Может возникнуть вопрос: не сгустил ли Илюхин краски во время беседы с автором?

В своей книге «На краю пропасти» Крючков делится с читателем такой информацией. В июне 1988 года в ленинградском Институте социально-экономических проблем прошёл так называемый «семинар 38-й комнаты». Выступившая на нём Г. Старовойтова изложила позицию по национальным отношениям, как выразилась, «радикального крыла перестройки». Предложенный ею «радикальный вариант решения национального вопроса» появился на базе бесед Яковлева в Эстонии с некоторыми руководителями партийного аппарата этой республики.

Этот вариант предусматривал сознательную установку на ослабление межнациональных связей с целью их децентрализации. Как считала Старовойтова, Эстония должна послужить полигоном для испытания идеи Яковлева. На этом же семинаре ещё один полигон борьбы за децентрализацию — Армения, способная усложнить обстановку в Нагорном Карабахе. Самое важное, отметила «демократка», победа армян над азербайджанцами, поскольку это означало бы первую, главную и решительную победу над ленинско-сталинской национальной политикой.

Армянская проблема имела для «демократов» большое значение по ряду причин. По мысли некоторых участников ленинградского семинара, необходимо было «развенчать» договор большевиков с президентом Турции Кемалем Ататюрком, что дало бы возможность перейти к критике Ленина: «Не во всём был прав, а может, и ни в чём не был прав».

По замыслу инициаторов этого плана, обострение обстановки в Азербайджане и вокруг него приведёт к напряжённости в республиках Средней Азии, где имеется почва для проявления исламского фундаментализма.

Крючков прекрасно сознавал всю остроту национального вопроса и то, к чему ведёт его «разрешение» доморощенными «демократами». Выступая в декабре 1990 года на Четвёртом съезде народных депутатов СССР, он с тревогой говорил о том, что в стране уже насчитывается более двадцати националистических политизированных объединений, имеющих в своём составе военизированные формирования или вооружённые отряды боевиков. В их числе на Украине — «украинская республиканская партия» и «украинская межпартийная ассамблея», в Латвии — «кар-ти-бассарги» (дружинники) и «айз-сарги» (защитники), в Эстонии — «кайтселийт» (союз защиты), в Грузии — «легион грузинских соколов», в Армении — «армия независимости», «мстители».

Органы госбезопасности, подчеркнул Крючков, не занимают позицию стороннего наблюдателя. В последнее время выявлено более четырёхсот вооружённых формирований численностью свыше 26 тысяч человек. Никто не думал, что на семьдесят четвёртом году советской власти будут убивать людей только за их национальную принадлежность.

Остановился Владимир Александрович и на положении в отдельных республиках:

«Кто возьмётся назвать, например, конструктивными призывы к населению Молдавии бойкотировать подписание Союзного договора[165], рассматривая его — цитирую: как «попытку построения новой тоталитарной пирамиды… стремление вовлечь республику в старый капкан и тем самым узаконить её оккупацию»? Или, например, утверждение, что для Литвы «Вторая мировая война продолжается». Подобные утверждения мы слышим из уст далеко не рядовых граждан.

От имени Народного фронта Латвии со страниц республиканской прессы звучат призывы: «Вступать в особые добровольные формирования стражей порядка!», «Подготовить структуры Народного фронта для деятельности на нелегальном положении!»

…26 октября с. г. на встрече с избирателями в Зеленограде прозвучал призыв: «Долой марионеточный Верховный Совет СССР и Съезд народных депутатов СССР!» А произнёс его не кто иной, как один из народных депутатов»[166].

На том же заседании Съезда народных депутатов, отметив резкую активизацию подрывной работы западных спецслужб против Советского Союза, Крючков подчеркнул, что «основные источники нашего неблагополучия, по мнению Комитета госбезопасности, находятся внутри страны». Их главные причины заключаются в том, что «в стране развернулась острая борьба по вопросу о собственности и вопросу о власти» (курсив мой. — А. Ж.).

