Виктория не понимала, как акт испражнения и восстание декабристов связаны между собой, но очевидно в голове восьмиклассника, эти события имели глубокую родственную связь.

Женщина дождалась конца перфоманса. Ветер сделал его ещë более запоминающим, потому как затолкал продукты жизнедеятельности обратно на подоконник.

Виктория сдержанно вдохнула, дождалась, когда парень слезет, подошла к нему и схватила за ухо. Никто в стенах этой школы не смел прикасаться к детям. Даниил уже доказал это. Не говоря о насилии. Один звонок папе, и Виктория лишилась бы даже того, чего не имела. Однако этой женщине было всё равно.

Она потащила ошалевшего парня из класса вон. Тогда уже одноклассники активировались, достали телефоны, стали снимать триумфальное шествие своего "командира" и разъяренную женщину, что не имела понятия, на какой риск она шла.

Это было не похоже ни на какие другие чувства. Виктория была просто в ярости. Не от глупой демонстрации гениталий, а от впрыгивания на подоконник.

– Хочешь убиться? Не на моём уроке! – сквозь зубы, разбрызгивая слюной и ни капли, не ослабевая хватку, прорычала женщина.

Себастьян возмущался, отбивался, но чем больше брыкался, тем сильнее его хрупкое ухо сворачивалось в трубочку и посылало импульсы остановить сопротивление. Его крайне удивила реакция. Перфоманс был оценён по достоинству, но не по тем критериям, на которые рассчитывал участник.

– Вам типа есть дело? – взвыл Себастьян, окончательно теряя весь доминантный пыл.

Виктория остановился и с разочарованием посмотрела на парня.

– Если ты ради спектакля решил убиться, пожалуйста, но не в мою смену.

Далее женщина с повторной силой затащила подростка в кабинет директора.

Очи Зарины Эдемовны стали размером с Юпитер. Она сохранила спокойствие, но с большим трудом. Никогда и никому не позволялось физически доминировать над детьми, однако Себастьян был исключительный случай. Кому как не директору было знать, на что способен этот мальчишка и в каких ситуациях следует для начала выслушать оппонентов.

– Либо вы учите детей технике безопасности, либо вы меня здесь больше не увидите. И ни одна причина, – Виктория явно сделала выразительный акцент на последних словах, – Не заставят меня сесть в колонию по дурости безмозглых учеников.

– Кого это ты назвала безмозглым? – завопил Себастьян.

– Тебя! – грубо ответила Виктория и отпустила мальчишку без страха получить ответный удар.

Зарине Эдемовне хватило сил и мудрости не форсировать ситуацию. Она поняла, что "выкинул" еë любимый строптивый ученик, и понимала Викторию. Реакция этой женщины была самой яркой. Она не кричала о невоспитанности, не вопила об оскорблениях, она испугалась за жизнь ребëнка и забыла о правилах приличия. В какой-то мере, директор поступила бы также. Кроме того, Себастьяну тоже будет время от времени полезно получить "нагоняй". Его нужно держать на коротком поводке. Виктория единственная, кто с такой решительностью укротил бунтарский дух подростка.

– Я поняла вас, Виктория Александровна, – к удивлению Себастьяна, нарочито вежливо произнесла директор, – Вы правы, ничто не должно угрожать безопасности детей. Я проведу очень серьёзную воспитательную беседу, будьте уверены.

– Ага, – грубо ответила Виктория и не оценила вежливости своего антагониста.

Без чувства выполненного долга или превосходства, женщина вышла за двери кабинета и пошла вести урок. В этот раз учитель никак не был наказан за своевольное и крайне недопустимое общение с ребëнком, вместо этого ещё и демонстративно поощрён за чёткую последовательность действий в потенциально травмирующей ситуации.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.