–Фогт может быть и один, есть комтурии, у которых просто деревни, крестьяне в подчинении – пояснил Петр – ну, и возле самого Везенберга крестьяне тоже живут, конечно.
–Там он, кстати, просил обратно пива с рыбой прислать – вспомнив, усмехнулся Седов – гляньте там, в погребах, где-нибудь может осталось…
Тут прибежал довольный Ефим и принес целых три… ну, все же ближе всего они были к карандашам. Стерженьки, замотанные специальными тесемками, не очень толстые, миллиметров пять. Концы их были немного заточены, а сами они были тяжеленькие, скорее всего, свинцовые.
–Ну, вот, они и на морозе, и по дереву должны рисовать, себе их и возьмете.
На этом подготовку к первой в Ливонии переписи закончили. Ефим с Михайлой ушли расчерчивать листы на все деревни, а князь сказал Седову:
–Тебе, старче, особых заданий нет. Доберетесь до деревни, заберешь всех наших, и на машине своей – сюда. Должны, говоришь, проехать?…
–По рекам, где лед, точно. Как мы по сенокосной дороге отрядом шли, особенно по лесу – тоже. Другое дело, если перемело где, надо будет подтолкнуть или лопатами подкопать, но это тоже пятерым мужикам по силам.
–Ну, добро. Много людей с тобой посылать смысла нет, вам же обратно ехать. Через границу местные вам от орденцев подскажут и проводят, когда лучше, да ты и сам помнишь – как их дозор уедет, так и переходите. Федору все обскажи, на обратном пути пусть в той орденской усадьбе своим глазом на припасы глянет. Ну, а тут уж мы с ним решим…
–Во Псков с чем посылаете человека? – спросил у них Николай Федорович, глядя в основном на Петра.
–С тем, чтобы слали всех, кто у них на тот момент набран. А после того – уже на постоянной основе направляют людей, по этой же дороге – ответил Петр – я по своим связям весть пошлю в Новгород еще… и дальше. Есть там люди, что нам сгодятся, в которых еще осталось больше человеческого, чем… ну, вы поняли.
–Ну, и отряду тому на пути к нам уже можно будет ту крепостцу орденскую, что на Нарве, сжечь – добавил князь – припас привезти, если Димитрий с Трофимом еще приготовят… и вообще, запустить уже не тайным слухом, что ждут здесь людей русских для свободной жизни. Время идет, хочу, чтоб к весне, как лед сойдет да корабли по рекам пойдут, Псков и Новгород с окрестностями уже знали о том. Пора. Нам же, не дожидаясь второго отряда, надо брать крепость и там садиться прочно уже. Потому как не в каждой деревне, конечно, но на этой дороге, что мы пришли, хоть два малых дозора надо, и дальше еще такие места будут. Нужны люди…
Да, люди были нужны больше всего. Это становилось понятно всем в отряде.
–Кстати, насчет людей, княже – сказал Седов – поговорил я с ребятами, что при патере здешнем состояли.
–Ну?…
–Оба – холопы орденские. Один, Олав, откуда-то с побережья привезенный, второй, Петька – из этого села. И мысли у меня есть, если позволишь…
Конечно, князь позволил, и Николай Федорович кратко рассказал, что Петька – очень, очень шустрый, даже слишком, но в селе свой и хорошо знает все три языка. Сейчас его удобно держать при князе, как толмача и посыльного, а, кстати, насчет посыльных – можно попробовать и других таких же подростков привлечь, за те же продукты. А вообще, он считает, что и с этим Петькой, и с другими пацанами надо поговорить Гриде, а то и Петру – им вскоре, если все пойдет, как надо, нужны будут в других селах и даже городах ливонских разведчики, а пацаны в этом деле – существа способные: незаметные, пронырливые и вообще…
Князь задумался, а Петр сразу сказал, что так они… раньше… и делали, и с этим Петькой он поговорит. Тем более тезка.
Олава же Седов предложил прикрепить к Ефиму с Михайлой, имея в виду, что на будущее в этих же деревнях понадобятся грамотные люди, уважаемые обществом, и в этом плане и Олав, и, к примеру, прошлый староста ближнего села, могут очень прийтись к месту.
–Опять же, и грамоту он знает, и люди его знают, княже. А еще, у патера книга есть, приходская, точнее, заготовка под нее. Так это нам тоже надо будет, рождения-смерти-крещения писать, и те числа, что Ефиму с Михайлой поручено собрать – на постоянной основе отслеживать. Он бы на это тоже сгодился. Ну, а в Орден возвращаться у него желания вроде нету…
Князь обещал переговорить с обоими парнями. Они еще чуток посидели, и к Петру зашел один из разведчиков, Клим, который и должен был сопровождать Седова. Петр с князем еще раз его проинструктировали. Седов высказал опасение, как он пойдет один мимо Гдова и до Пскова, мало ли, какие люди попадутся, да и зима, но, как оказалось, на этот случай разведчику дадут пару человек сопровождения в той деревне, где они стояли перед пересечением границы.
