Нырнул в это вечнозелёное чрево и, огибая стволы деревьев, последовал далее сквозь завораживающий своими красками, звуками и запахами организм. На миг показалось: мои органы чувств дали сбой от такого множества ослепляющих контрастов, наполняющих этот мир деревьев. Но затем в моём восприятии всё встало на свои места. Тело довольно быстро адаптировалось к окружающей среде, определяя всё, что происходит вокруг. Единственное, чего я не мог обнаружить, так это запах крови. Он исчез. Потому я летел, потеряв ориентацию, в надежде, что вновь его почувствую. Найти скрывшийся след крови оказалось нелегко. Буйство ароматов и благоуханий, создаваемое растениями, сбивало с толку, и мне пришлось окинуть взором весь бурлящий рождением и смертью вечнозелёный столп жизни под названием «лес».
Он очень походил на Тьму. Все твари в лесу находились в такой же жёсткой иерархии и полной зависимости друг от друга, благодаря чему могли существовать. Один вид тварей поедал другой. Его в свою очередь третий и так далее. В итоге – эта цепочка замыкалась. Создавался некий порядок, похожий на круг, заставляющий участников цепи находиться в равновесии. Как и во Тьме, все существа выполняли свои исключительные функции, поддерживая созданную миром жизнь. Вымирание всего одного вида могло полностью изменить уклад жизни, и единый организм, сквозь плоть которого я летел, мог не только безвозвратно трансформироваться в нечто новое и непредсказуемое, но даже и погибнуть. Понимая, насколько хрупким является созданное Творцом вместилище жизни, сразу осознал свою боязнь утраты этого мира, ставшего мне домом.
Вдруг снова уловил запах крови. Ветер, пробившийся сквозь кроны деревьев, донёс сладкий аромат, словно мир сам помог отыскать потерянный след. Взмыв вверх, над зелёным ковром листвы, едкий, ни с чем несравнимый запах ударил в голову. Я увеличил скорость полёта, и вскоре оказался перед вырубленной посреди царства деревьев огромной территорией. На ней копошился единственный вид существ, никак не вписывающийся в картину жизни этого мира – люди. Как я был лишён места во Тьме, так и эти существа казались лишними в этой части вселенной…
Подобно паразитам, они выгрызли на теле живого организма кусок плоти и обосновали на опустошённой тверди своё поселение. На всей, по-хозяйски отобранной ими территории возвышались пирамидальные постройки. Их насчитывалось довольно много, и располагались они кругами, создавая большой город с вымощенными камнем улицами. Каждое строение было выполнено исключительно из камня и представляло собой многоярусное жилище с прямоугольными отверстиями, видимо, для вентиляции и освещения естественным светом. В одном таком сооружении могло расположиться довольно много людей, но ни в одном из зданий их не наблюдалось. Город казался пустым и лишь из одной его части доносились крики, на отзвук которых я и направился.
По мере приближения крики становились громче. В них отчётливо улавливались ноты безумия и отчаяния. Вместе с тем, именно из этой части города и распространялся по всей округе дурманящий запах крови. Я летел на него в центр поселения людей, к самому высокому зданию каменного города.
Это был храм в виде пирамиды, по стенам которой поднимались лестницы. На верху этого впечатляющего своими масштабами строения находилось каменное изваяние трёхголового чудовища с телом дракона, олицетворяющее тёмного бога. Стены храма оказались испещрены непонятными символами – видимо, на языке народа, который и построил этот город. Довольно большая площадь перед храмом была полностью заполнена людьми. Они неистово кричали, сведённые с ума повисшим над городом запахом крови. Теперь стало понятно, почему все жилища пусты. Люди, раскрашенные в различные цвета, собрались на трапезу. Нижние части своих тел они зачем-то обмотали тряпками, а некоторые представители этого народа облачились полностью в яркие одежды. Я сделал круг над беснующейся толпой и опустился на вершину храма, рядом с каменным изваянием чудовища – удовлетворить своё любопытство. И то, что пришлось увидеть, заставило меня замереть, так как столь омерзительное зрелище я не мог себе даже представить.
