— Мои родители всегда стараются соблюдать внешние приличия. Любой ценой, — слишком уж много у них скелетов в шкафу, чтобы сохранить «доброе» имя семьи. Если бы остальные только знали. — Одно то, что они никому не рассказали мне о болезни матери, говорит о многом.

— Но здесь речь идет о раке, Дэниэл, а не о чем-то плохом, например, педофилии или чем-то в этом роде.

Или о чем-то в этом роде.

— Рак тоже дает пищу для слухов. Мой отец этого бы не перенес, тем более что он только что дал согласие на избрание в Конгресс.

— О том, что ваш отец политик, вы мне никогда не говорили.

«Мой отец был политиком с тех пор, как появился на свет» — с горечью подумал Дэниэл.

— Он хотел этим заняться, как ушел из суда. Однако я и не знал, что он баллотируется. Он, должно быть, начал этим заниматься незадолго до отъезда.

Чейз молчал, и Дэниел прекрасно представлял себе его озабоченное лицо.

— Чейз, я просто хочу найти свою семью. Моя мать больна. Я… — у Дэниела перехватило дыхание. — Мне нужно поговорить с ней. Мне есть, что ей сказать, и я не хочу, чтобы она умерла раньше. Мы поссорились, и я наговорил кучу гадостей.

На самом деле он говорил их отцу, но злость, отвращение и… стыд касались и его матери.

— А вы были не правы? — тихо поинтересовался Чейз.

— Нет. Но… я не должен был тянуть столько лет.

— Хорошо, вы получите неоплачиваемый отпуск. Но как только у вас возникнет подозрение, что с их отъездом не все в порядке, вы возвращаетесь, и мы займемся основательным расследованием. У меня нет желания получить пинка под зад, потому что отставной судья пропал без вести, а я не принял должных мер, — Чейз заколебался. — Будь осторожен, Дэниел. И мне жаль вашу маму.

— Спасибо.

Дэниел не знал, с чего начать, но был уверен, что найдет следы в компьютере отца. Завтра придет знакомый хакер и поможет ему. Дэниелу оставалось лишь надеяться, что сумеет справиться с тем, что они найдут.

Нью-Йорк Сити, воскресенье, 14 января, 22 часа

Со своего кресла в темной комнате их гостиничного номера Дерек наблюдал, как Джагер, пошатываясь, входит в дверь.

— Ты пьян, — с отвращением заметил он.

Они приехали вместе с Джагером.

— Черт возьми, Дерек, ты напугал меня.

— Ну, тогда мы квиты, — с горечью отозвался Дерек.

— Что, черт возьми, это должно значить?

— Что? — Дерек произнес это слово это с презрением и почувствовал, как гнев в нем поднимается со страшной силой. — Сам знаешь, что. Откуда у тебя такое право делать Льюиса арт-директором?

— Это всего лишь титул, Дерек, — Джагер бросил на него уничтожающий взгляд, одновременно сдирая с шеи галстук. — Если бы ты праздновал с нами в баре, а не дулся здесь, как маленький ребенок, ты бы тоже услышал эту новость. У нас есть площадка в Pinnacle (прим. — онлайн-игровой веб-сайт).

— В Pinnacle?

Pinnacle — это ежегодный игровой съезд. Мировой. Pinnacle для дизайнеров видео-игр являлось тем же самым, что Канны для кинематографистов. Событие, чтобы увидеть и быть замеченным. Чтобы восхищаться всей видео-индустрией. Игроманы простоят в очереди несколько дней, чтобы купить билет. Площадку получают только по приглашению. Pinnacle была… именно Pinnacle.

Он медленно перевел дыхание, едва осмеливаясь поверить, что это правда.

— Ты шутишь.

Джагер издал мерзкий смешок.

— Над этим я никогда бы не стал шутить.

Он подошел к серванту и налил себе виски.

— Ты уже достаточно выпил, — заметил Дерек, но Джагер бросил на него сердитый взгляд.

— Заткни пасть. Просто заткни пасть. Мне надоел ты и твое «не делай этого, не делай того». Мы в Pinnacle, потому что я рисковал. Потому что у меня хватило смелости сделать шаг вперед. Потому что у меня есть то, что нужно для успеха!

