Вадим мобилки сгреб и даже дал нам устроить небольшой слет сразу после ограбления. У всех такое табло было, будто им только что зачитали приговор.

– Почему мы? Есть версии?

Это, разумеется, Волошин выступил. Лидер фигов. Знаю я таких. Из тех, кто завоевывает все внимание. До капли, целиком. Не намеренно – так, по привычке. Как он меня бесит, кто бы знал. Такой самонадеянный, тошнит аж. Слишком первый во всем. Слишком смазливый. Можно, я буду называть тебя Полотёр, а, Влад? Из-за привычки надевать белоснежное поло даже на завтрак (у тебя их тридцать штук в чемодане? Я угадал?). Впрочем, мне твое разрешение не нужно. Конечно, я тебе не конкурент, я в курсе. Но и мыслям моим ты не хозяин.

Все это время я украдкой смотрел на Нику, а она уставилась на Полотёра, будто в нем зарыта отгадка на все вопросы. Разозлился еще больше. Мне даром Ника не нужна. Просто так нечестно. Чтобы одному все сразу доставалось. А Ника – единственная симпатичная девчонка здесь. Вообще единственная девчонка. Яна – мужик переодетый, это ж ясно.

– Сам-то что думаешь?

Колян так у него это спросил, что Полотёр аж дернулся. Зато Колян был спокоен и уверен, и в эту минуту я готов был расцеловать его. Без всяких задних мыслей, разумеется.

– Первое и самое логичное – отбирали по равнозначности. Какой-то повторяющийся элемент. Что-то такое, что нас связывает, делает похожими.

– Ну и что это, по-твоему?

– Возраст – это очевидно. Небольшой разброс, учитывая Диму (младенец наш сразу съежился). – Но это не главное. Должно быть что-то еще.

– Типа мы все телепаты, все такое?

– И это тоже, разумеется, – Полотёр посмотрел на Коляна, как на идиота. – Что еще?

– Родители, – вдруг проговорил Колян.

– Что ты имеешь в виду? – Полотёр не понял, мне аж его жалко стало. Батюшки, мы не врубаемся! Бывает же такое. У волошинского нимба, по ходу, батарейка села.

– На нас всем наплевать, искать никто не будет. Смирятся виртуальным общением с куратором. Что, разве не так? – вскинулся Колян. – Вот у меня, например, отец с матерью развелись. Давно уже. Я с отцом остался. Потом он женился на другой. Поначалу даже ничего было. Ноль контроля, это всех устраивало. Тем более, когда мелкий появился. Они с утра до вечера какашки обсуждали. А потом началось. Чуть что, я – крайний. Убираться – я, посуду мыть и на «молочку» – я. И по ушам огребать – тоже я!

Коля выговорился и сдулся. Потом добавил.

– Я от них и сбежал сюда. Тренер предложил, я сразу согласился. Теперь удивите меня. Расскажите о ваших замечательных семьях, где вас сильно ждут.

Все сидели, как гвоздями прибитые. Вечер откровений оказался под угрозой срыва.

– Я с бабушкой живу.

Это была Яна. Не ожидал, что она после Коляна выступит. Вечно в своем астральном домике. Скорее думал, что Дима разоткровенничается, в крайнем случае, Ника. А тут на тебе. Яна собственной персоной. Оказывается, оно умеет говорить.

– Родители… нет их. Из школы после девятого ушла. Поступать никуда не стала. Работаю. Если есть работа.

– Какая работа? – встряла Ника.

Яна ее чуть не убила взглядом.

– Какая надо!

– Да я просто… – стушевалась Ника. – Я ж сама волонтёром… Думала, вдруг, как я.

– Я не как ты.

Яна отвернулась. Она ни на кого не смотрела, спрятала глаза за длинной челкой. Удобный такой девайс, на мой похож. Короче, все поняли раз и навсегда, что про работу и родителей у нее лучше больше не спрашивать. Все думали, она уже не заговорит, а она вдруг рот открыла и сказала:

– Я сюда приехала, потому что сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Вам же тоже, верно?

Все нехотя покивали, даже Полотёр. Не знаю, что она в виду имела, меня-то особо никто не спрашивал.

Следующей вступила Ника. Ничего суперсекретного, никаких шпионских тайн. Нормальная история. Без мертвых тел в шкафу.

