Черт возьми, она назвала имя отца Авроры! Неужели это правда и Джеймс действительно пошел на сговор с обидчиками дочери? Неужели он действительно связан родством с Саванной? Они шантажировали его похищением Авроры и только? Старый дурак и не знал, что, внеся имена Саванны и Лео в список Перехода, подписал себе и Авроре смертный приговор. Каким образом ему удавалось так долго скрывать незаконную связь?

– Отпусти ее. – командует Стражу Артемида

Ведьмы переглядываются, Гея задумчиво покусывает нижнюю губу. Информация Саванны им явно на руку, если их правлению Византией и правда грозит опасность, убрать одного из Организаторов – значит избавиться от голоса против самих себя.

Ну почему сердце Саванны не лежит сейчас на ладони Антуана!? Она выкрутилась в последний момент! И теперь мне нужно думать, как правильно поступить…

Дело в том, что я прекрасно знаю: Аврора и вся ее компания «друзей» в тот день в замке Блэка прикончили его, ну или сделали так, что выйти на свет он уже никогда не сможет. Путем уловок я хотел слить Ведьмам информацию о его местонахождении – он все еще в замке, весь или по частям – это успокоило бы их и Авроре ничего бы не грозило, но теперь… Она и ее отец вовлечены во всю эту историю по уши. И если Дориан Блэк жив, если его найдут, он назовет имена своих мучителей. А это неминуемая смерть всем, кто тогда был в замке.

Поэтому Саванна все еще не рассказала о случившемся с Блэком. С его воскрешением ее ждет гибель!

– Джеймс Райс. – отчеканивает Деметра. Ее интерес к Саванне пропал, и она велит своему Стражу отпустить Бессмертную.

Саванна падает на колени и дрожащими руками закрывает зияющую дыру в груди. Она прекрасно знает, через несколько часов, максимум к вечеру ее плоть восстановится, но я больше чем уверен, в следующий раз она тщательно обдумает свои ответы. И возможно, в тот следующий раз она назовет имя Авроры, потому что ее семья теперь под пристальным надзором Ведьм.

– У нас есть дела, поэтому попрошу вас удалиться. – наигранно-вежливо говорит Артемида.

Я жду, пока Саванна подымится с пола, хочу убедиться, на сегодня главный секрет она убережет. Затем выхожу вслед за ней в приемную. Сейчас я должен поступить так, как лучше всего умею: заключить сделку и меня меньше всего волнует, одобрила бы такое решение Аврора или нет. Ее безопасность висит на волоске, и я не дам ей сорваться.

– Я знаю о Блэке. – как только мы оказываемся запертыми в лифте, раскрываю карты.

Саванна пытается застегнуть рубашку, но темный провал в груди точно ничем не скрыть. Когда я с ней заговариваю, она поддается инстинкту и бросает на меня единственный обеспокоенный взгляд.

Так, это уже хорошо!

Девушка еще не знает, чего я от нее хочу и как поступлю со своей информацией.

– Не понимаю, о чем ты.

– Прекрати, мы оба знает, что стоим друг друга, и если я говорю, что обладаю информацией, то так и есть. Дориан все еще заперт в своем замке и, если Ведьмы узнают о твоей с Лео причастности, вас казнят. На должность Организатора можешь даже не рассчитывать.

Бессмертная молчит. Ей нужно подумать, понять, как вести себя с новым игроком, но у нее нет времени. Лифт останавливается на этаже ведущем к подъездной платформе, и через несколько секунд я уйду прочь, забрав с собой шанс на ее счастливое будущее.

– И чего ты хочешь? – зажав кнопку «стоп», твердо спрашивает Саванна, развернувшись ко мне лицом. В ней есть отчасти то, что присутствует в Ведьмах: особая черная энергетика, заставляющая окружающих сторониться. Но еще она обладает и той невероятной женской красотой, от которой перехватывает дыхание. Неописуемая аура исходит от ее взгляда, незначительного жеста, даже от того, как естественно падают вьющиеся пряди волос на фарфоровые плечи. Она богиня, бесспорно, но за всей этой головокружительной приманкой, кроется настоящий хищник и, если закрыть глаза и всмотреться в ее душу – эта девушка вряд ли окажется такой уж прекрасной.

– Все просто: я хочу, чтобы ты кое о чем умолчала, точнее кое о ком… Взамен, я не расскажу Ведьмам о том, что в замке в день пропажи Блэка находился твой… возлюбленный. И что вы натворили после. – чуть морщусь, произнося это.

