Найфейн не следил за ними растениями. Наверное, это просто невозможно. Теперь понятно, почему он выбрал те, что были рядом с замком — как я предполагала, это был его долг. Но почему он обратил внимание на то, что было рядом с нашей деревней, почти на краю его королевства?

— Ты никогда не входила без моего ведома, но я никогда не мог тебя поймать, — сказал он.

Не поэтому ли он ухаживал за этим полем? Делал ли он это, чтобы помочь мне?

Внезапно стало трудно дышать.

Я повернулась в направлении дома, и мой зверь придал мне сил. Я чуть было не спросила, зачем ей собственные запасы энергии и силы, но была не в настроении для разговоров. Я просто приняла помощь и продолжила двигаться дальше.

Покрывало слабых мерцающих огней усеивало темноту над головой, единственной существенной звездой было Южное сияние, на которое я часто смотрела, пытаясь найти нужное направление. Я смотрела на него и сейчас, двигаясь так быстро, как только могла. Я пыталась при этом не дотягиваться до корней и лиан.

Раздавшееся рычание слева привлекло мое внимание. Страх просочился в кровь. Это не был рычанием Найфейна. Существа Запретного Леса были на свободе.

Я ломала голову и пыталась вспомнить, говорил ли кто-нибудь о том, сохраняют ли оборотни способность к превращению? Если Найфейн мог трансформироваться, то он, вероятно, был не единственным. Может быть, лес действительно был совсем не опасен. Может быть, это была просто кучка стражей, охраняющих земли своих предков.

За исключением того, что Найфейн напал на пересмешника ужаса.

С другой стороны, оно преследовало меня. Может быть, это был взбешенный сельский житель?

Нет, я не могла сбрасывать со счетов все шрамы, прорезавшие крепкое, мускулистое тело Найфейна. Они говорили о постоянных сражениях. Если существа леса смогли сотворить подобное с его звериным обликом, какие у меня у меня могли быть шансы без превращения?

Вот и все, что мне было известно, чтобы ослабить страх, бурлящий в крови.

Ладно, нам нужно просто успокоиться. Давайте замедлим шаги и будем ступать осторожно. Но что мы будем делать со вниманием, направленным на нас?

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — спросил мой зверь.

Как можно объяснить чувство, когда очень боишься их?

Мое внимание привлек визг, эхом разнесшийся среди деревьев. Казалось, что он пришел отовсюду и ниоткуда. Рев превратился в искаженный вой, как будто он исходил от какого-то зомби-волка.

Я слышала, что зомби не бывает. Что они выдумка, придуманная, чтобы пугать детей у костров. С другой стороны, я также знала, что никто не может измениться, и что зверь был порождением ночи, а не сломленным проклятием принцем, висящим на его шее.

Корень зацепил мой ботинок, и я нырнула головой вперед в хрупкий папоротник. Колени поцарапались о землю, и фонарь упал в пучок сухой травы.

— Чтоб тебя, — выпалила я, поднимаясь так быстро, как только могла, и пытаясь наступить на быстро разгорающееся пламя. Оно пронеслось по земле и распространилось, облизывая траву. Я потоптала, чувствуя на себе пристальный взгляд. Я создала маяк, и ночные создания смогут теперь найти меня.

— Беги, — сказал мой зверь.

Мне не нужно было повторять дважды.

Прежде чем я успела повернуться, пламя потускнело, а затем погасло, как будто трава была огнестойкой.

— Магия? — спросила я.

— Это неправильное место.

— Ничего себе, да? Что еще невероятного ты заметила?

— Тебе может пригодиться тезаурус.

— Заткнись, — мысленно прорычала я, видя теперь вокруг себя знакомые вещи. Этот высокий и тонкий куст с потрепанной верхушкой, ива с проплешиной на верхушке — я была близко к дому. Уже недалеко.

От человеческого крика кровь застыла в жилах. Он закончился чем-то вроде хриплого стона, слишком громкого.

Надеюсь, зомби не существуют, иначе мне всю оставшуюся жизнь будут сниться кошмары.

Я начинаю беспокоиться о то своих разговорах со зверем. Я хочу посмотреть, сколько дней я смогу продержаться, прежде чем возникнет необходимость сменить меня им. Нужно держаться крепче.

