Та сделала вид, что не расслышала и потрусила за Соней. Катя с Темуром остались вдвоем.

– Здравствуй, Темур! Рада тебя видеть, – она приветливо улыбнулась.

– И тебе доброго здоровья, Катерина, – фермер грустно глядел на нее своими темными маслянисто блестевшими глазами. – Как поживаешь? Сергею Андреевичу лучше? – поинтересовался он.

– Да, лучше, намного лучше! – закивала Катя и, в свою очередь, забросала его вопросами: – Ремонт крыши в коровнике доделал? А что с сеном? Надои как? Жена как, сыновья? Обошел вас ковид?

– Все хорошо, ремонт доделали, все здоровы, ковид пока не дошел!

Он быстро убрал газету с шелухой от семечек и кивнул на скамейку:

– Садись, Катерина, разговор есть, – проговорил фермер негромким гортанным голосом с еле уловимым акцентом. – Зино, жена, подарки прислала, потом посмотришь. Я бабе Любе отдал, она все в дом унесла. Хорошая бабушка, добрая.

Катя дипломатично промолчала.

– Катерина, приезжай, посмотри стадо. Что делать без тебя?! – он не сводил с нее умоляющих печальных глаз. – Ты нас не бросишь?!

Она последние три года приглядывала за стадом в хозяйстве Темура. Благо, Пологовка находилась близко, рядом с Луговым, да и стадо всего шестьдесят голов. Но добраться туда можно только по грунтовой дороге, что в дождливую погоду – врагу не пожелаешь. Любой транспорт вязнет в черноземе! Специалисты ветуправления из-за этого не баловали хозяйство своим вниманием. В основном, Катю просили. Она выручала.

Катя задумалась. Проблемы накатывали одна за другой, но отказать Темуру она не могла. Душа противилась.

– Завтра не получится! Давай в четверг с утра пораньше. Я сама приеду, не гоняй машину! – она скосила глаза на старенькую газель. – До конца этого года точно не брошу вас в Пологовке. Но договор с управлением все равно заключи, мало ли что!

– Спасибо, – Темур встал, приложил руку к груди и склонил голову.

На тропинке показалась сердитая баба Люба:

– Бессовестная! Гостя на улице держишь, сама голодная! У нас с ребенком животы свело!

Старая женщина умильно взглянула на Темура:

– Проходите в дом, ужинать будем! – и бросила недовольный взгляд на Катю.

– Извини, бабушка, я бы с удовольствием, но Зино заждалась, беспокоится! – откланялся Темур и устало зашагал к машине.

После плотного ужина и очередной порции сетований старой женщины на негостеприимность Катя наконец доплелась до ванной комнаты.

Через полчаса, выйдя оттуда, Катя поразилась повисшей в доме тишине. Но сегодня тишина почему-то перестала давить бетонной плитой, а была какой-то легкой, слегка осязаемой, что ли…

Катя заглянула в детскую. Соня спала на животе, подсунув руку под подушку. Планшета в зоне видимости не наблюдалось. Она облегченно вздохнула, нежно поцеловала дочку в щеку и погасила настенный светильник.

Кухня сверкала чистотой. Катя растрогалась: «Ведь может старая ворчунья прийти на помощь вовремя! Поняла, что я с ног валюсь от усталости. А может, решила, что с поучениями переборщила и подлизывается, грехи замаливает. В любом случае, ей гранд мерси!»

Наконец она проскользнула в Димин кабинет. Включила компьютер. Приветливо мигнул экран монитора.

– Дим, прости, вчера не смогла с тобой поговорить! – каялась Катя. – Как-то все разом обрушилось на меня! Как девятый вал на репродукции с картины, которая висит у нас в спальне. Айвазовский, кажется, написал! Ты очень любил ее рассматривать. Дим, я почти не плачу! Днем я забываю про слезы, мне не до них, а вечером не помню себя от усталости. Все, я пойду, а то усну у тебя в кабинете за столом.

Катя выключила компьютер и направилась в спальню, но не стала нырять сразу под одеяло. Включила яркий верхний свет и подошла к репродукции картины, висевшей в простенке.

Дима купил ее в каком-то дорогом салоне областного центра. Она настраивала его на философский лад. У Кати же вызывала тревожные чувства.

