспокойства Брайана.

— Ты мой прекрасный сын! Мой прекрасный сын! — воскликнул он, совершенно переполненный радостью. Его лицо было сияющим и блаженным, глаза блестели, по щекам текли слезы. — Пойдем со мной, ты должен пойти со мной! — потребовал он, его голос был полон эмоций, когда он взял Брайана за руку и потащил его в общую комнату.

Брайан был слишком ошеломлен, чтобы остановить его, и вскоре Джек уже расхаживал вокруг него, крича всем, кто слушал, что Брайан — его «прекрасный сын». Его счастье было таким спонтанным и заразительным, что Брайан понял: Джек не может притворяться. Его отец никогда так не гордился им, хотя этот человек не был Джеком Кинни, не совсем. Возможно, именно поэтому Брайан не мог описать, что он чувствовал, наблюдая за вспышкой радости отца, но он с изумлением понял, что с ним все в порядке.