– Убью! – взревел друид, с головы до ног облитый кровью разорванного кентавра.

Земля вокруг него вздыбилась десятками корней, которые тут же потянулись к иллюзиям, а сам он схватился за неказистое ожерелье.

– Лиа! – крикнул Алексей, швыряя в Ги-Дона «Веер ножей» – заклинание, заготовленное против Гнития.

Дриада в тот же момент вскинула руки со сжатыми кулачками, призывая к помощи Лес.

Большинство вздыбленных корней, уже обзаведшихся шипами, бессильно опали, а парочка и вовсе хлестнула по друиду, окончательно снимая щит, ослабленный Алексеем, и порвав ожерелье из блеклых ракушек.

«Ну же!» – мысленно крикнул Вольный, не переставая осыпать Ги-Дона стихийными заклинаниями первого уровня.

Он и так выжал из себя все, что мог. Но Ги-Дон неприятно удивил, устояв под отчаянным натиском Вольного мага. Сейчас все зависело от Воина пустыни. Первый козырь Алексея сработал, позволив не только вычеркнуть кента из текущего расклада, но и с его помощью нанести урон друиду. Что же до Гнития…

Алексей помнил, с какой скоростью мог перемещаться воин и как виртуозно он владел своим оружием. И раз в первые секунды битвы острое жало его копья не пронзило горло лучшей иллюзии Алексея, то это значило одно – Гнитий предан Мастеру Брану. Вот только кому предан реставратор?..

– Убей их! – взвизгнул Ги-Дон, срывая с себя ожерелье. – Мне нужно пара секунд!

Но Гнитий так и стоял на месте, замерев в защитной стойке, словно чего-то выжидая.

«Или выцеливая настоящую цель!» – От пронесшейся в голове мысли все нутро обожгло холодом, а пальцы сами собой сложились в мудру-ключ, необходимую для активации големо-брони.

Но приготовленное плетение каменной защиты не пригодилось.

Мастер копья шагнул было вперед, но в следующую секунду его движения размазались, а каленый наконечник копья впился в плечо Ги-Дону, не только раня друида, но и виртуозно срезая ремень перекинутой через плечо сумки.

Хтыщ! – раздался звонкий щелчок сплетенного из последних сил огненного хлыста.

Огненная плеть впилась в раненую руку друида, и по поляне тут же поплыл запах подгорелого мяса.

– А-а-а-а-а! – Ги-Дон сжал в здоровой ладони засохшую птичью лапу, в следующий момент покрываясь толстой древесной корой.

Второй удар Гнития лишь откинул друида назад, не сумев пробить деревянную броню.

Оставшиеся иллюзии Алексея, выпустив все до одного заклинания, бросились вперед, подчиняясь мысленному приказу мага.

Ги-Дон не стал бросать грозных пафосных слов и молча бросился в чащобу, лишь подарив Алексею на прощанье полный ненависти взгляд.

– Сумка! – крикнул Алексей, все же активируя на последние крохи маны плетение големоброни. – Лиа к Гнитию! Живо!

Хоть Ги-Дон и сбежал, но от рассыпанных по поляне ракушек так и разило опасностью.

Алексей, на ходу обрастая броней, выскочил из своего укрытия и бросился к разорванному на части ожерелью. Он успел разбить три ракушки, прежде чем остальные исчезли с негромким хлопком, высвободив из временного стазиса с десяток здоровенных крабов.

– Лиа! Подвижность! Гнитий! Защищай ее! – отрывисто бросил Алексей, опуская сжатые в замок руки на панцирь ближайшего резвого краба.

Послышался влажный хруст, и маг пинком ноги отшвырнув убитую химеру под лапы его сородичей, вставая в стойку. Энергии практически не осталось, и он удерживал каменный покров исключительно на силе Воли. И ни о какой деформации брони речи, конечно, не шло. Выстоять бы против прощального сюрприза Ги-Дона, подхватить ключ и в горы – к отшельнику.

Ну а сейчас, главное было – не подпустить крабов к дриаде. Зеленоволосая девчушка пришлась магу по душе, и он не хотел, чтобы с ней приключилось несчастье, да и как учитель магии природы Лиа его более чем устраивала.

Хрусь!

Один из крабов резво бросился Алексею в ноги и получил пинок в морду. Тут же сбоку на него бросился еще один краб, угрожающе щелкая здоровенными клешнями, и еще двое бочком-бочком метнулись к дриаде с копейщиком.

