Продавщица Оксанка, молодая, крепко сбитая женщина, панически боялась штрафов и больше четырех человек разом в магазин не впускала.

«Граждане, дистанцию соблюдаем, дистанцию!» —то и дело раздавался из-под маски ее охрипший голос. Продавщица бросала на людей тревожные взгляды: не дай бог, кто зашел за желтую запрещающую отметку!

Но выстроиться покупателям по стойке «смирно» было еще не все. Без выкрика: «Не обслуживаю без масок!» – торговое действо не начиналось.

– Я тоже, пожалуй, зайду, – догнала Катя учительницу, спешившую к стоявшей перед крыльцом магазина очереди.

Вдруг дверь магазина открылась, и вышла молодая девушка с полным пакетом продуктов. Одна из ожидавших женщин радостно проскользнула внутрь магазина.

Катя застыла столбом от охватившего ее изумления.

Ярко-рыжие волосы девушки, заплетенные в тугие косицы, на концах были перехваченные разноцветной резинкой. Косицы торчали во все стороны и напоминали рожки на голове улитки. Всего их на голове умещалось штук пятнадцать. По оголенным рукам вились татушки, изображающие гирлянды диковинных цветов, нежную шею обвивала татуировка в виде ожерелья из языков пламени. Стройные крепенькие ножки в коротких шортах украшали берцы с высокой шнуровкой.

Девушка сдернула черного цвета маску. Показалась круглая, щекастая, вполне симпатичная мордашка с веселыми голубыми глазами. «Экземплярка» сноровисто засунула в рот жвачку, вежливо поздоровалась с Татьяной Александровной и, смачно выдувая жвачные пузыри, важно зашагала к Микрорайону.

– Это соседка моя, Глашка! – зашептала Татьяна Александровна в ухо Кате, заметив ее шок от эпатажности девушки. – У нее только внешность такая… странная! А девчонка – чудо! Умненькая, сноровистая, в руках все горит! Колледж в райцентре закончила, а уехать из Порецкого никуда не может. Брата младшего без присмотра не оставишь, переходный возраст у него, мало ли что! Семья-то неблагополучная!

Учительница тяжело вздохнула.

Катя промолчала. «У каждого своя в жизни ноша», – проскользнула у нее в сознании мысль.

На стоянку перед магазином на малой скорости въехала пыльная необычного шоколадного цвета тойота. Иномарка немного сдала назад, чтобы не загораживать дорогу покупателям и остановилась. Однако выходить из нее никто не спешил.

«Дачники, наверное, за минералкой заехали. Жарко сегодня, кому хочется на солнце перед магазином париться! Уж лучше в машине, там кондиционер, наверное!» – задумчиво изучала необычную расцветку машины Катя.

– Пойдемте, Екатерина Юрьевна, в магазин, наша очередь подошла! – потянула ее за руку Татьяна Александровна.

Из тойоты так никто и не вышел.

19 июля 2020 года, воскресенье

Максим сидел в салоне своей иномарки и обалдело глядел на Катю: «Она! Точно она, Катя!» Сердце гулко колотилось о ребра.

Давно хотелось пить, в горле пересохло. Максим нигде не останавливался. Хотел дотянуть до Лугового. До родного родительского дома.

Оставалось только благополучно миновать Порецкое, и через четыре километра он у родителей. Нет, дернуло его заехать в Порецком в магазин за минералкой! Терпеть жажду не было сил. Лучше бы он в райцентре остановился!

Но родители соскучились, ждали, мать три раза звонила за последние полчаса.

Максим убрал с руля задрожавшие руки. Он жадно впился глазами в Катин силуэт через тонированное стекло. Кровь набатом пульсировала в висках.

Он по-прежнему любил Катю. Любил, и все! Как ни старался за пять лет вытравить ее из памяти, так и не смог: ее лицо, пухлые, сладкие, как карамель, губы и большие темно-синие глаза, ее тело, волосы, ее запах. Катя стала его мукой, недосягаемой мечтой, иссушающей душу.

Пять лет назад он уехал из Лугового. Из крестьянско-фермерского хозяйства, созданного его матерью и приносящего вполне реальную прибыль. В хозяйстве Максим отвечал за работу оборудования в новом цехе по переработке молока. Да и много за что отвечал. Семейный бизнес все же!

