– Рыжик, ты здорово танцуешь, – положил он ладони мне на талию, стараясь подстроиться под ритм музыки, – слушай, не одна девчонка тебя не стоит.

– Правда? – я, смеясь, развернулась в его руках, устроив свои на его плечах, не прекращая двигаться.

– Правда, и глаза у тебя так светятся… – я не замечал раньше, – ты как этот огонь, – он говорил тихо, а у самого был такой взгляд…

Это был мой первый поцелуй… Почему позволила, не знаю, может, был виноват ритм музыки, весёлая компания, алкоголь. Может, всё вместе, но я не сопротивлялась, когда он увлёк меня прочь от места веселья. Остановили нас мои парни, мои любимые братишки.

– Лада, если завтра ты не передумаешь, делай что хочешь, – раздалось из темноты, и к нам подошли все трое, серьёзные, напряжённые.

В тот момент меня как будто облили холодной водой, я посмотрела на Лёху. Его руки, как и прежде, лежали на моей талии, я отстранилась. Ребята были правы, разве можно с этим торопиться. Он перевёл на меня недоумевающий взгляд:

– Ты же хотела, я видел!

– Прости, для меня это… – я запнулась, не зная, как объяснить.

– Ты что, ни с кем?..

Я улыбнулась, пожала плечами, а потом схватила Серёжку и Сёмку, потянула их обратно к костру. Слава с Лёхой пришли минут через пятнадцать. Лёшка был непривычно серьёзен, он то и дело бросал на меня задумчивые взгляды. Через пару дней мы серьёзно поговорили. Он сделал мне предложение. Замужество не входило в мои планы, но его умоляющий взгляд не позволил сразу отказать. И я предложила вернуться к этому разговору после практики.

Сейчас Лёшка тоже был в строю, разумеется, среди своей группы. Я мельком видела его, когда строились. Чёрный цвет очень шёл ему. Встретив мой взгляд, он подмигнул. Начиналась практика. Офицеры выстроились перед нами, мой дядя Алексей Петрович был тоже среди них. Каждый что-то говорил, выражал надежду на успешное прохождение практики.

Я смотрела на звёзды позади них. Много, много сверкающих звёзд, заполнявших всю панораму. Некоторые дрожали, другие вспыхивали и снова гасли. Проследила, как вспыхнула ещё одна, но не погасла, а стала приближаться. Сморгнула, нахмурившись: это была вовсе не звезда!

– Корабль, – прошептала, во все глаза таращась в панорамное изображение позади наших руководителей.

– Курсант Летняя, выйти из строя! – рявкнул дядя.

Я сделала шаг вперёд, не переставая смотреть на приближавшийся корабль.

– Смотрите на меня, курсант! В чём дело?

– Не узнаю принадлежность корабля, – чётко ответила я, мельком взглянув на офицера, опять перевела взгляд на изображение.

– Будете дополнительно изучать… – он обернулся, продолжая говорить, и запнулся на полуслове.

Другие офицеры тоже обернулись, а курсанты все как один подались вперёд. То, что началось потом, было как в тумане… Принадлежность этого корабля никто не смог определить. Похожий на диск корабль неизвестной расы.

А спустя несколько минут из остановившегося довольно далеко от станции инопланетного корабля в нашем направлении полетели красные точки. Светящийся диск как будто выстреливал эти точки. Зрелище завораживало, пока одна из точек не превратилась в … не знаю, как это описать, похожее на красный шар с четырьмя ногами. При приближении членистые ноги раскрывались и со скрежетом цеплялись за обшивку станции. Военные стреляли, но казалось, что они не причиняют сколь-нибудь серьёзного вреда этим существам.

– Рыжик, – Серёжка схватил за локоть, выводя меня из ступора, – они уже на борту. Нам приказано эвакуироваться.

– Кто это? – прокричала я, еле поспевая за парнем.

– Не знаю. Никто не знает!

Станцию тряхнуло, рядом оказались Лёшка и Сенька. Они бежали в том же направлении, что и мы. Поднявшись на ноги, снова побежали к спасательным шлюпам. Впереди что-то взорвалось. Лязг и стоны раненых, короткие приказы, вой сирены. Несколько минут – и сирена смолкла, свет мигнул и погас. Мы остановились, ожидая, когда включится аварийное освещение. А едва оно загорелось, тут же рванули дальше.

– Стойте, – перед нами вырос офицер, оценивающе окинул нас взглядом, – курсанты, с оружием умеете обращаться? – и, не дожидаясь ответа, сунул в руки Лёшке бластер, – эти твари уже на борту. Если увидите что-то непонятное, стреляйте не раздумывая.