– Твари, – буркнул Алексей, преграждая путь остальным. – У-у-у, рачьё!

Хорошо хоть Лиа уверенно держала в корневом плену шестерых крабов и пыталась оплести седьмого.

За спиной раздалось хэканье Гнития и глухой хруст раскалываемых хитиновых панцирей.

– Все, я пуст! – хмуро крикнул воин. – Всю ци на них спустил! Энергии на один удар!

– Зыбучий песок сможешь? – уточнил Алексей ловким пинком ломая лапы темно-коричневому крабу.

– Это ж крабы! – возразил мастер копья. – Им что песок, что опушка!

– Ну тогда побереги свою ци, – Алексей, с неожиданностью для грузной фигуры голема ловкостью, дотянулся до осторожного приспешника Флектора и схватил его за левую клешню. – Почти справились!

Схваченный краб неожиданно больно вцепился ему в ногу, и Алексею пришлось сначала оторвать ему клешни и только потом вскрыть грязный шипастый панцирь.

– Повезло вам, членистоногие, – доверительно сообщил оставшимся на ногах крабам Алексей. – Был бы тут Николаич с Олежей, они бы вас голыми руками разорвали. Под пиво… Хоть и не пьют, – невпопад добавил маг.

За оставшимися крабами пришлось побегать.

Хрусь!

Клац!

Хрусь!

Под конец, когда в живых на заляпанной грязью поляне остались лишь двое приспешников, Алексей не выдержал и избавился от каменной брони. Нести на себе дополнительный груз в центнер весом оказалось для него тем еще испытанием. Покопавшись в Инвентаре, он нашел с десяток склянок с кислотой и помог Гнитию добить химер.

Когда все наконец-то было закончено, Алексей, с трудом волоча ноги, дошел до валяющейся на земле сумки, из которой выглядывали Четки и, достав черно-белый артефакт, перекинул его через плечо, сразу же почувствовав прилив сил. После чего бережно вытянул из сумки бумажный сверток из плотной бумаги.

Ему не нужно было его разворачивать, чтобы понять – «Боги Порога» вернулись к своему хозяину.

– Привал, ребята, – устало протянул Алексей, вытаскивая из Инвентаря два персика. – Отдохнем, и в горы.

Перед магом встал непростой выбор – восстановить силы персиком, но на неопределенное время остаться без доступа к артефактам, или садиться в многочасовую медитацию, чтобы восстановить свой резервуар.

В первом случае он лишал себя серьезных преимуществ, даруемых артефактами. Причем, судя по ускоряющимся событиям, вряд ли ему удастся посидеть и помедитировать. Во втором случае он выигрывал время. Для оставшихся в Академии преподов. Для разбросанных по всей Академии студиозов.

«Ну прилечу я такой в Академию без артефактов, помогу справиться с парочкой Ксуров и все? Без Чернильницы моей маны хватит на пару стычек – не более. Может пара часов спасти жизни? Может, но… Стоп! Если я починю систему телепортов, то студиозы валом повалят в Академию – прямо в распростертые объятья ксуров! И лягут там все до единого… Значит решено. Сначала медитация, потом – все остальное!».

Из задумчивости его вырвал ленивый вопрос Гнития:

– Что дальше-то? – Воин успешно делал вид, что его никоим образом не интересуют «пушистые яблоки», которые Алексей, задумавшись, крутил в руке.

– Дальше? – прищурился Алексей, всматриваясь в ауру воина. – Покараульте пару часиков. Мне надо помедитировать. И на вот, – он бросил оба персика копейщику. – Восстановите с дриадой силы.

Гнитий обрадовано крякнул, и, протянув один фрукт девушке, с удовольствием впился зубами в плод.

«Вот и ладушки, – подумал Алексей, который, как ни всматривался, не разглядел в ауре воина предательства или гнили. – А я побуду наедине с природой».

Настроившись на дыхание Леса, Алексей медленно потянулся сознанием в центр гигантской дубравы. Туда, где по его ощущениям билось сердце Леса – Древо.

Сила Леса вливалась в него с каждым порывом ветра, с каждым дыханием земли, с каждым запахом разнообразных растений. Он с удовольствием растворялся в ней, купаясь и окунаясь с головой. Свежесть и аромат лесного разнотравья приятно холодили душу, навечно поселившись под сердцем.