Сделала пару глубоких вдохов, а затем отстранилась от сестры и улыбнулась.

– Всё хорошо. Просто я правда очень скучала. ― Мэнди посмотрела на меня со смесью беспокойства и недоверия, явно желая что―то сказать, но звонок мобильного нарушил её планы.

– Это с работы, ― отозвалась она, смотря на входящий вызов, ― встретимся в машине, ладно? ― её вопрос не нуждался в ответе, потому что в ту же секунду она нажала «ответить» и вышла за порог, ― да, мистер О`Донохью.

Тайлер недовольно фыркнул, и это не ускользнуло от моего внимания.

– Не нравится её руководство? ― пошутила, но уже через секунду крупно об этом пожалела. Скулы Тайлера напряглись, глаза налились яростью, а на лице стала отчетливо видна каждая жилка ― этой своей манерой злиться он напомнил мне Его. И напоминал очень сильно. ― Милая, иди выключи телевизор и возьми свои вещи. Мы скоро поедем.

Адель кивнула и, когда Тайлер отпустил её, вприпрыжку побежала в комнату.

– Этот индюк звонит ей днем и ночью, ― почти сквозь зубы прошипел Тай, изо всех сил пытаясь сдерживать свой гнев. ― Не дает ей покоя. Даже в выходные названивает. А она и не против!

– С чего ты взял, что она не против?

– Но ведь она ничего ему не говорит, ― усмехнулся он, и сделал это как―то нервно. ― Один раз он позвонил ей, когда мы были в кино. Попросил приехать. Она сорвалась к нему тут же. В другой раз ― когда мы ужинали в ресторане. Она и тогда оставила меня, как идиота, одного. А ещё вчера он звонил ей посреди ночи, потому что, видите ли, не способен справиться в возникшими проблемами! ― Тайлер неосознанно повысил голос, но тут же сам себя и одернул. ― Угадай, что ответила ему Мэнди?

Я и так это знала. В этом все женщины семьи Дэвис были абсолютно одинаковыми.

– Ты зря беспокоишься, ― вздохнула, пытаясь успокоить еле сдерживающегося парня, ― и ревнуешь тоже зря. Мэнди любит тебя. Да и между ней и мистером О`Донохью ничего не может быть, ведь он её начальник…

– Но ведь для тебя это не стало препятствием, ― резко усмехнувшись, вдруг бросил Тайлер.

Он понял свою ошибку мгновенно, но исправить её был уже не в силах.

Я ощутила, как задрожала, поэтому незаметно нащупала пальцами стену за своей спиной, чтобы хотя бы прикоснуться к чему―то твердому. Я дышала… а может, и нет… ― не понимала. В этот момент я навряд ли осознавала, в какой реальности нахожусь: там, в своем болезненном прошлом, или здесь ― в настоящем, в котором не сразу, но всё же научилась жить по―другому. Жить за стеной собственных воспоминаний, которые теперь накатили с новой, удвоенной силой, снося на своем пути все существующие преграды.

Почти лишая равновесия.

– Прости, я не хотел…

Я лишь медленно завертела головой, пытаясь отогнать прочь нахлынувшую волну, а затем выдавила из себя улыбку. Я ни за что не покажу своей слабости. Больше никогда.

– Тебе не за что извиняться. Моё прошлое ― каким бы оно ни было ― было и остается частью моей жизни. И да, ты прав, для меня служебное положение не стало препятствием, но лишь потому, что я сама этого хотела. ― слегка оттолкнулась от стены, делая к парню шаг. ― У Мэнди совсем другая жизнь. И у неё есть причина сделать другой выбор… ― ты.

Когда Тайлер поднял свои глаза, я крепко и ободряюще сжала его руку.

– Не все истории кончаются хорошо. Не у каждой есть шанс на продолжение. Но то, что существует между вами, невозможно сломать. Ваша связь слишком сильна. Она уникальна. И никакой богатенький и самовлюбленный павлин с амбициями ростом с Тауэрскую башню не сможет этого изменить.

Уголки моих губ невольно приподнялись, и Тайлер не смог не улыбнуться в ответ.

– Спасибо.

– Всегда.

– Я готова! ― на бегу весело крикнула Адель, чуть не врезавшись в своего друга. ― Дядя Тай, а ты сможешь унести на себе и меня и мой рюкзак?

– Эй, ты еще и спрашиваешь? Кто тут супермен, а? Кто лучший дядя?

– Ты! ― радостно завизжала она и рассмеялась, когда Тайлер закинул её на спину. ― Ты! Ты! Мой самый сильный и лучший дядя на свете!

