– Я ничего не сделал! Не сделал! Лили, скажи ему! Убери отморозка! – его голос повторяет эти слова снова и снова, звучит все глуше.

Давид решил заступиться за меня? Наказать обидчика?

Это не укладывается в голове. Но потом приходит мысль:

Дальше моя очередь.

Я ведь не послушала его, сбежала…

От пережитого, от паники я мало что соображаю. Бросаюсь к двери подруги. Звоню, стучу, но никто не открывает. Бросаюсь к другой двери, где живет глухая старушка.

В этот момент меня перехватывает Ериханов. Я не услышала, как он снова вышел на лестничную площадку… Стискивает талию, тащит обратно, внутрь нашей квартиры.

– Отпусти! Отпусти! – вырываюсь, царапаюсь.

– Успокойся, Лили! – рычит яростно. Толкает меня в коридор. Прижимает к стене.

– Я не хочу быть грубым, но у тебя истерика. Мне придется тебя ударить, если не успокоишься, – его голос звучит абсолютно спокойно. Но в глазах плещется ярость.

– З-зачем ты пришел? Что еще тебе надо? – всхлипываю.

– Ты серьезно? Предпочла бы, чтобы меня здесь не было? – от ледяного тембра пронизывает дрожь.

– Мне не нужна защита…

– Я вижу.

– Что ты сделал? – понижаю голос до шепота. Потому что в этот момент до меня доходит – Матвей не подает никаких признаков… жизни. – Ты его убил?

Меня захлестывает ужас.

– Ты серьезно? Жалеешь этого урода? Который себя парнем твоим называл? Таких тварей казнить надо.

– Откуда ты знаешь?

– О чем? Что это твой парень? – усмешка. – Я много чего знаю о тебе. Иди, приведи себя в порядок. Надень что-нибудь.

Тяжело сглатываю и киваю.

Приказ отдан таким тоном, что не нахожу сил спорить. Да и не хочу. Но все еще умираю от ужаса. Если он убил Матвея… Значит я – соучастница. Внутри все холодеет. Я должна увидеть Матвея… Может ему можно помочь? Этот человек заслуживает наказания. Уголовного… Но не смерти. Я не хочу, чтобы кто-то погиб из-за меня. Это слишком тяжелая ноша!

Поэтому, меняю направление, и вбегаю в большую комнату. Матвей валяется на полу. Присаживаюсь на корточки и щупаю пульс.

– Блядь, я же сказал тебе уйти! – рычит Ериханов. Но я уже нащупала пульс. Слабый. Оглядываюсь в поисках мобильного. Надо вызвать врачей.

– Я не позволю тебе, слышишь? Ему надо помочь! Позвонить в скорую!

– Бля, вот что называется любовь зла, – кривится Ериханов. – Какая скорая? Сразу менты следом примчат. Тебе это нужно?

– Мне наплевать! – бросаюсь к мобильному, набираю службу спасения.

Давид меня не останавливает. Смотрит холодно и равнодушно, как я взахлеб умоляю дежурную, объясняю куда надо срочно приехать.

– Уходи, – говорю устало, нажав на отбой. Опускаюсь на пол рядом с Матвеем. – Тебе ведь не нужны проблемы? Вот и уходи…

– Я приехал для того чтобы закончить нашу беседу, – холодно произносит Давид. – С которой ты свалила вопреки здравому смыслу.

Сказав это, подходит ко мне, наклоняется.

В следующую секунду я уже болтаюсь у него на плече. Визжу и вырываюсь.

– Отпусти! Что ты делаешь? Поставь меня!

Бесполезно кричать, входная дверь захлопывается, Давид несет меня вниз по лестнице. Я продолжаю визжать, горло дерет от собственных криков. Ни единый человек не высовывается из двери чтобы посмотреть что происходит. Меня охватывает полное отчаяние. И какая-то апатия. Я слишком устала, чтобы продолжать бороться… Слишком.

Оказываемся во дворе. Погода прохладная, конец октября. А я босиком и в разорванном платье. Не прикладывая видимых усилий Ериханов сует меня на заднее сидение джипа.

– Ты понимаешь, что скорая может развернуться и уехать, если им никто не откроет? И тогда Матвей умрет у меня дома! Ты совсем больной? Совсем? – делаю последнюю попытку докричаться до этого невозмутимого психа.

– Заткнись, Лилиана. Мне в отличии от тебя абсолютно насрать на этого урода. Но меня удивляет что ты так им озабочена. Почему тогда выскочила в разорванных шмотках ко мне? Больше всего меня занимает, что ты вообще забыла о родственниках. У которых сейчас большие проблемы.