Позорно бежал от своей порушенной им же самим любви к Кате. Она приехала тогда из областного центра с малолетней дочерью на руках. Через два месяца начала работать в их хозяйстве ветфельдшером.

От всколыхнувшихся в душе воспоминаний Максим застонал… Сам виноват – обидел Катю. Да что там обидел – оскорбил! Ляпнул с дуру в бухгалтерии, что не женится на ней никогда, потому что городская неумеха да еще с ребенком на руках! А она случайно услышала. И не простила.

Максим уехал по контракту работать в Беларусь. Его взяли с радостью. Тимирязевку со счетов не скинешь, да и технарь он отличный, от таких специалистов не отказываются!

Отбыл в день ее регистрации с Димкой Озеровым. Не мог Максим быть рядом с Катей и видеть, как она счастлива с другим!

Контракт, однако, закончился и Максим не стал продлевать его. Решил вернуться домой, в Луговое. Нет, в Беларуси ему нравилось – работа интересная, да и платили более чем прилично. Но пандемия, мать ее! Вот еще напасть! А если вдруг с родителями что, а его рядом нет?! Он ведь себе век не простит. Домой, а там видно будет!

Он схватил висевшую на крючке возле дверцы защитную маску и замешкался.

Не готов он пока к встрече с Катей.

«Уходи, Кать! Уходи быстрей. Язык к нёбу присох!» – мысленно попросил Максим.

Наконец она вышла из магазина, кивнула женщине, с которой вошла, и зашагала к неказистой темно-синей семерке.

«Что ж тебе, Кать, любимый муженек приличную тачку купить не может, – усмехнулся про себя Максим. – И вообще, какая-то ты вся убитая! Платье до щиколоток, рукав длинный до запястий. Да еще шарф на шее! Сейчас только в сарафанах коротких ходить да в босоножках. Да, несладко тебе, видно, с Диманом живется!»

Он дождался, пока Катя выедет на дорогу, натянул маску и заспешил к дверям магазина.

19 июля 2020года, воскресенье

Катя подъехала к своему дому в Лесном тупике, но во двор машину загонять не стала. Вечером они с Сонечкой обязательно съездят к старшим Озеровым на Верхний порядок. Она любовно погладила запыленный капот семерки.

Дима купил машину сразу, как только они поженились, очень дешево, почти новую. Начинался последний месяц осени, ездить на работу на скутере за четыре километра в село Луговое в КФХ становилось холодно.

Катя печально вздохнула: «Машина здесь, а Димы нет!» Она подхватила из салона сумку с продуктами и зашагала к калитке. «Никаких слез больше, хватит! Без моих слез ему там несладко, скучает, да я еще подвываю без конца. Я батюшке Никодиму обещала зря не плакать. А если невмоготу мне, то, пожалуйста, по графику – с десяти вечера до полуночи!» Она плотно сжала растрескавшиеся губы.

Катя свернула по тропке к дому бабы Любы. Но, к ее удивлению, на двери висел замок. «Значит, дома меня с Соней ждут!» – догадалась она.

Подошла к своему крыльцу и толкнула тяжелую металлическую дверь в тамбур. Здесь было прохладно. Под лавкой стояло полное с верхом ведро свежих огурцов.

«Здрасьте вам, старая ворчунья уже успела! Боится, наверное, что я от безделья загнусь, если солить их не буду, или без соленых огурцов с голоду умру!» – Катя поморщилась.

Зашла в прихожую, стянула с опухших от жары ног туфли и протопала на кухню. Здесь аппетитно пахло окрошкой. Катя прислушалась. В гостиной негромко работал телевизор.

Она выложила на стол покупки: крупную развесную селедку в целлофановом пакете, пряники и дорогие шоколадные конфеты.

«Руки помыть надо, – спохватилась Катя, – вечно я про эту ковидную гадость забываю! Да и вообще, чистота – залог здоровья».

Она кинулась в ванную.

«На ужин сегодня картошку пожарю и селедку разделаю, как Дима любил, – продолжила размышлять Катя, щедро наливая в пригоршню жидкое антибактериальное мыло. Приятно запахло свежей зеленью. – А сейчас, в обед, к чаю можно пряников положить и шоколадных конфет! Оксанка уверила, что все свежее, только вчера завезли!»