Я все же украла для себя часть Лео! Его сокровище…

Подхожу к автомобилю медленно, точно впервые вижу. Какая все же красивая машина, энергия так и заряжает воздух вокруг нее! Или это просто мои воспоминания? Дрожащей рукой (не от волнения; в гараже прохладно, почти как на улице) касаюсь ледяного красного металла. И тут же в голове возникает сцена из прошлого, когда я очутилась на старых рельсах на Окраине и из-за деревьев выскочила эта самая машина, разрывая воздух. Тогда он был за рулем. Тогда он нуждался во мне.

Не отнимая пальцев, исследую Импалу. Багажное отделение самая вытянутая часть всего корпуса, в нем могли бы разместиться двое, например – заложники, как в старых фильмах. Касаясь, прохожу дальше, прохлада от железа поднимается вверх по руке, усиливая дрожь. Под моей ладонью узкая ручка пассажирской двери, поднимаю ее вверх и проваливаюсь в темноту салона.

Я ничего не вижу, глаза еще не успели привыкнуть к полной темноте. Только осязание. Руки, ноги начиная от бедер, касаются твердой гладкой кожи сидений. Откровенные, наглые прикосновения к телу, словно мужчина без принципов и уважения трогает меня. Я не сопротивляюсь, даже подыгрываю. Выгибаюсь и откидываю волосы, чтобы как можно больше частей моего тела касалось твердой кожи. Без света, воображение разыгрывается и я, конечно же представляю, что его руки трогают меня. Шея, правое плечо, бедра. Платье задралось практически до пояса. Я скинула обувь, ноги упираются в сгиб между крышей и пассажирской дверцей.

Мне горячо… жарко!

Стекла запотели, собственные горячие пальцы скользят по телу, точно я продолжаю трогать Импалу. Дыхание частое, мне бы нужно остановиться! Но фантазия бежит вперед, не отпуская моей руки. Мне даже, кажется, внутри сохранился запах Лео, невозможно, конечно, но я действительно думаю, что чувствую его… Это только усиливает вспышки в моей голове. Как же хорошо. Так хорошо мне не было уже очень давно!

Я продолжаю трогать себя. Еще немного… задранное платье, откинутые волосы, словно уже раскаленная кожа подо мной, темнота – все сливается воедино!

Мгновение и я возвращаюсь в реальность. Остывший салон Импалы, и я, вспотевшая и по-прежнему одинокая.

Выхожу из машины. Длинный резиновый шлаг лежит где-то в левом углу гаража, вместе с предохранительными лампами и прочей ерундой. Беру его и вставляю один конец в выхлопную трубу машины, а другой просовываю в полуопущенное окно пассажирской двери.

Почти все.

Сажусь на водительское сидение (он никогда не позволял сидеть на его месте, теперь мне не нужно спрашивать разрешения) и поворачиваю ключ зажигания. Над головой включается бледно-желтая лампочка, светится приборная панель, машина оживает. Импала начинает урчать, работая в холостую, салон наполняется ядовитыми испарениями.

Когда все случится, как скоро отец найдет меня? Как только вернется с работы и оставит магнитомобиль в гараже или не заметит, что старинный автомобиль заведен и внутри кто-то есть?

Дышать становится тяжелее, я ерзаю на сидении, занимая удобную позу. Я просто засну. Никакой боли, крови и сломанных костей. Засну навсегда в его машине.

Мотор словно закашливается, грязно-серый дымок заволакивает салон, я начинаю уплывать… Перед моими глазами мраморная лестница, расширяющаяся на последних ступенях – замок Блэка. Сам Дориан стоит на самом верху, свет из окна позади него не льется, как тогда в первый день нашей встречи. Бессмертный улыбается мне. Это только сон… мозг страдает от нехватки кислорода! Но все так реалистично. Я не ощущаю собственного тела, температуры вокруг себя, но знаю, что иду навстречу самому красивому мужчине на земле. Странно, но Дориан Блэк улыбается той самой улыбкой, которая в последнее время часто играла на губах Лео. Это подкупает меня. Я открываю рот, что-то произношу, но собственного голоса не слышу, в отличии от Блэка.

– Ты думала обо мне, признайся, поэтому и видишь меня последним.

«Я убила тебя, за то, что ты перерезал горло Спартаку»

– Но это еще не значит, что ты меня так сильно ненавидишь. – Дориан сладко ухмыляется. Он живой! Не кукла, с фарфоровой кожей, а обычный человек, с невероятно притягательным взглядом.

