Михаил обратил внимание еще на одну существенную деталь: ставни. Окна соседского дома всегда прикрывали ставни, а сейчас – нет. И створка кухонного окна открыта, а оттуда… Михаил подошел поближе, принюхался и мысленно застонал. Запах еды! И не просто еды – пахло ванилью и пирожками.

Степень озверения достигла критической отметки. Голод не тетка, а тут еще сплошные убытки! Понаехали! Сейчас он задаст этим наследничкам!

Михаил решительно взобрался на терраску, и вдруг дверь отворилась. На пороге возникла незнакомая девица. Племянников бабы Шуры он знал в лицо. А это что за фифа? Мелкая, но ладная. Темные волосы заплетены в две косички. Сиськи с гулькин нос, а попа аппетитная, круглая. Но привлекательнее всего выглядел пирожок, который девица сжимала в руке.

Михаил чуть не подавился слюной и нервно сглотнул. Невероятным усилием воли он перевел взгляд с пирожка на лицо девицы. В ее карих глазах плескался испуг, однако она спросила твердым голосом:

– Что вы здесь делаете?

Тут-то Михаил и спустил на нее всех собак. Не стесняясь в выражениях и на повышенных тонах, он сообщил девице, что воровать чужое имущество нехорошо.

– Что у вас пропало?

Девица сморщила носик: то ли от запаха навоза, коим от Михаила разило наповал, то ли с досады.

– Здесь, – Михаил ткнул пальцем в угол терраски, – стоял холодильник. А там, – махнул в сторону огорода, – мопед. Где они?!

– Так это ваш мопед? – Девица нагло хихикнула.

– Мой! – С вызовом ответил Михаил.

– А что он делал в моем огороде?

– Я у бабы Шуры землю арендовал. Для хранения мопеда!

– А-а-а… И террасу арендовали?

– Да!

Девица откусила от пирожка. Михаил снова нервно сглотнул. Голод делает с человеком страшные вещи! Он смотрел, как девица задумчиво жует пирожок и мечтал свернуть ей шею. Нельзя же так аппетитно жрать!

Тут до него дошло, что девица назвала огород бабы Шуры своим. Это что же, наследнички дом продали?

– Холодильник, полагаю, вы найдете на свалке. Алим сказал, мусор по утрам вывозят, так что успеете забрать. Доставку холодильника до вашего дома я, так и быть, оплачу. – Девица сделала ударение на слове «вашего». – Стоимость мопеда я вам компенсирую. Ста рублей хватит?

– Э-э-э… – «завис» Михаил.

Девица била его по всем фронтам. Запах пирожков и неудачная попытка поесть борща отбили мозги. Не мог же он брать деньги за старую рухлядь! Впрочем, девица по-своему расценила его мычание.

– Мало? Не думаю, что этот ржавый металлолом стоит больше. Вы подождите, я деньги принесу.

Михаилу стало стыдно.

– Не надо, – отрезал он. – С Алимом я сам разберусь.

А пирожок, ядрена вошь, был с капустой.

– Как знаете. – Девица повела плечом. – И да, аренда этой земли, – она махнула кружкой, расплескивая чай, – закрыта. Это мой сад и мой огород. Надеюсь, вы ее у бабы Шуры не на сто лет в аренду взяли? И без задатка? Я выкину все, что посчитаю нужным, так что если у вас тут еще что-нибудь хранится, забирайте сейчас.

Михаил вспомнил о нескольких мешках яблок, кучей сваленных у сарая бабы Шуры еще прошлой осенью, и решил, что это «добро» он точно подарит соседке.

– А чего это все тут твое? – поинтересовался он. – Дом купила?

Девица снова сморщила носик. Точно фифа!

– Сняла, – ответила она коротко. – У хозяина.

– А хозяин уже уехал, – кивнул Михаил. – Ну да, ну да. Красиво врешь. Документы покажи.

– Какие документы? – опешила девица.

– Паспорт. Договор аренды. Или Олег налоги платить не хочет?

– Так. – Девица поставила кружку на перила терраски и положила рядом остатки пирожка. – Хозяина зовут Николай. Документы я полиции показывать буду. А выход – вон там!

И ткнула пальчиком в направлении калитки.

Мда… Имя она знает, тут Михаилу не удалось ее провести. А вот проучить, чтобы пальцами не тыкала – милое дело.

