— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ханнон, снова становясь медбратом.

— Боль отступила?

— Немного. Вонзается глубоко в кости, но уже не пульсирует. Маленькие чудеса.

— Тебе нужно больше эликсира? — спросила я, беря чашку у Ханнона. Неуклюжая рука Найфейна поднялась, чтобы взять кружку, и я отбила ее. — Ты в конечном итоге прольешь это. Ты инвалид — поступай соответственно.

Его губы изогнулись вверх.

— Да, мэм.

Он выпил содержимое, выплеснув остатки из уголка рта.

— Пока достаточно, — мягко сказал Ханнон.

Я поставила чашку на землю, и мы перевернули Найфейна обратно. Он издал прерывистый кашель и схватился за подушку, но успокоился, его лицо по-прежнему смотрело на меня.

— Я в соседней комнате, если понадоблюсь, — сказал Ханнон, протягивая руку.

Я поставила чашку на его ожидающую ладонь. Он кивнул и направился к двери.

— Что он будет с ней делать? — спросил Найфейн, еще немного покашляв, а затем застонав.

— С чем, с чашкой? — я получила слабый кивок. — Помоет ее. Там есть еще одна. Когда та будет чистой, он принесет первую. Он очень любит чистоту, когда дело доходит до ухода за людьми.

— Как он и должен. Вы двое — хорошая команда.

— Ага. Мы выросли в трудные времена, и было очень мало людей, на которых можно было опереться.

— Не нужно больше эликсира. Однако мне не помешала бы часть твоей силы.

Я подтолкнула свое животное, и волна силы хлынула через меня в Найфейна. Когда она вернулась обратно, то была в замешательстве, и распространилась по моему телу и погрузилась глубоко внутри. Я испуганно втянула воздух. Мне казалось, что я все еще связана с Найфейном силой или, может быть, магией. А может, это были просто наши животные, я не знала. И хотя я не могла его конкретно чувствовать, я могла чувствовать его сущность. Его внушительное присутствие укоренялось глубоко внутри меня. Это было то, из-за чего я, вероятно, должна была раздражаться или, может быть, беспокоиться, но прямо сейчас я просто хотела, чтобы он снова был целым. Он был нужен королевству. Я разберусь с последствиями, когда он выздоровеет.

Я вздохнула и присела рядом с ним.

— Тебе следует подстричься, — сказала я, на этот раз положив голову на свою руку и накручивая пальцами его волосы.

— Я очень давно не забочусь о своей внешности. Впечатлить было некого. Во всяком случае, я ни на кого не хотел произвести впечатление.

— Что ж, большое тебе спасибо, — я тихо рассмеялась, — Однажды у меня был парень, и пару раз я пыталась принарядиться. Я хотела почувствовать себя сексуальной и возбудить его.

— Что случилось?

— Он стал очень странным. Он сказал, что не хочет выходить со мной на улицу в таком виде. Я не была обнажена или что-то в этом роде. Я не понимала его проблемы. Он признался, когда бросил меня. Он, видимо, думал, что я выставила напоказ свою внешность, чтобы он выглядел хуже. Как будто он меня недостоин. Думаю, он хотел, чтобы я встала на колени, чтобы он мог стоять выше. В то время у меня было разбито сердце, поэтому я не ударила его за это, как должна была…

— Почему он будет выглядеть хуже из-за того, что встречается с кем-то более привлекательным, чем он? Я думаю, что другие мужчины будут хлопать его по спине в поздравлениях.

— Я не знаю. Я могу только предположить, что это как-то связано с Джедреком, этим деревенским придурком. Думаю, он хочет жениться на мне в основном из-за моей внешности. Скорее всего, он уже давно думает об этом. Держу пари, что он распространял слухи или придирался к моему бывшему. Мужское эго так хрупко. Не обижайся.

— Я бы не продвинулся далеко, если бы обижался каждый раз, когда кто-то говорил правду.

Я рассмеялась, проводя пальцами по его щеке.

— Вся эта «красота» меня раздражает. Единственным комплиментом для меня и остальных всегда был мой внешний вид. Это все, чем я могу быть.

— Что это обозначает?