У Дерека свело челюсти.

— А у меня этого нет.

Джагер развел руками.

— Совершенно верно.

Дерек не смотрел на него.

— Партнер, — пробормотал Джагер.

— Это я, на тот случай, если ты забыл, — спокойно произнес Дерек.

— Что?

— Твой партнер.

— Тогда и начинай вести себя как партнер. И перестань разыгрывать из себя святошу. Искусство Фрейзера Льюиса — это развлечение, Дерек. Точка.

Дерек покачал головой, но Джагер направился к своей комнате.

— Оно безвкусно. Точка.

Джагер остановился, держа руку на дверной ручке.

— Это то, что продается.

— Но это не нормально, Джагер.

— Странно, я еще ни разу не видел, чтобы ты отказался от своей зарплаты. Ты прекрасно морализируешь, но гоняешься за деньгами так же, как и я. А если нет, то придется работать лучше.

— Это угроза? — тихо спросил Дерек.

— Нет. Это реальность. Просто позвони Фрейзеру и скажи ему, чтобы он, наконец, прислал сцены боев, которые обещал мне еще месяц назад. Я хочу их получить до девяти утра вторника. Те, которые из Inquisitor. Я должен их показать на Pinnacle, так что поторопи его.

Дерек уставился на него, будто громом пораженный.

— Значит, ты уже дал ему новую игру.

Джагер повернулся и холодно посмотрел на него.

— Это империя развлечений, — выдавил он сквозь стиснутые зубы. — И, да, я дал ему задание еще несколько месяцев назад. Если бы я отдал его тебе, то в итоге получилось бы вся та же скучная, размытая графика, которую мы пытались продать в течение многих лет. Он уже несколько недель проводит исследования и работает над созданием Inquisitor, а ты не сделал ничего, только строчил какие-то комиксы, — презрительно бросил он. — Подумай над этим, Дерек. Я поднял oRo на следующий уровень. Или ты идешь со мной или уходишь, — добавил он, закрывая за собой дверь.

Дерек некоторое время неподвижно стоял, уставившись на закрытую дверь. Идешь со мной или уходишь. Уходи. Но он не мог так просто уйти.

Что ему делать? Он вложил в oRo весь свой талант, всю свою силу. Он не мог так просто уйти. Он нуждался в деньгах. Колледж дочери стоил недешево. Я всего лишь жалкий лицемер. Он так яростно сопротивлялся сценам Фрейзера, потому что убийства казались ужасающе реалистичными. Но Джагер прав. Я беру деньги. Я люблю деньги. Надо принимать решение. Если он действительно хочет остаться с oRo, надо подавить свое отвращение к дизайну Фрейзера. Либо я в моральном отношении против, либо за.

Он вздохнул. Скучная, размытая графика. Эти слова больно ранили его. Я завидую? Разве Льюис, как дизайнер, лучше, чем он сам? А если так, сможет ли он принять это и все-таки работать с ним?

Дерек встал, пересек комнату и налил в баре виски. Затем он вернулся к креслу, чтобы в темноте обдумать свои возможности.

Филадельфия, воскресенье, 14 января, 22 часа 30 минут

Вито наблюдал, как Кэтрин тащила на носилках еще один труп, третий, который они на сей момент выкопали. Покойный оказался мужского пола и примерно того же возраста, что и «рыцарь», как они окрестили первого мужчину. Такое имя прямо-таки вертелось на языке их группы, когда стало известно, что руки жертвы предположительно держали меч. Женщину, которую выкопали сегодня утром, назвали «Леди».

Он невольно задавался вопросом, как назовут последнюю жертву. Мужчина лежал на спине, руки вытянуты вдоль туловища. Ну, почти вытянуты. Одна рука прижималась к боку, другая болталась в суставе, ладонью вверх. Голова покойного находилась в крайне плохом состоянии. То немногое, что от нее осталось, идентификации не подлежало.

— Уже поздно, — сказал Вито. — Думаю, надо выставить охрану и закончить на сегодня.

— Да. Завтра с рассветом продолжим, — согласился Ник.

Вито кивнул.

— Тогда можно будет начать идентифицировать жертв. Кэтрин пообещала закончить первые исследования к завтрашнему утру. Вскрытие может занять несколько дней.