Именно эта борьба привела к обострению экономического кризиса в стране, вызвала нарушение вертикальных и горизонтальных связей, перебои в поставках сырья и комплектующих, сокращение производства, остановку целых предприятий. Важнейшим инструментом борьбы за власть стал прямой саботаж в организации хранения, транспортировки и реализации населению продуктов питания и предметов первой необходимости. Цель ясна — усилить недовольство людей, вывести их на улицы.

Эти явления приняли такие размеры, что в ноябре 1990 года Верховный Совет СССР, обсудив вопрос «О положении в стране», поручил Комитету госбезопасности развернуть эффективную борьбу с экономическим саботажем. Руководство работой КГБ по пресечению экономических преступлений возглавило вновь созданное Управление по борьбе с организованной преступностью. Этими проблемами чекисты занимались и раньше, но теперь они вошли в число приоритетных направлений деятельности Комитета.

Уже спустя три недели после принятия Верховным Советом постановления «О положении в стране» Крючков докладывал Съезду народных депутатов о первых результатах работы органов госбезопасности. В частности, он привёл в качестве типичных примеров ряд установленных фактов сокрытия от продажи населению и необоснованного длительного хранения на складах товаров:

«Мясо: в отделе рабочего снабжения Байкальского целлюлозно-бумажного комбината — 500 тонн;

мясные консервы: в Ашхабаде — 441 тысяча, а в Тирасполе — 250 тысяч банок;

рис: в г. Турсун-Заде — 1100 тонн;

чай: в Туле на одной из баз — 300 тысяч пачек; сигареты: в Казани — 40 миллионов штук; деликатесные рыбные продукты: в Новосибирске — 28 тонн икры, 304 тонны осетрового балыка; на одной из овощных баз Краснодара — 1 тысяча ящиков консервов; в Саратове — 200 тысяч банок деликатесов, в том числе 20 тысяч банок с лососёвой икрой.

В Томске почти 5 месяцев находился неразгруженным контейнер с 20 тоннами импортных лекарств, его содержимое частично было расхищено. Только после вмешательства органов госбезопасности контейнер был доставлен по назначению.

…Стоило появиться на складе рыбопродуктов в Иванове нашему сотруднику, как немедленно в детские дома и лечебные учреждения города было направлено около 1 тонны икры…»[167]

Факты, о которых говорил Крючков, явились прямым следствием саботажа, организованного антисоветскими силами. Во всех словарях русского языка слово «саботаж» толкуется примерно одинаково — как умышленно-недобросовестное исполнение обязанностей, уклонение от работы при соблюдении видимости выполнения её, как стремление помешать осуществлению чего-либо при помощи скрытого, замаскированного противодействия.

На завершающем этапе перестройки саботаж применялся в первую очередь для того, чтобы парализовать в стране систему торговли и снабжения населения, разорвать экономические связи между предприятиями и тем самым создать в стране хаос и неразбериху. (Из истории известно, что в ответ на попытки противников советской власти саботировать деятельность государственных учреждений сразу же после Октябрьской революции и задушить молодую республику, 20 декабря 1917 года была создана ВЧК — Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем под руководством Ф. Э. Дзержинского.)

То, что процесс дестабилизации экономической жизни носил целенаправленный характер, подтверждает в своих воспоминаниях и Н. И. Рыжков, который в то время возглавлял Совет министров СССР: «Полки магазинов пусты, в морских портах стоят суда с продовольствием и товарами народного потребления, а желающим принять участие в их разгрузке вручают деньги и отправляют восвояси. На железных дорогах создают пробки, практически перекрывающие жизненные артерии страны. На полях гибнут хлеб, овощи, в садах гниют фрукты… С тех пор на протяжении более полутора десятков лет, чтобы задним числом оправдать приход к власти «демократов», по телевидению показывают одни и те же кадры: пустые полки продуктовых магазинов. Но нынешние «независимые» властители СМИ стыдливо умалчивают о том, почему они пустовали»[168].