В какой-то момент всё смолкло, стало жутко и страшно. Я вцепилась в чью-то руку.

– Что, Рыжик, руки девать не куда? – усмехнулся офицер, – не знал, что в техники берут девчонок.

– Она лучшая на курсе, – проговорил Серёга, всматриваясь в полумрак коридора, – почему тут никого нет? Мы вообще туда идём?

– Идём туда, а вот почему никого нет странно, шлюпы там есть, – задумчиво произнёс мужчина, – из этого сектора ещё ни один шлюп не ушёл.

Вопрос отпал сам собой. В очередной раз, повернув по коридору, я застыла в ужасе, глядя на переломанное тело подруги. Света лежала сломанной куклой, а на нас смотрели остекленевшие глаза девушки. Позвоночник, вывернутый под неестественным углом, и огромная рана на спине. Крови почти не было. Всё внутри меня содрогнулось, я до боли закусила губу, чтобы не вскрикнуть, а рука крепче вцепилась в ладонь офицера. Друзья встали ближе, наверное, стараясь защитить от пока ещё невиданной опасности. Чавкающий звук за следующим поворотом заставил остановиться. Офицер приложил палец к губам, высвободил свою руку и заглянул за угол. Выпрямился, внимательно посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на Лёшу. Молча отстегнул бластер, вытащил ещё один из кармана, проверил наличие заряда на обоих. Кивнул парню, тот тоже приготовил оружие и кивнул в ответ.

– Стреляй во всё, что отличается от человека, – одними губами произнёс он, – вы, – кивнул Сергею и Семёну, – девчонку в охапку и на бот. Шлюз открыт, створки бота тоже.

Ребята крепко взяли меня за руки, станцию опять тряхнуло. Наверно, я бы упала, если бы друзья не продолжали удерживать. Кротко кивнув, офицер первым выскочил в округлое помещение, за ним Лёшка, потом уже наша троица. Ужас затопил моё сознание. И если бы не крепкие руки, тащившие меня вперёд, наверное, я так и осталась бы стоять не в силах даже протолкнуть воздух в лёгкие. Всё помещение было завалено трупами, а над ними возвышались два паука, высотой около трёх метров и они… наверное, ели. Длинный хобот каждого из них сейчас был воткнут в жертву и слегка вибрировал. Офицер принялся стрелять сразу с обеих рук, свой огонь он сосредоточил на подобии головы. Но стремительное движение членистых ног – и обе руки мужчины отлетели в нашу сторону, ещё миг – и тело проткнула острая лапа. Мальчишки кинулись к оружию, по-прежнему волоча меня за собой. Лёшка не переставая стрелял, а пол завибрировал, как от бега множества ног. Раненый паук завалился на бок, а его собрат бросился к ребятам. Меня с силой толкнули в шлюп, но прежде чем ввалиться внутрь, я почувствовала, как бок обожгло. Одна из конечностей паука всё-таки зацепила меня. Дикая, нестерпимая боль разливалась внутри. Тело отказалось повиноваться, я не могла пошевелиться. «Яд», – мелькнуло в голове. Я видела всё, что происходило дальше, не имея возможности даже закрыть глаза. Первым упал Сенька, согнувшись пополам после стремительного движения членистой ноги. Лёшка что-то кричал Серёге, что-то о блоке девять. Я знала это название, ведь я тоже была техником. Блок девять – это взрывчатка, которая запускает механизм уничтожения корабля. Я даже знала, что он находится рядом с тем люком, где сейчас стоял шлюп. Я была рядом и знала, как запустить его. Вот только пошевелиться не могла. Сергей что-то ответил, потом кинул взгляд, полный боли, в мою сторону. Лёша наконец пробился к этому самому блоку. Головы я повернуть не могла, поэтому не видела, что случилось потом. Только рядом упал бластер весь в крови. Когда створки шлюпа закрывались, Серёжка, закрыв глаза, заваливался на спину, в проходе появлялись всё новые пауки, а станция наполнилась гулом, предвещающим скорый взрыв. Я так и лежала, не имея возможности пошевелить веками, и смотрела на сомкнутые створки. Почувствовала рывок, от которого моё безвольное тело снесло под сидения. Дальше шлюп закрутило, и, наверное, я бы переломала всё, что можно, если бы не застряла под сидениями. Но голова обо что-то стукнулась, и благословенная темнота затопила сознание…