Посреди площади лежал плоский, огромный камень, залитый кровью. Перед ним на троне сидел человек, по-видимому, правитель, одетый в ярко-жёлтое одеяние, испачканное кровью. По бокам от правителя стояли стражники с копьями. Над окровавленным камнем возвышалась конструкция из плоти деревьев, при помощи которой подвешивали людей верх ногами. Висящие вниз головой жертвы кричали, извивались, не желая расставаться с жизнью. Правитель с равнодушным лицом указал пальцем на одно из дрыгающихся тел. Довольно больших размеров, по человеческим меркам, заплывший жиром заплечных дел мастер, полностью измазанный кровью, испытывая невообразимое удовольствие, медленно подошёл к выбранной, бьющейся в агонии жертве. Он взял её за волосы, оттянул тело на себя и одним ударом меча отсек голову, которую затем бросил в толпу. Обезглавленное тело стало раскачиваться, обильно поливая багровой жидкостью поверхность жертвенного камня. Брызги крови разлетались далеко, окрашивая площадь и стоящих в первых рядах обезумевших зрителей в красный цвет. Когда палач неспешно отрубил головы всем висящим на конструкции жертвам, его помощники сняли тела и оттащили в сторону, сбросив их в колодец рядом с храмом.
Толпа сходила с ума от этого зрелища и требовала продолжения представления. И тогда расторопные помощники палача приводили новые жертвы. Обречённые на смерть люди, переполненные страхом, ждали своей участи стать обезглавленными ради удовольствия толпы недалеко от жертвенного камня и прекрасно видели, что их ожидает. Потому многие жертвы от ужаса теряли сознание, но стражники обливали их водой и били плетями, приводя в чувства перед тем, как подвесить за ноги.
Зрелище было жутким, особенно оттого, что люди убивали себе подобных, причём ради удовольствия. Некоторые из обезумевших зрителей прорывались сквозь строй стражников к жертвенному камню и, вскарабкавшись на него, начинали слизывать с тёплой, липкой поверхности ещё неостывшую кровь. От вкуса пьянящей жидкости они приходили в полное неистовство. Палач со своими помощниками грубо спихивали ногами с окровавленного подиума непрошеных гостей, желающих вкусить горячительного напитка из жестоко умерщвлённых тел собратьев. Падая, на вымощенную камнем площадь, люди катались по ней в жутких судорогах, ревели пронзительными, режущими слух голосами, рвали на голове волосы и расцарапывали свою плоть. Стражники хватали безумцев и выбрасывали обратно в толпу, которая поглощала сумасшедших, затаптывая их насмерть.
Всеобщее безумие людей достигло апогея. Жители города рвались к месту казни и, казалось, если они доберутся до него, то сами разорвут оставшихся живых жертв голыми руками, но стражники умело сдерживали толпу, сохраняя оцепление, дабы не нарушить ритуал жертвоприношения.
Такого я ещё не видел. Во Тьме обитало огромное количество кровожадных и беспощадных тварей, но чтобы они убивали себе подобных ради забавы, получая удовольствие – этого не было. И если бы даже и случилось подобное жуткое деяние, виновного немедленно уничтожили, как нарушившего незыблемое вето – не убивать себе подобных.
Не в силах более смотреть на эту бойню, поднял взгляд к небесам мира и обнаружил то, чего не видели ослепшие люди то ли от рождения, то ли от охватившей жажды убивать. Именно там, за пределами мира находилась причина устроенного жрецами храма жертвоприношения. Кровь, окропляющая жертвенный камень, преобразовывалась в силу, которую в своё время впитывал Князь, а затем потоком устремлялась ввысь. Взором я устремился вслед за ней. Сила текла во Тьму, в один из её миров. Там, в глубинах пространств моей матери, трехголовое чудовище, видимо, поработившее этот народ в Мире Богов, вкушало поступающую огромную мощь. Тёмное божество уже поглотило достаточно много силы и, урча от удовольствия, нежилось в своих владениях. Его осоловевшие глаза закатились от охватившего его божественную сущность блаженства. Драконье тело слегка подрагивало, вмещая бурный поток энергии, делающий своего обладателя сильнее с каждой отрубленной над жертвенным камнем головой обречённого человека.
