– Думаю, прежде всего надо прояснить один момент, – произносит Давид хрипло. – Меня не интересует секс с тобой, Лилиана. Можешь успокоиться на этот счет. То что было в клубе… Не повторится.

Чувствую ли я облегчение от его слов?

Ни капли! Прежде всего потому что сейчас целиком и полностью охвачена стыдом. Он обращается со мной как с куклой! Взял, швырнул, привез… Он не видит во мне человека, и это убивает…

– Большое спасибо. Это бесконечное облегчение, – все же нахожу силы выдавить язвительный ответ.

– Теперь по существу. Ты здесь, потому что твой брат на этот раз влез в слишком большое дерьмо. Связался с людьми, от которых следовало держаться как можно дальше. И конечно он не мог ограничиться только своей персоной. Он втянул в разборки Марину. Прикрывался моим именем. Теперь мне приходится все это расхлебывать.

– Боже! – буквально подскакиваю на кровати. Я догадывалась, чувствовала что все очень и очень плохо, но слышать подтверждение, причем не эмоциональное, а холодную констатацию – еще страшнее. – С Мариной все в порядке? Ты поможешь ей?

– Конечно же я помогу своей сестре, – отрезает грубо. – Что за дебильный вопрос? Ты может подумаешь о том, что и твои родственники сейчас у них? Кто им поможет?

– Егор… У него есть нужные им документы… Он все разрулит. Он так сказал…

Меня прошивает ледяная дрожь. Мысль «а вдруг не получится?» – прошивает сознание.

– О да. Он самый подходящий для веры человек.

– Не издевайся! На кого мне еще надеяться? Может быть на тебя? – произношу с горечью.

Это риторический вопрос. Я знаю, что Давид не станет помогать моей семье. Он нас ненавидит. Он сделал все, чтобы Марина держалась от нас подальше…

– Нет, Лилиана. Я не стану помогать вам. И так сделал достаточно. Если бы я не пришел к тебе сегодня, сама знаешь что бы произошло. Но вы не умеете быть благодарными.

– Тогда отпусти меня… – говорю глухо. – Зачем я здесь?

– Пока не знаю. Посмотрим. Возможно, завтра отвезу тебя обратно. Верну тебе твою свободу, за которую так цепляешься.

Он смотрит на меня как на дуру, полную кретинку. Думает, что нормальная бы за него цеплялась… умоляла. Может Давид прав? Гордость в моем случае – слишком большая роскошь. Он единственный, кто хоть что-то может сделать…

– Марина… Он здесь? – спрашиваю тихо.

– Блядь, не смей даже имя ее произносить, поняла? – рычит Ериханов. – Она и так достаточно сделала для вас. За что и поплатилась. Моя сестра сейчас в больнице.

– Я рада… что с ней все хорошо, – говорю тихо, с трудом сдерживая слезы. Давид чудовищно груб… но в его словах нет лжи. Все так и есть. Марина очень хорошая, добрая. Но Егор уже не впервые подставляет ее… Мне безумно больно и стыдно за это. Почему брат такой? Почему он не может быть простым и нормальным? Вечно его несет в какое-то дерьмо… Он закопал нас… уничтожил.

Сердце сжимается от ужаса. Что если Егору не удастся вытащить Софию и маму? При мысли что моя маленькая сестренка в руках бандитов, меня начинает колотить… Сегодня был тяжелый день, зато я почти не думала об этом. Сейчас же… стоило представить… выть хочется от ужаса.

– Как следует выспись. По дому не броди. Могу пристрелить спросонья.

– Ты решил, что пойду искать твою спальню? – несмотря на страх привычка дерзить никуда не делась.

– Язык у тебя острый… слишком. Для бабы это минус, – кривится Давид.

Когда дверь за ним захлопывается, обессиленно откидываюсь на подушки. Как же он все-таки проницателен. Если бы не предупреждение, я бы непременно отправилась осмотреть дом. Понять, что это за место. Может быть Марина все же тут? Поговорить с ней… Попросить помощи. Это очень некрасиво, стыдно, снова прибегать к ее доброте… но я бы пошла на это.

