Марси бросила на начальницу обиженный взгляд. Барбара разочарованно вздохнула:

— Нет, не особенно. Когда мы получили ее заявление, то очень обрадовались.

— Барбара, — прошипела Марси.

— Но это правда. Он все равно допросит других и выяснит это. — Барбара дерзко посмотрела на Вито.

— И что же она сделала такого, что вы не считаете ее милой?

— Ничего особенного. Просто ее поведение, — устало ответила Барбара. — Мы старались с ней поладить, но она порой вела себя очень грубо. Я работаю здесь уже двадцать лет и сталкиваюсь с сотрудниками с разными недостатками и проблемами. Клэр была гадиной не потому, что ей ампутировали ногу, а потому, что ей нравилось такой быть.

— Она увлекалась алкоголем или наркотиками?

Барбара пришла в ужас.

— Даже представить себе такого не могу. Она очень трепетно относилась к своему физическому здоровью. Нет, скорее это связано с условиями приема на работу. Пришла поздно, ушла рано. Свою работу она всегда выполняла, но не более того. Для нее это была просто работа.

— Она была писательницей, — добавила Марси. — И работала над романом.

— Да, она постоянно сидела за ноутбуком, — согласилась Барбара. — В ее книге речь шла о спортсменке, которая участвовала в Паралимпийских играх. Вероятно, это была наполовину автобиография.

Марси вздохнула:

— Вот только ее главный герой, вероятно, был симпатичным. Барбара права, детектив. Клэр не была особо милой. Наверное, мне просто этого хотелось.

Вито наморщил лоб.

— Вы говорили про ноутбук.

Дамы переглянулись.

— Да, — сказала Барбара. — Новый и довольно навороченный.

Марси прикусила губу.

— Он был у нее недолго. Она как-то притащила его. Приблизительно за месяц… до своего ухода.

— Ее родители не нашли ноутбук, — заметил Вито. — Они сказали, что у Клэр не было компьютера.

Лицо Барбары вытянулось.

— Клэр не обсуждала с родителями многие темы, детектив Чиккотелли.

— Например? — Но ответ Вито уже знал.

Марси снова поджала губы.

— Ну, мы, конечно, ее не осуждали, но…

— Клэр была лесбиянкой, — прервала коллегу Барбара.

— А ее родителям это не понравилось бы?

Барбара покачала головой:

— Определенно, нет. Они были очень консервативными.

— Понимаю. Она когда-нибудь упоминала о партнерше или подруге?

— Нет, но была фотография. В газете. С какого-то парада геев и лесбиянок. На ней Клэр целовалась с другой женщиной. Она очень волновалась из-за этой фотографии. Боялась, что семья увидит и лишит ее денег на съем квартиры. — Барбара скривилась. — Если вы спросите меня, что это за газета, я не смогу сказать. К сожалению.

— Ничего страшного. Это была маленькая местная газета или межрегиональная?

— По-моему, местная, — неуверенно произнесла Марси.

Барбара вздохнула:

— А у меня в памяти отложилась межрегиональная. Правда, детектив, нам очень жаль.

— Не надо извиняться. Вы мне очень помогли. Если вспомните что-нибудь еще, пожалуйста, позвоните мне.

Среда, 17 января, 12 часов 30 минут

Когда Вито подъехал к зданию суда, Ник садился в свою машину.

— Ну, что?

Ник стянул галстук.

— У нас получилось. Я был последним свидетелем. Лопес хотела, чтобы я выступал последним, чтобы присяжные думали не только о наркотиках, но и держали в голове образ убитой девочки.

— Хорошая стратегия. Я знаю, что ты об этом думаешь, но Лопес чертовски способный прокурор. Иногда необходимо договориться с демоном, чтобы подставить ножку дьяволу. Возможно, нам это и не по душе, но иногда надо мыслить масштабно. Остается надеяться, что родители девочки это поймут.

Ник устало потер ладонями щеки.

— Родители как раз это мне и сказали. Я уже собирался извиниться перед ними за Лопес, потому что она хотела выпустить убийцу их дочери, чтобы подцепить на крючок наркодилера. Но они сказали мне, что в этом случае эти двое оба заплатят, и дилер уже никому не сможет причинить вред. — Он вздохнул. — Это называется великодушием. А я чувствую себя слизняком. Наверное, мне придется извиняться перед Мэгги Лопес.