– А ты ― моя самая смелая девочка на планете, ― улыбнулся он, ловя её горящие озорством глаза, ― но знаешь, что? ― понизив голос до игривого шепота, он задорно подмигнул ей. ― Тебе лучше ухватиться за меня покрепче.

– Почему? ― так же тихо спросила Адель, сильнее наклонив к нему голову.

– Потому что… я собираюсь сделать так!

– Аааа! ― малышка завизжала, когда Тайлер неожиданно закружил её по коридору, а затем начала звонко и заразительно хохотать.

Она цеплялась за его шею и жмурилась изо всех сил, но не прекращала смеяться, подставляя своё счастливое личико создавшемуся вокруг них ветровому вихрю.

Почувствовав тепло, улыбнулась ― невольно, с некоторой долей облегчения и невидимыми слезами счастья, ― ведь впервые с того дня, как мы покинули Нью―Йорк, её девочка смеялась. Задорно. Искренне. Легко. Непринужденно.

Всего несколько секунд этого бесценного смеха сумели заполнить давно зияющую в моей груди пустоту. Пусть не полностью. Пусть на время. Но сейчас, в эту самую минуту, я чувствовала, что на самом деле счастлива: мне было ради кого жить, кому дарить свою любовь, заботу и преданность, ― а большего я не смела и желать.

Форт Лодердейл напоминал мне Венецию ― прекрасную, уютную и романтичную Италию, ― городок, о котором мечтала маленькая, верившая в чудеса девочка, а когда садилось солнце ― просила Звезду исполнить заветное желание.

Когда я закрывала глаза, представляя закатные краски города, мягко стелящиеся на воду, словно ложащиеся на холст художника, сердце каждый раз начинало стучать как―то по―особенному: пульс замедлялся, а на губах появлялась невольная улыбка.

Почти такие же ощущения спустя много лет дарил и этот форт ― вот, почему я приезжала в него снова и снова. И пусть сейчас я не могла всё бросить и, поддавшись порыву, отправиться на северное побережье Адриатического моря, Италия всё равно всегда оставалась со мной ― в моих мыслях, снах и красотах Лодердейла.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Взволнованный и слегка хрипловатый голос вынудил повернуться.

Фантазии о Венеции едва не заставили меня забыть о ещё одной очень важной причине, по которой почти каждые выходные и праздники мы проводили на вилле ― её хозяин, фактически не знающий отказа.

– Да, ― уголки губ приподнялись, но глаза продолжали наблюдать закат, ― разве в таком месте кто―то может чувствовать себя плохо?

– Ты очень бледная.

– Ты сегодня тоже прекрасно выглядишь, ― криво усмехнулась, но на лице мужчины не промелькнуло и тени улыбки. Скорее наоборот ― тон его стал ещё серьезнее.

– Когда ты ела в последний раз?

Пальцы сильнее сжали стакан.

Что я могла ответить ему? Точнее, как? Ведь прекрасно понимала, что правда ему не понравится, а солгать всё равно не получится. К тому же, я ненавидела водить людей за нос. Но из двух зол лучше всегда выбирать меньшее, ведь так?

– Ммм… недавно, ― уклончиво ответила, пытаясь не смотреть ему в глаза.

– Вчера днем, когда после часа уговоров я фактически кормил тебя с рук? ― шепотом уточнил он.

– Я… кажется, ела сегодня утром.

– Кажется?

Еле слышно вздохнула, а затем завертела головой.

– Слушай, совсем не нужно носиться со мной, как с ребенком. Да, иногда я действительно забываю о еде, но лишь потому, что у меня совсем не остается на неё времени. Когда оно появляется ― я ем, а порой, как ты, наверное, не мог не заметить, делаю это в просто огромных количествах. Я вообще люблю поесть. Много. Вкусно. Разнообразно и… далее по списку.

Замолчав, чтобы не сболтнуть ничего лишнего и окончательно себя не выдать, пригубила стакан с соком и сделала глоток.

– Ты снова ничего не ела, ― произнес он, будто и без всего этого видел меня насквозь, ― и думаю, нехватка времени здесь совершенно не причем.

– Я… не голодна, ― уже тише ответила, а после недолгого молчания вдруг задорно улыбнулась, постаравшись вложить в этот жест всю ещё теплящуюся внутри искренность. Она игриво развернулась и подняла свой взгляд. ― Знаешь, десять стаканов сока оказались невероятно сытными! Это ведь всего лишь сок, верно? Или не просто так с каждой минутой я становлюсь всё веселее и веселее?