– Я – волонтер, как я уже сказала (косой взгляд в сторону Яны). Третье лето езжу в разные места. Работу нахожу сама. Обычно беби-ситтером в семью. На отдых с собой берут обычно, чтобы малыши не мешали отдыхать. По официальным бумагам все оформляется, конечно, через разрешение от мамы. А в этот раз через театральную студию завербовали. На полном доверии, без договора. Естественно, я согласилась.

– А родители?

Ника пожала плечами.

– Я с мамой живу. Она привыкла к моим поездкам. Ей смски раз в две недели достаточно.

После рассказывал Дима – тот вообще детдомовец. После его истории все остальное выглядело пародией на плач Ярославны.

– Я и ехать-то не хотел, – говорил Дима, глядя на носки кед, как будто там что-то интересное обнаружил. – Ну что я тут один делать буду? Там, у нас, – махнул рукой, – своя дача. Вывозят на все лето. Огород большой. На каждой грядке – дощечка с надписью, сами делали. «Зелененькие огурчики», «очень вкусные помидорчики». Чтобы смешнее было. Я за цветами ухаживать люблю. А тут – езжай куда-то не пойми зачем.

После моя очередь наступила. Я был краток и лаконичен. Просто великолепен. Как приятно поведать о подробностях совместного проживания со своими «самыми близкими». Красиво расписал. После меня всего один остался. Все обратили взгляды на Полотёра. Он меньше всего похож на питомца детдома или отпрыска неблагополучной семьи. Ну что ты нам поведаешь, лучезарный наш?

– У меня нормальная семья, – его чуть от гордости не порвало, как грелку. – Полная, нормальная семья. Поехал разнообразия ради.

На языке вертелась, конечно, пара вопросов, и я не ошибся, думая, что не один такой здесь любопытный, но все промолчали, и я смолчал. Только Яна не выдержала:

– Хочешь сказать, тебя не хватятся?

– Не хватятся, – быстренько и чересчур уверенно ответил Полотёр, как будто заранее ответ готовил. – Не потому, что наплевать. Просто у нас в семье уважают свободу личности.

Ну все, закрыл вопрос, красава. Салютую, браво!

– Расскажите, как вас нашли? – тут же спросил Полотёр, заканчивая тему. Грамотно вильнул, а? Голос равнодушный такой, типа его Яна не задела своим вопросом. Я вот точно видел, что задела. – Меня учительница сагитировала, например. Карина зовут.

Мне показалось, он как-то после этого взгрустнул, но тут опять заговорила Ника, и я отвлекся.

– Я уже сказала – меня через театралку нашли. Я туда с пятого класса хожу. Всех знаю. И меня тоже все. Позвал сюда новый преподаватель. Он хороший, я ему верю, хоть и знакомы не так давно. Он же туда тоже не с улицы попал. Короче, вопросов не возникло.

У нее вдруг так горло дернулось, как будто она компот холодный пьет.

– Я же волонтерю, привычное дело. В прошлый раз в Грецию поехала, а раньше – в Испанию. Думала, вот здорово, теперь и родные края посмотрю, далеко не надо ехать…

Тут Ника заревела. Прямо как теленок. Слезы, сопли потекли, и лицо так некрасиво покраснело. Я отвернулся и услышал, как Колян заговорил.

– Меня тренер отправил. А с тренером отношения простые: сказали ехать – ехай.

Нравится он мне. Устойчивая такая баржа. Сухогруз с пельменями.

– Дим, а ты? Кто тебя порекомендовал?

– У нас каждое лето по программе талантливых детей кого-нибудь отправляют, – прошептал он и коленки обхватил. – Я вот фокусы умею разные показывать.

Мне стало жалко пацана. Попал тут с нами ни за что. У нас, конечно, родственнички – тот еще сахар, но они хотя бы есть. Не знаю, насколько Дима нужен там, на своих летних дачах, где они растят свои помидорчики с огурчиками. Где куча таких же, как и он. Когда его там хватятся?

У Яны первой сорвало резьбу.

– Да пошло оно все на!

Заорала и ломанулась лосём с полянки. В истерике ей равных нет.

Остальные тоже потянулись – каждый в свой домик. Последним остался Дима. Я мимо проходил. Что-то хотелось ему сказать, но как-то слов нормальных не нашлось.

– Айда домой, – и по макушке его потрепал.

Он не отреагировал. Ну что ж, я не психолог, ничем тут е могу помочь. Пошел в домик. Дима нагнал меня уже входа в нашу сараюшку.