– Всё изменилось, когда ты объяснил, что наши отношения были ошибкой, ― как можно тише ответила, ― тогда это право перестало быть твоим. Как и я.

Слова хлестнули его по лицу ― я видела это. Воспользовавшись моментом, вновь попыталась вырваться, но Дарен рывком притянул меня обратно, крепче прижав к себе.

– Ты никогда не переставала быть моей, ― тихо сказал он, а затем резко приподнял мой подбородок, ― и доказала это сегодня ночью.

Сердце сделало кувырок, а затем опустилось и замерло. Я понимала, что должна действовать так, как репетировала. Не имея права на ошибку.

– Что я доказала сегодня ночью? ― шепотом спросила, выдерживая его стальной взгляд. ― Что могу находиться с тобой в одном помещении? Или, что здравый смысл во мне сильнее моих желаний? ― его лицо менялось ― он внимал каждое слово, и это давало мне сил продолжать. ― А, может быть, ты впервые узнал, что между мужчиной и женщиной иногда возникает то, что называется влечением? Что? Что именно я доказала, переспав с тобой? Что ты тот, с кем я хочу разделить свою жизнь? Что я всё забуду, и мы сможем жить долго и счастливо? Разве я говорила тебе что―то подобное? ― Вдох― выдох. Вдох… ― Разве говорила, что люблю тебя?

Последние слова произнесла почти не слышно, но крик внутри никогда ещё не был таким громким. Боль, мелькнувшая в Его глазах, заставила ощутить лезвие ножа у горла.

Господи, почему же так тяжело.

– Я знаю разницу между влечением и чувствами, ― рука Дарена легко коснулась моего лица, заставив непроизвольно приоткрыть губы. ― И знаю, что ты никогда бы не отдалась мужчине, если бы ничего к нему не испытывала.

– Я изменилась, ― холодно ответила, стараясь выбраться из его объятий.

– Да, ― шептал он, продолжая прижимать меня к себе, ― стала смелее, женственнее, умнее… но осталась той же самоотверженной девушкой с огромным и чистым сердцем, которую я когда―то спас. Девушкой, которая перевернула мой привычный мир, а затем без спроса вошла в моё сердце.

– Это ты решил, что больше не будет нас, ― ощущала, что начинаю терять уверенность. ― Ты сказал, что не изменишься. Ты… отпустил мою руку. Ты…

– И не проходит ни дня, чтобы я не сожалел, не казнил себя за то, как поступил с тобой. И если бы ты простила меня… если бы дала шанс всё исправить…

– Исправить? ― слабо усмехнулась, а затем медленно завертела головой. ― Как? Повернешь время вспять? Скажи, ты сумеешь повернуть его вспять? Потому что это единственный способ собрать кусочки моего разбитого сердца.

– Я не могу изменить наше прошлое, ― прошептал Дарен, ― но хочу изменить наше будущее.

– У нас нет будущего, ― накрыла руками его ладони и слегка дернула их, убирая со своего лица, ― потому что больше нет нас. Теперь есть ты, и есть я. Врозь.

– Эбби…

– Год назад я готова была бороться, ― прервала его, отступая на шаг. ― Готова была делать это даже за нас обоих, веря в то, что придет время, когда ты закроешь меня собой и крепче сожмешь мою руку… но теперь поняла, что сражаться за отношения в одиночку ― это всё равно, что пытаться опрокинуть солнце… ― губы тронула слабая улыбка, а затем я медленно завертела головой, ― …бессмысленно.

– В тебе говорит боль, ― Дарен сделал шаг, но я предусмотрительно отступила на два. Знала, что, если он захочет удержать меня, я никуда не убегу, но всё равно сопротивлялась. ― Я знаю, что ты всё ещё что―то чувствуешь. Знаю потому, что даже когда твои губы осознанно шепчут слова лжи, глаза в этот момент отчаянно выкрикивают правду.

Дарен сделал ещё несколько шагов, вынуждая меня упереться в стенку.

– Ты никогда не сможешь солгать мне, потому что, даже если твои глаза будут закрыты, я всегда найду ответ здесь, ― он поднял указательный палец и легко коснулся теплой ткани, ― в твоем сердце.

– Оно ничего не скажет, ― соврав, отвела глаза, ― и тебе лучше отойти…

– Почему? ― с властностью зверя Дарен придвинулся ближе. ― Боишься, что оно перестанет молчать?

На мгновение затаив дыхание, вцепилась пальцами в камень.