Ериханов выруливает из двора. В этот момент друг за дружкой нам навстречу проносятся скорая и полицейская машина.

– Видишь? Твой парниша в надежных руках, – ухмыляется Ериханов. – Может теперь о себе немного подумаешь?

Куда он везет меня? Поездка оказывается такой долгой, что я в какой-то момент обессиленно ложусь поперек на сидение. Накатывает нестерпимая усталость. Отупение. Прикрываю глаза. Я почти отключаюсь, когда автомобиль вдруг тормозит. Водитель вылезает, хлопок двери. Следом открывается задняя, со стороны, где мои ноги. Вздрагиваю от потока холодного воздуха. Сворачиваюсь калачиком, стараясь натянуть на себя разорванное платье. Меня вдруг накрывает что-то теплое. Большая кожаная куртка. Она пахнет мужчиной, его туалетной водой. Терпкий, пряный запах.

Я так и не поднимаю веки, словно это поможет спрятаться от реальности. В следующую секунду вздрагиваю – тыльная сторона ладони задевает мою грудь. Дергаюсь, но он уже убрал руку.  Скорее всего, это вышло случайно. А у меня внутри все перевернулось. От страха? Или это что-то другое?

Стараюсь глубоко дышать. Постепенно согреваюсь.

Под курткой тепло и уютно. Все происходит в полном молчании. Мой похититель снова садится за руль и машина трогается с места.

Вскоре я отключаюсь. Проваливаюсь в черную дыру. Это очень глубокий сон.

Мне снится кошмар, огромный жуткий монстр преследует меня, по темным коридорам бесконечного лабиринта. Я задыхаюсь, кричу от страха и вдруг просыпаюсь, резко подскочив, не понимая, где оказалась. Только что чудовище нависало надо мной, догнав.

Тусклый свет в салоне автомобиля, который не движется. Водителя нет. Беспомощно оглядываюсь по сторонам. И, наконец, вспоминаю что произошло. Жуткое начало дня. А сейчас стемнело… значит мы так долго ехали? Но куда? Куда меня привезли?

Высокий железный забор.

Я вся мокрая, меня знобит. Платье прилипло к телу.

Дергаю за ручку, за другую – заперто.

Меня пронзает жуткая мысль – Давид привез меня к тем бандитам. Хочет обменять меня…

Если все так, значит я увижу маму и сестру? Но как мы выберемся, если окажусь в руках бандитов вместе с ними? Кто нам поможет?

Кажется, я начинаю ненавидеть всех мужчин, без исключения… Все они – жуткие чудовища. После того что со мной пытался сделать мой парень, я наверное никогда больше не смогу никому довериться…

– Проснулась? – раздается рядом хриплый голос. – Вылезай.

Я так ушла в собственные мысли, что не заметила как Ериханов оказался рядом. Несмотря на то, что мне удалось поспать, чувствую себя обессиленной. Да и даже если бы я была полна энергии, справиться с мужчиной на голову выше себя, и в несколько раз крупнее – это утопия.

– Где мы? Зачем ты привез меня сюда? Хочешь продать? – спрашиваю, стараясь чтобы в голосе не звучало отчаяние. Что бы он ни придумал, я не стану унижаться перед ним.

– Странные у тебя фантазии, – хмыкает. Берет меня за предплечье. – Вылезай, Лилиана.

Вздрагиваю от ощущения чужих пальцев на своем теле, но не спорю, послушно выхожу. Ноги обжигает холодный асфальт.

Смотрю на них, переминаясь невольно, дрожа от холода. Взгляд падает на пару идеально вычищенных кожаных ботинок рядом. Рядом с Давидом я выгляжу жалкой замарашкой. Босиком, разорванное платье. Что может быть унизительнее? Тогда как он – идеален во всем. От идеально белой рубашки, подчеркивающей смуглую кожу, черных брюк на которых ни складки. Все подчеркнуто стильно и безумно дорого.

Что я делаю рядом с таким мужчиной?

Я его пленница. Но зачем ему это надо? Чего он от меня хочет?

– Идем, – командует коротко.

– Нет!

– Лилиана, ты не в том положении, чтобы спорить, – произносит тоном, подчеркнуто демонстрирующем, что он смертельно устал от меня. – Так хочется чтобы я снова тебя на руках тащил? – прищуривается. – Ты ведь мерзнешь. Вперед.