Когда она осознает, что я могу подставить Лео, глаза Бессмертной вспыхивают, во взгляде читается ужас, и я понимаю: он ее слабое место. Может быть, всю эту сложную игру, в которой главным призом было бессмертие и власть, Саванна затеяла ради него? «Навеки вместе…» Что ж, мне по большому счету плевать. Единственное чего хочу я – это спасти Аврору и больше того: если Саванна и Лео уберутся подальше от Византии, мне это будет на руку.

– Я так понимаю, мы говорим об… Авроре. – теперь морщится она. – Интересный выбор, для такого как ты.

– Мы с тобой не о предпочтениях друг друга должны трепаться, я хочу, чтобы ты не сдавала Аврору Ведьмам, в обмен я промолчу о Лео, и вы сможете жить с ним долго и счастливо… Где-нибудь далеко-далеко. – не могу сдержать победоносную улыбку.

– Хорошо. Особого выбора у меня нет, так что твоя взяла! – соглашается Бессмертная и выходит из лифта. – Но ты ведь не думаешь, что Ведьмы так просто оставят в покое крохотную семейку нашей обожаемой Авроры? Я буду молчать, как и обещала, но это не означает, что они пощадят семейство Райс.

Саванна цокает каблучками по направлению к своему мобилю. На мгновение оборачивается и произносит самым сладостным голосом, каким только могут говорить прекраснейшие из женщин:

– А мы с тобой неожиданный дуэт. Я бы сказала… интригующий.

И она уходит, но мое чутье, – которое, к слову, ни разу меня не подводило подсказывает, – мы еще встретимся.

Я стою в ожидании такси-мобиля, когда мой многофункциональный браслет начинает беспокойно вибрировать. Входящий вызов от Джеймса, отца Авроры. Я нажимаю на подтверждение и прикладываю запястье к уху. Этот вызов без голографического изображения.

– Парис… Все плохо. Все очень и очень плохо. Аврора в реанимации, она пыталась покончить с собой… Спеши… если хочешь попрощаться с ней… В последний раз.

Стою и смотрю на нее. Маленькая, бледная посреди огромной белоснежной койки. Она подключена к аппарату жизнеобеспечения, хотя Джеймс сказал, что вскоре его отключат, Аврора может дышать самостоятельно. В растерянности несколько минут смотрю на то, как мирно поднимается и опускается ее грудная клетка. Вот, она же дышит! Но доктора уверяют: ее мозг мертв, она превратилась в куклу из мяса и крови, Авроры здесь больше нет…

Мне позволили побыть с ней наедине минут десять, а я нахожусь в ее палате уже около получаса, но никто не приходит чтобы выставить меня, Джеймс, да и персонал прекрасно понимают: для этой забывшейся вечным сном девушки время остановилось. Она может лежать в этой кровати хоть десять лет, пока не атрофируются дыхательные мышцы, и Аврора не задохнется. Ужасно думать об этом вот так, стоя напротив нее и наблюдая.

Нужно бы уходить, в последний раз прикоснутся к таким желанным, еще теплым губам, произнести слова прощания над ухом той, кто, увы, не может услышать. Выйти за дверь и навсегда смериться с тем, что Аврора простилась с жизнью.

Но я не могу сделать этого!

Не потому, что я считаю себя обязанным ей, из-за своих чувств, и не из-за всей этой ванильной ерунды! Я не какой-то там придурковатый прекрасный принц, со слащавыми клятвами вечной любви и розовой пеленой перед глазами, нет! Просто я чувствую, что не должен сдаваться как ее друг, не должен переставать верить в нее, даже когда она сама перестала. От нее отвернулись практически все, даже пучеглазый в которого она верила больше, чем в себя. Поэтому я должен быть сильным за нас обоих!

Что я могу сделать для тебя Аврора? Что я могу?

Спрашиваю себя, глядя на нее. Есть ли хоть какая-то возможность вернуть ее или приблизить к нормальному состоянию? Мои глаза говорят мне: Парис, присмотрись, в этой девушке больше нет жизни, смотри внимательно, осталось одна физическая оболочка. Аврора ушла навсегда. Но сердце мое колотится так сильно, пробуждая гнев, оно говорит мне, кричит, разрывая мозг: что ты можешь сделать для нее? Подумай! Если ты сдашься сейчас, тогда точно потеряешь навсегда!