Тут пришел Ефим, показал заготовки листов – все было четко и понятно. Князь вспомнил еще одно дело и попросил их у Вацека проверить, как там устроили по его словам каких-нибудь местных из бедноты, присматривать за усадьбой.
–И вообще, посмотрите там, как и что – добавил князь – нам потом придется много где таких… доверенных людей ставить, так, чувствую, и правда, в основном из местных придется брать. Правда, учет вести – это одно, а вот с людьми управляться… Как бы староста там чудить не начал.
Они обещали посмотреть, хотя, честно говоря, сами не особо представляли, как все это должно быть.
–А ты, княже, как думаешь распределять помощь бедноте? Ну, о чем ты в селе говорил тогда? – спросил Николай Федорович.
–Вуйка их нового думал привлечь, а что?
–Да тут видишь, что мне в голову пришло… деревушки-то, верст на пять друг от друга, а где и больше. У бедноты всяко лошадей нет, чтоб за крынкой молока и десятком яиц в бывшие орденские усадьбы ездить. А пешком их посылать, по зиме, тоже не дело – там, небось, и одежда с обувкой тоже не ахти.
–Ну да – согласился князь.
–Лошади у Ордена есть, ну, теперь у нас, в смысле. Но… будет ли правильно развозить еще и на наших лошадях продукты?…
И Петр, и вернувшийся вместе с Ефимом Михайла сказали, что нет, так нельзя, разбалуешь так…
–Так пусть деревня выделяет хоть раз в неделю лошадь с санями, по морозу-то можно и дольше хранить, и сметану с маслом, и те же яйца. Вот им самое первое дело для своего самоуправления – смогут организовать, или нет. И с дровами у этих вдов с детишками, наверное, тоже не очень…
–Дрова, да… – князь задумался – я примерно так с этим вуйком и хотел разговор поставить, старче. Вам тогда того же Вацека на это дело надо направить, что ли, для первого случая. Ну, а ему скажите, мол, закрепится наш Орден – посмотрим, как потом лучше будет сделать. И про тягло с семенами на весну напомните.
Они с Ефимом обещали, конечно. На этом в целом разговор был окончен, так, еще немного пообсуждали разные мелочи, а там пришел дневальный, звать всех на ужин. На засеки ушло не меньше двух десятков бойцов, так что все решили спуститься в столовую залу и поесть там, а дневальный стал растапливать камин, пока никого нет. К ужину сегодня выдали их ягодную настойку, помянуть Седмеца. Ушедшим десяткам с собой, как уточнили в разговоре, тоже выдали, и даже с запасом – им еще в лесу на работе греться. А так бойцы все еще обсуждали и похороны, и клятву, и памятную доску. Видно было, что эти непривычные… обряды запали людям в души глубоко, особенно опытные воины, ветераны, вспоминали про старые походы и сравнивали отношение к погибшим (понятно, в чью пользу).
А после ужина Семен отобрал двоих из десятка Ефиму в провожатые, да кто-то из разведчиков отдал Седову белую накидку, границу переходить. Они проверили еще раз все снаряжение, которое надо было брать с собой (у Николая Федоровича из такого была только его лопата), а перекус им должны были собрать с утра, и разошлись спать сегодня пораньше – выезжать из усадьбы решили еще по темноте, дорога сперва знакомая, а там и развиднеется. Седов перед сном еще поворочался немного, обдумывая все это, но события дня все же утомили его, и он быстро уснул.
На следующее утро он проснулся рано, когда народ в усадьбе только начал шевелиться. Впрочем, печи были затоплены, и с кухни уже пахло выпечкой, когда он собрал все, что нужно с собой, оделся и вышел в холл. Дневальный сказал, что Ефим только спустился на поварню, Николай Федорович его догнал, и они вместе позавтракали, а затем получили у Магды продуктов в дорогу – Ефиму дали только пирожков на перекус, так как им ехать-то было недалеко, до второй усадьбы Ордена, а Седову к еще горячим пирожкам добавили сала, лучка и небольших толстеньких лепешек. Они напоминали беляши (только без начинки), и, как оказалось, использовались здесь вместо хлеба в дорогу. Тут за ними зашел один из приданных бойцов, сообщив, что все готово, и можно ехать. Проводить их вышел Михайла, который только проснулся и еще отчаянно зевал.