— Крепко держаться за что?

— Черт возьми, простодушие этого замка начинает сказываться на тебе. Это просто такое выражение.

Ее присутствие давило на меня, отталкивая в сторону, а затем она завладела мною. Проблемы перегружали меня, пока я не отодвинулась еще дальше, позволяя ей самой справиться с ними. Наша скорость резко возросла. Она продолжала идти вперед, обретая больше контроля. Пытаясь работать с телом, которое она плохо знала. Я почувствовала зуд на нашей коже и скачок энергии, готовый превратиться во взрыв. Голову начало покалывать, а спину словно пронзали ножи. Однако тьма отступила.

Вокруг нас маячили фигуры, в основном черные, белые и желтые.

— Это все, что я могу это сделать, — подумала она, и я почувствовала, как она борется.

Не теряя времени, она ускорила шаг, легкая и проворная, даже если бы стояла на четвереньках. Она перепрыгивала через корни, о которые я могла бы споткнуться, и избегала ломких кустов или потрескивающих веток, которые выдали бы нас.

Рука потянулась в карман и вытащила перочинный нож. Она вытащила лезвие, когда барабанный бой адреналина прокатился по нам. Что-то приближалось.

— Ха-ха-ха! — Это был мужской голос — будто после ста лет курения. — Ха-ха-ха! — Нет, это был не смех. Существо буквально произносило эти слова, словно пыталось одурачить кого-то, заставив думать, что это одновременно просто весельчак.

Вот и мы.

Отчетливо различимая человеческая фигура вышла из-за дерева впереди. На нем была поношенная одежда, испещренная дырами, и часть его скальпа сгнила. Выступающие зубы заполняли рот, и челюсть выглядела сломанной.

— Вот твой зомби, — сказал мой зверь, немного замедляясь, когда он приблизился. Хотела бы я, чтобы у меня было четыре лапы и когти. Тогда было бы намного проще.

Темнота немного сгустилась, очертания вокруг нас стали расплывчатыми.

— Держу пари, это диббук, — сказала я. Образы демонических существ проносились у меня в голове. Наверное, это демоны в телах грешников. Один такой забрел в нашу деревню, когда мне было около пятнадцати. Он был неуклюжим. Я могу с ним справиться.

— Прошу прощения за то, что высмеяла твою начитанность. Это меняет дело.

Я бросилась на него с ножом в руке. Он ударил, когда я приблизилась, и я нырнула под его руку, воодушевленная силой и скоростью, с которыми теперь могла двигаться. Я ударила его ножом в живот. Он едва заметил это. Хотя я этого и ожидала. Эти ублюдки не чувствовали боль так, как человек. Однако их тела все еще могли умереть.

Если бы только у меня был мой кинжал…

Я ударила его по ноге, быстро нанеся удар в почку, а затем обеими руками вонзила лезвие в основание его черепа. Это замедлит его, пока он не истечет кровью, что должно произойти быстро.

Справа послышалось рычание, прежде чем большое похожее на собаку существо бросилось вперед. Больше половины моего роста, у него были сила и мускулы. Я упала на землю, подождав, пока он пролетит над моим распростертым телом, и вскочила, как будто у меня были пружины. Я могла бы смириться с животным внутри меня, если отбросить его такое отношение к себе. Собачье существо приземлилось и немного потеряло равновесие, не ожидая, что я сдвинусь с места. Ребристый плавник поднимался из его спины, как волна, каждое ребро увенчано было шипом. Его глаза светились зеленым, а с огромных клыков капала слюна. Дурно воспитанный адский пес? Я не виделла этого сосунка ни в одной из книг, которые читала.

— Мне нужны четыре лапы и когти! — Моя животная мысль завопила, разочарование захлестнуло нас.

Да, что еще оставалось, если я не могу справиться с этой штукой с помощью дурацкого перочинного ножа.

Я обежала вокруг дерева и запрыгнула на низкую ветку. Она затрещала под моим весом, но выдержала. Существо зарычало, снова бросаясь за мной. С бешено бьющимся сердцем я взобралась на другую ветку и взяла нашу жизнь в свои руки, перепрыгнув на толстую ветку соседнего дерева. Я обхватила его руками, но мои ноги свесились вниз.