– А вот полиции и покажешь, – пообещал он.

И потопал домой, но не через калитку, а через забор. Вернее, через дыру в заборе, которую он сам и сделал, для удобства перемещения по участку бабы Шуры.

И пирожками так и не угостила. Фифа!

Проклиная навоз из-за даром потраченного времени, Михаил осмотрел скудные запасы еды. Может, плюнуть и добраться до города, закатиться в кафе и нажраться от пуза? Угу… как будто у него денег куры не клюют… Кстати, о курах и прочей живности. Уедешь тут, как же!

Прежде чем заняться насущными делами, Михаил набрал номер участкового.

– Петрович, дело есть…

С участковым Петровичем он был на короткой ноге. Не то чтобы дружбаны, но на просьбу проверить документы у фифы, поселившейся в доме бабы Шуры, участковый отреагировал оперативно. Через пятнадцать минут Михаил наблюдал из-за забора, как Петрович поднялся на терраску.

Разговор с девицей вышел коротким, а итог Михаила озадачил. Петрович под белы рученьки вывел ее со двора и усадил в «воронок». Ничего себе! Неужели без разрешения вселилась? А с виду и не скажешь.

– Петрович, ты чего? – спросил он его по телефону. – Я ж просил напугать, а не вязать.

– А у нее документов нет, – сообщил Петрович. – Задержана до выяснения.

Кто вызвал полицию, гадать не пришлось. Соседушка, чтоб ему икалось! И никаких проблем визит участкового не принес бы, если б Николя не уехал в магазин. Узнав, что хозяина нет, Максим Петрович – так представился участковый – попросил у Маши документы. Паспорт она забыла в регистратуре, а усов и хвоста, как у Матроскина, у нее не было.

Дальше действие разворачивалось, как в плохой мелодраме. Максим Петрович вел себя вежливо, но настойчиво. Он терпеливо ждал, пока Маша пыталась дозвониться до Николя, а когда выяснилось, что тот не отвечает, попросил следовать за ним.

– Давайте тут его подождем, – предложила Маша. – Хотите чаю? С пирожками?

– Не положено, – вздохнул Максим Петрович. – Я при исполнении.

Невдомек было Маше, что за чай с пирожками в компании молодой и красивой женщины, жена его Василиса может и скандал закатить, а то и скалкой огреть. Стар уже был Максим Петрович для таких приключений, да и жену любил, не хотел лишний раз расстраивать. Он потому и девицу Марию в участок забрал, что с минуты на минуту Васенька должна зайти. Объясняй ей потом, где его носило!

Маша не стала спорить. Николя можно и в участке дождаться, хотя это некстати. До вечера она хотела отмыть дом от пыли и грязи. Для Николя оставили записку, и Маша отбыла знакомиться с местным полицейским участком.

– А вы Кольке кто будете? – поинтересовался участковый, пока машина прыгала по колдобинам, взметая клубы пыли.

– Родственница, – ответила Маша, – дальняя.

Так они сразу договорились, чтобы местный бомонд не придумывал сплетен. Николя рассказал, что постоянно в деревне живут с десяток семей, не больше. Остальные – дачники, которые приезжают кто на лето, кто на выходные.

– И ты, рыбка моя, летом поживешь в деревне, а потом в город вернешься, – добавил он. – Рожать в городе надо.

Маша не спорила. Зачем? До зимы еще далеко, она успеет определиться.

В участке, небольшом бревенчатом домике с палисадником, Максима Петровича уже поджидали.

– Это ж где тебя носит, кобелина? – неласково встретила его женщина пожилых лет, в платье в горох и резиновых калошах.

– Вася, уймись, – быстро бросил ей Максим Петрович. – Дело у меня, не видишь, что ли?

– Это какое ж дело? – прищурилась Вася. – Колька девку привез, а ты ее подцепил?

– Василиса! – прикрикнул на нее Максим Петрович. – Мария, не обращайте внимания, это жена моя, Василиса.

– А я, между прочим, говорила, что я с Колей приехала, – сказала Маша. – Но меня все равно задержали.

– Тю… – Василиса посмотрела на мужа, как на полоумного. – Тебе заняться нечем?

– Паспорта у нее нет, – степенно ответил Максим Петрович. – Вот Колька придет, подтвердит, что это его родственница, и пусть забирает. Мне лишние проблемы ни к чему.