– Боюсь, что опоздаю на вертолет, ― ответила, а затем уверенно подняла голову, ― я выполнила обещание, и теперь хочу вернуться домой. ― в Его глазах заплясали озорные огоньки. Несмотря на дрожь в коленях, я выдержала близость. ― Отойдешь по―хорошему или мне применить силу?

Дарен усмехнулся. Господи, в самом деле усмехнулся.

– Я же говорил, ― его горячее дыхание коснулось уха, ― ты никогда не сможешь мне солгать.

Он отодвинулся, освободив мне дорогу. Ноги все ещё дрожали, и я боялась, что, если сделаю хотя бы шаг, то он заметит, как моё тело реагирует на его близость.

Проигнорировала холод, который ощутила, когда он отстранился, а затем оттолкнулась от стены.

– Что мне передать Элейн?

Дарен потянулся к одежде, и я отвернулась, чтобы лишний раз не играть с огнем.

– Мм―м… думаю, я должен подумать.

– Издеваешься? ― раздраженно выдохнула и резко повернулась, тут же столкнувшись с его глубокими глазами. Господи, снова так близко… он стоял всего в шаге, невозмутимо застегивая пуговицы на рубашке.

– Что ты имеешь в виду?

Играет?

– Не важно, ― покачала головой и отвернулась, ― скажу, что ты в порядке. С остальным разберешься сам.

Не дождавшись ответа, быстро вышла из пещеры. Утренний воздух ударил в ноздри своей свежестью ― после дождя всё вокруг дышало как―то иначе, значительно… легче. На губах мелькнула улыбка. Осталось дойти до вертолета, сесть в кабину и удостовериться в том, что эта махина оторвалась от земли. Тогда ч, наконец, смогу расслабиться. Тогда моему кошмару придет конец.

– Может, позавтракаем? Идти на голодный желудок ― не самое верное решение.

Медленно поворачиваясь, ещё грела в себе надежду на то, что у меня слуховые галлюцинации, но, когда увидела позади Дарена, поняла, что случилось то, чего я боялась.

– Только не говори, что пойдешь со мной, ― совсем не хотела, чтобы мой голос прозвучал одновременно умоляюще и испуганно. Но, кажется, просчиталась.

И, кажется, Дарен получил от подобного «микса» удовольствие.

– Не скажу, ― после этого он просто прошел мимо. ― Но поесть всё же стоит.

Да он серьезно?!

– Я не голодна. И мне не нужна нянька, ― зашагала следом, всем своим видом пытаясь показать серьезность произнесенных слов. ― Я вполне способна выдержать дорогу к вертолету.

– До тех пор, пока не увидишь очередного детеныша койота, ― небрежно бросил Дарен, ― тебе просто повезло, что здесь не водятся дикие медведи. Боюсь представить, что бы было, не окажись меня рядом.

Сузив глаза, прибавила шагу.

– У меня всё было под контролем, ясно? Я справлялась с ситуацией и не нуждалась в твоей помощи! Но нет, ты не смог не сделаться сказочным рыцарем, решившим исполнить свой доблестный долг! Думаешь, если без спроса ворвался в мою жизнь, защитил от дикого койота, а затем провел со мной ночь, то я забыла ту боль, которую ты мне причинил?!…

Услышала тихий рык, а затем почувствовала, как врезалась во что―то твердое и массивное. От неожиданности покачнулась, но устояла на ногах, потому что Дарен обхватил мою талию и прижал к себе.

От его близости по телу вновь пронеслась штормовая волна, вызывая миллион самых крошечных мурашек. Подняла голову, осознавая, что вновь тону в синих глазах. И что меня душит уже такой знакомый, пьянящий разум хмель.

– Ты действительно не понимаешь, насколько опасны эти места? Дикая прерия ― это не оживленные улицы Нью―Йорка. Здесь существуют свои, безжалостные законы, и их диктует природа. ― я не шевелилась, боясь сделать даже обыкновенный вдох, потому что Он мог услышать, как сильно бьется моё сердце. ― Да, койоты не нападают на людей. Они привыкли сосуществовать вместе с племенами. Но инстинкты ― вот то существенное, что отличает человека от зверя. И когда ты подошла к её детенышу, единственное, о чем она думала в этот самый момент ― как сильно хочет тебя растерзать. А теперь представь, что бы с тобой было, не появись вовремя сказочный рыцарь, решивший исполнить свой доблестный долг.