Она напряженно вгляделась в разгул водной стихии, в фигурки уставших бороться с силами разбушевавшегося моря людей. Лица тонувших переполняло отчаяние и в тоже время надежда на спасение.

«Вот и меня сейчас накрывает и захлестывает девятым валом проблем, – мрачно подумала она, – как этих людей огромными волнами разъяренной стихии. И у меня с ними один и тот же вопрос: выплывем ли?»

17 августа 2020 года, среда

Утро началось с неприятности.

Не успела Катя выехать на центральную дорогу села, как в верной семерке что-то застучало. Стучало то сильнее, то тише, но все равно стучало.

– Что же делать?! – запаниковала Катя. – Не на старый скутер же мне пересаживаться! Пять лет в сарае стоит без движения, проржавел, наверное, весь! Лучше пешком похожу как-нибудь, пока машина на ремонте!

Она остановила семерку, позвонила свекру и доложила обстановку.

– Все бывает! – вздохнул расстроенный Сергей Андреевич. – Если крестовина развалилась, то ремонт копеечный, но в Дубское в автосервис отогнать надо! А вдруг что-то серьезное? До обеда на лесопилке побудешь. После доставишь машину в автосервис, я скажу куда. Денек пехом прогуляешься. До лесопилки – не до Москвы!

Катя задумчиво стояла посреди лесопилки и смотрела, как Роман ловко управляется с трактором-манипулятором, подвозит кругляк на эстакаду, как рабочие закатывают бревна и начинают пилить.

От противного, хоть и не очень громкого визга, звенело в ушах.

«Хоть наушники надевай», – морщилась Катя.

В носу свербило от взвеси мелкой древесной пыли:«Скажу Сергею Андреевичу, чтоб респираторы рабочим приобрел! Невыносимо!» Она с жалостью смотрела на взмокших мужчин, не успевающих утирать пот со лба. Лица их были в грязных разводах. «Все, ухожу! Сил моих больше нет торчать в этом ангаре. Как в раскаленной бочке!»

Катя подошла к складам пиленого леса. Села на широкий пенек, стоявший у опоры навеса. Упоительно пахло смолой и сосновой древесиной. Катя вытащила из кармана блокнот.

– Ну как, углядела чего? – неожиданно раздался за спиной вкрадчивый голос бригадира.

Она вздрогнула.

«Вот сволочь, глаз с меня не спускает! Очень он чего-то боится, только не пойму чего. Но я тоже не лохушка, все равно разберусь!»

– Ой, Роман, – придурковато захлопала она глазами и улыбнулась. – Напугал меня. Ну что я могу углядеть, подумай?! Не разбираюсь ни в чем. Но раз папа велит, я не могу ослушаться!

– Иди домой, не мучайся! Я скажу, что ты до самого вечера здесь торчала. Если спросит, конечно!

Катя попыталась изобразить наивность:

– Нет, не буду обманывать! Я сейчас ухожу, у меня дела.

В глазах бригадира мелькнула неприкрытая радость.

– Как у вас рабочие красиво дощечки укладывают, просто прелесть! – продолжала придуриваться она. – Я по ним всю калибровку выучила.

У Романа вытянулось лицо:

– Ты сегодня какая-то не такая. Премию, что ли, за прилежность папа тебе выписал? – в его глазах плескалось недоумение.

– Было бы за что, – скромно потупилась Катя и вздохнула: – Ладно, поехала я. До завтра. Про себя подумала: «Не зря ты моему уходу обрадовался! Ничего, все равно докопаюсь!»

Катя сидела на остановке в одиночестве.

До последнего проходящего автобуса на Порецкое оставалось еще полтора часа. Идти по магазинам не хотелось.

Она отогнала свою семерку в ремонт. Мастерская находилась на окраине райцентра в массиве частных гаражей. Механик сказал, что деталь обязательно нужно менять, а готово будет только через неделю.

Кате стало дурно. Шагающей себя на лесопилку туда и обратно целую неделю она не представляла!

В конце концов, сторговались на пятницу, ближе к вечеру за двойную цену. Куда деваться, пришлось добавить за срочность!

Она вспомнила об отчиме – Анатолии, высококлассном механике. Как жаль, что он далеко! Он не дал бы ей страдать!