— Я гораздо больше, чем моя внешность. Мы все. Я настолько начитана, насколько это возможно в этой деревне. Я умная, сильная и умею решать проблемы. У меня есть мужество — в основном. Я создала различные лечебные средства, которыми пользуются люди, не говоря уже о том, что это поддерживает жизнь членов их семей. Но меня хвалят только за то, что я красивая. Такое ощущение, что в этой деревне, если ты красива, ты достигла наивысшего уровня достижений для женщины — что-то, что никто из нас не может контролировать. Что-то данное мне, над чем я не работала и не имела никакого выбора. И если ты не воспринимаешься как красивая или если ты не играешь на своей красоте, тебе постоянно говорят, как исправить себя, чтобы выглядеть лучше — прическа, макияж, одежда, что угодно. Как будто мы как-то нуждаемся в исправлении, потому что мы кому-то не нравимся такими, какие мы есть. Как будто мы должны заботиться о том, что думают другие, а не о том, что мы думаем о себе. Это фигня.

Он не ответил. Я вздохнула.

— Я хочу, чтобы меня знали за то, что я делаю, а не за то, как я выгляжу. Я хочу, чтобы меня хвалили за мои достижения. Но в этой деревне я чувствую себя красивой и полной недостатков. Я просто… я просто хочу чего-то большего, наверное.

— Ты получишь это, — прошептал он, и я мог сказать, что его силы покидали его. Ему нужен сон.

— Ты была предназначена для великих дел, Финли. Вещи, которые это королевство не может дать тебе. Однажды ты увидишь трещину в своей клетке и полетишь.

Глава 16

Я моргнула и открыла глаза, и мне понадобилось время, чтобы сориентироваться. Солнце освещало пылинки, лениво плавающие в воздухе моей комнаты. Я вдохнула знакомые запахи, счастливая снова быть дома. Счастливая, что смогла увидеть свою семью.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что глаза Найфейна были открыты и смотрели на меня.

Шок паники заставил меня втянуть воздух и дернуться, думая, что это был незрячий взгляд. Думала, что он умер между тем, как я забралась в постель Сейбл ранним утром, и сейчас. Однако, он моргнул и возобновил свой взгляд.

Я откинулась назад, чтобы расслабиться на боку, лицом к нему.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я, усталая и с болью в конечностях. Мне нужны были швы, мази, бинты и отдых, и я получила все, кроме последнего.

— Как ты себя чувствуешь?

— Здорово. Но я не чуть не умерла. В основном потому, что ты меня спас.

— Я был причиной того, что ты сбежала в первую очередь. Причина, по которой тебе даже пришлось бежать. Причина, по которой ты оказалась в ловушке в этом королевстве — продолжать? Я никого не спас.

— Твоя угрюмость вернулась. Должно быть, ты чувствуешь себя лучше, — я зевнула и потянулась, переворачиваясь на спину.

— Скольких из этих существ ты убила, прежде чем я добрался туда?

Я подумала.

— Я думаю, только одного. Остальных я просто зарезала перочинным ножом. Похоже, это не сильно их замедлило.

— И ты была ранена в это время?

— Ага. Адская гончая с плавником догнала меня. Это было неприятно. Думаю, я предпочла бы сразиться с кабанами. По крайней мере, ты можешь прыгнуть на них, не беспокоясь о том, что тебя проткнут плавником.

— А до этого?

— Диббук. Он был ничем.

Я повернула голову в сторону, встретившись с этим прекрасным взглядом. Светлые золотые полосы были подчеркнуты солнечным светом, проникающим в комнату. Его растрепанные волосы и распущенные кудри подчеркивали его острые скулы.

— Проклятие изменило цвет чешуи твоего дракона? — спросила я.

— Да.

— Твои глаза всегда были золотыми?

— Нет. Но чем-то близким к этому. Но что-то в принудительном смещении обожгло мне радужку. Или, может быть, это что-то спрятанное в проклятии, заставляющее меня вспомнить то, что было потеряно. Мне нужно только посмотреть в зеркало.

Я кивнула, а затем заставила себя сесть. Я снова потянулась для верности.