«Я ни за что не выпущу тебя. Я хочу, чтобы ты гнил в том подвале!»

– А разве я просил о чем-то? – он спускается на несколько ступеней ниже и оказывается прямо надо мной, такой красивый, живой! – Ты умираешь, Аврора. А ведь могла бы стать одной из самых красивых Бессмертных девушек во всей Византии. Что скажешь, Лео стоил того, чтобы за него умереть?

«Да. Если нет его, то не будет и меня».

– В том-то и загвоздка, моя милая – Лео есть. Его ждет длинная счастливая жизнь с Саванной, а о тебе вскоре забудут все.

«Это уже не он… Чего ты хочешь от меня? Почему я говорю с тобой?»

– Это твое сознание, поэтому все вопросы к тебе. Я могу лишь предположить: возможно, ты не хочешь умирать, возможно, в глубине души в тебе существует та самая, необходимая для выживания эгоистичная частица, которая говорит с тобой через мой образ. А возможно ты просто влюбилась в меня, но никогда не позволяла себе даже думать об этом. – Дориан Блэк снова улыбается и нежно проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. – Аврора, милая, только в сказках о принцессах они не умирают. А ты, как бы мне не было жаль открывать тебе глаза – живешь в суровой реальности, где выхлопные газы почти отравили твое тело. Я бы мог тебя спасти, но я замурован в подвале собственного замка… Лео не помнит о тебе, отец вернется не скоро.

«Дориан, что я наделала?»

– Просто у хрупкой девочки-мечтательницы не хватило сил. Я провожу тебя Аврора в мир вечного сна, и мы будем счастливы. – Дориан Блэк притягивает меня к себе, и мы сливаемся в идеальном поцелуе.

Я слышу в последний раз, как кашляет мотор и проваливаюсь в темноту забвения, оставляя все, что когда-либо знала и любила.

Я умерла?

Лучше уйти тихо, иначе придется лгать, выкручиваться, хоть я это и умею, но делать не люблю. Девушка, с которой я провел ночь – хоть убей не помню, как ее зовут, может Демонике – еще крепко спит, а я стою над раковиной и смотрю на свое лицо. Аккуратно, без спешки отрываю посеревший пластырь с носа. Больно. Хотя, когда тот парень в Неоне врезал мне, было куда больнее. Я сам затеял драку, мне этого хотелось, необходимым было выпустить пар. Он смеялся над Авророй, рассказывал дружкам, какое нелепое у нее было лицо, когда она распласталась на полу в зале Церемонии. Черт возьми, да я и сам пару месяцев назад смеялся над ней и, кстати, так же схлопотал по роже.

В зеркальном шкафчике над раковиной нахожу пластырь и клею его на ушибленную переносицу, морщусь от мерзкого ощущения. Ну что скрывать – я красавчик, а эта полоска на носу делает меня еще привлекательней. Ну, прямо боец с улицы, девчонкам – вроде той, что осталась в спальне – я нравлюсь и даже очень, поэтому частенько приходится удирать от них молча.

Сделал дело – пора и честь знать.

Бесшумно – насколько возможно, меня слегка штормит, из организма еще не весь Фликер вышел – прохожу мимо спальни (пусть будет Демонике) и одеваюсь в прихожей. Пиджак оставлю ей на память. Заправляю рубашку, шнурую ботинки и накидываю стильный длинный плащ (последняя византийская мода). Ах да, где-то здесь была моя шляпа… помнится, ночью мы завалились к Демонике и раздеваться начали еще с порога.

Ее платье, накидка из белого меха, а вот и шляпа! Надеваю ее, чуть опуская на лоб, и выхожу на подъездную платформу. Моего мобиля здесь нет. Вчера машиной управляла девушка, а я, лепеча разные непристойности на ухо шарил рукой в районе ее бедер. Тогда мне казалось, что я поступаю правильно – что так поступать, единственный возможный способ забыть обо всем что беспокоит. Обо всем! Ха! Об Авроре и том, что происходит с ней.

Ловить такси мне не хочется, и я спускаюсь по магнитной полосе к шоссе и иду по пешеходной линии, защищенной справа невысоким парапетом. С другой стороны от меня, дорога, ранним утром вяло загружена летящими магнитомобилями, внутри которых спешат по своим делам «идеальные» византийцы. Меня тошнит от этого общества, хоть я и являюсь одним из наиярчайших его представителей. Все их жизни нереальны. Все что с ними происходит не по правде! Теперь-то я понимаю, почему Аврора так легко сбежала и не захотела возвращаться со мной.