— Я думаю, мы должны радоваться, что она возьмется за наше дело. То есть, если мы когда-нибудь поймаем эту свинью.

— Это мы уже обсуждали, — сказал Ник. — Куда мы едем?

— К родителям Билла Мелвилла. Надо сказать, им, что их сын мертв. Теперь твоя очередь.

— Вау, спасибо, Чик.

— Эй, я же сообщал Беллами. Это справедливо. — Его мобильник завибрировал. — Лиз, — сказал он, обращаясь в Нику. Он выслушал, потом вздохнул. — Мы едем, — произнес он и развернул грузовик.

— Куда теперь?

— Не к Мелвиллам, — мрачно сообщил Вито. — Возвращаемся на поле Винчестера. Точнее, рядом с полем.

— Номер десять?

— Номер десять.

Среда, 17 января, 13 часов 15 минут

Джен уже находилась на месте преступления и координировала работы. Она подошла к Вито и Нику, когда те вылезли из грузовика.

— Дежурный полицейский получил сообщение о розыске машины Fl50 и вспомнил, что сегодня утром останавливал такую. Когда он проверил номерной знак, регистрация и указанное имя совпали. Но когда позвонили по телефону, который указан по этому адресу, никто не подошел. Офицер прошелся вдоль шоссе и обнаружил свежие следы шин. — Она указала на плотный мешок, который лежал внизу на склоне. — Потом он нашел это и вызвал подкрепление.

— Наш парень теперь знает, что мы за ним охотимся, — констатировал Ник. — Черт. А я надеялся, что у нас будет побольше времени.

Вито уже натянул сапоги.

— Но у нас его нет. Труп уже осматривали, Джен?

— Мужчина. — Она начала спускаться по склону. — Но мешок я еще не открывала. Вряд ли он хорошо выглядит.

Зрелище, которое открылось им внизу у подножия склона, оказалось таким, что надолго врезалось в память Вито. При падении пластиковый мешок туго натянулся на лице покойника, и казалось, что тот пытается освободиться. Полупрозрачный материал скрывал все, кроме рта, открытого в гротескном немом крике.

— О, Господи, — пробормотал Ник.

Вито присел на корточки рядом с трупом и осмотрел его. Тело оказалось завернутым не в один, а в два мешка.

— Один мешок для головы и туловища, второй — для ног. Связанный. — Пальцами в перчатках он подергал за веревку. — Узел простой. Хочешь, я открою мешок?

Джен с ножом в руке присела с другой стороны и аккуратно разрезала пленку рядом с узлом, стараясь не повредить его. Мешки разошлись. Она ухватилась за кончик пленки, сделала глубокий вдох.

— Возьми с другой стороны, Чик. — Вместе они начали стаскивать пластиковую пленку с трупа, и Вито старался подавить рвотные позывы. — О, Боже. — Он поспешно отпустил свой край и отвернулся.

— Выжжено клеймо, — произнес Ник.

— И повешен, — добавила Джен. — Посмотрите на след на горле.

Вито опустил взгляд. Джен все еще держала пластиковый пакет так, чтобы видеть левый бок трупа и его лицо. На левой щеке выжжена буква «Т». Вито нагнулся, подхватил свой край и потянул, чтобы обнажить левый бок.

— Его рука, — пробормотал он. — Или точнее, ее отсутствие.

— Вот черт. — Ник резко подскочил к ногам трупа. — Бог мой, что с ним такое произошло? — Вито сжал губы. — Джен, разрезай нижний мешок. До ступней.

Она повиновалась, и они все вместе сняли нижнюю пленку.

— Он отрубил ему и ногу, — тихо произнесла она.

— Правая рука и левая нога. — Вито медленно опустил пленку. — Наверное, это что-то означает.

Джен кивнула:

— Так же, как и имя Э. Мунк.

Сонни Холломан, фотограф Джен, спустился вниз по склону.

— О, Господи!

- Да, у нас такое уже было, — устало произнесла Джен. — Сонни, снимай со всех сторон.

В течении нескольких секунд слышалось лишь щелчки камеры.

Джен вновь перевела взгляд на лицо жертвы.

— Вито, я его знаю. Я в этом уверена.