Почему-то не сомневаюсь в словах Давида. Встретить его в огромном темном пространстве слишком страшно. Поэтому все на что решаюсь – подойти к окну. Несколько темных фигур ходят по периметру здания. Охрана. Серьезная… Значит все еще хуже чем я думала. Война между бандитами? Разборки? Во что ты нас втянул, Егор!

Хочется как можно скорее покинуть это место. Но о побеге думать нет смысла. Ериханов пообещал что утром выкинет меня отсюда. Надеюсь, перед этим найдется хоть какая-то одежда. У меня даже белья нет. Только трусы, и то немного порванные в драке с Матвеем… Я постирала их и повесила на полотенцесушитель. Унизительно до крайности быть в положении приживалки…

Не могу уснуть почти до утра. Брожу по комнате. То падаю на постель, то вскакиваю. Когда надежды отключиться почти не остается, проваливаюсь в короткое забвение.

Открываю глаза, в первую минуту не понимая где нахожусь. Испуганно озираюсь по сторонам. Меня что-то разбудило. Как будто чей-то взгляд пробился сквозь сон…

Почти сразу вижу стоящего возле двери мужчину, с колоритной щетиной, в белоснежной отглаженной рубашке и строгих черных брюках. Руки скрещены на груди, поза расслабленная. Он выглядит задумчивым.

Почему он снова в моей комнате??

– Что ты здесь делаешь? – бормочу чуть хрипловатым ото сна голосом, непроизвольно натягивая одеяло до подбородка.

Мне пришлось спать голой. И он об этом знает… Это дико смущает меня.

– Пришел разбудить. Через час мне надо быть в городе. Ты так рвалась убраться отсюда. Пришел напомнить тебе об этой возможности. Однако, как гостеприимный хозяин, я не могу для начала не предложить тебе завтрак, – добавляет после длинной паузы. – Так что, вперед. Умывайся и спускайся в столовую. Она на первом этаже, повернешь направо, стеклянные двери.

Ериханов не улыбается, хотя явно стебет меня. Подчеркивает, что я ему не нужна тут, не интересна. Тогда зачем вчера притащил сюда? Я была уверена – для того чтобы отдать бандитам. Обменять. Иначе не сходится. Тогда что изменилось?

Давид улыбается. Вот только это больше похоже на оскал тигра. У меня мурашки табуном бегут по спине от этой завораживающей улыбки «гостеприимного» хозяина.

И не уходит! Черт, как же он бесит меня! Хочет, чтобы встала перед ним голой?

Соблазн велик. Пожалуй, еще совсем недавно у меня бы хватило на это дерзости. Но сейчас нет…

– У меня нет одежды, – цежу сквозь зубы. – Тебе, наверное, это кажется забавным?

– Я знаю, – произносит равнодушно. И, наконец, уходит.

Боже, неужели все это происходит на самом деле? Меня душит отчаяние.

Нет, плакать нельзя. Глубоко вздохнув, закусываю губу до крови. Мне недолго осталось терпеть общество этого ужасного мужчины. Совсем немного осталось…

Бреду в ванную, смотрю на валяющиеся на полу остатки того, что когда-то было моим платьем. Надеть его уже не получится. Одежды в комнате нет… Разве что соорудить тогу из простыни.

Пускай Ериханов завтракает один, а еще лучше – пусть подавится… Вот только с него станется снова сюда прийти. Он не выносит неповиновения.

Беру с сушилки наполовину порванные трусики. Меня пробивает на истерический смех. Все равно сейчас одежда – наименьшая из проблем. Как я буду вытаскивать родных из западни? Вот что не выходит из головы. Что я могу?

Дрожащими руками ополаскиваю горящее лицо. Без грамма косметики выгляжу бледной, измученной. Темно лиловые круги под глазами. Я похожа на вампиршу. Увы, замаскировать это безобразие нечем. Косметичку я с собой не прихватила.

А что. Ериханов – идеально подходит на роль Дракулы, – усмехаюсь про себя.

Пить мою кровь – его любимое занятие. Пусть и в переносном смысле.

Стук в дверь заставляет схватить полотенце и поспешно прикрыться.

– Можно? – с облегчением слышу голос вчерашней женщины. Как ее там? Мария… Павловна, кажется.

– Да. Я здесь, – выхожу в комнату.

– Вас ждет внизу хозяин. Вот…

Кладет на постель платье.

Красное. Максимально короткое. Развратное.