Многие специалисты, в том числе большинство ветеранов КГБ, с которыми встречался автор, убеждены: если бы мы не вошли в Афганистан в 1979 году, то получили бы «свой Таджикистан» на 15 лет раньше. И не только Таджикистан. Приверженцы исламского фундаментализма в Афганистане считали (и поныне считают), что так же, как и таджики, афганские узбеки и туркмены имеют историческое право на воссоединение с этническими родственными группами населения, проживающими в Средней Азии, причём на основе присоединения последних к Афганистану.

«В случае если подобным планам было бы суждено сбыться, — писал Крючков, — нетрудно представить себе, какие лишения и горе, неисчислимые жертвы выпали бы на долю бывших советских людей — туркменов, таджиков, узбеков, не говоря уже о представителях других национальностей. Речь пошла бы о их жизни и смерти, поскольку семь десятков лет советской власти сделали их, или, по крайней мере, значительную часть их, совершенно «непригодными» для образа жизни исламских фундаменталистов».

А ведь такие планы фундаменталисты строили отнюдь не на пустом месте, они опирались на настроения, бытовавшие к северу от афганской границы. И опасения Политбюро ЦК КПСС в декабре 1979 года, что события в Афганистане и вокруг него без решительного вмешательства Советского Союза могут пойти по непредсказуемому сценарию, были небезосновательными. Ещё в 1984 году, работая в Афганистане, автор стал свидетелем одного любопытного случая. Один наш учёный-обществовед (узбек по национальности), приехавший в Афганистан в командировку, подготовил советскому послу в этой стране записку с обоснованием необходимости… предоставления афганским узбекам широкой автономии. Не будем говорить, насколько нелепы были такие кабинетные изыски в обстановке войны, в то время, когда осуществлялись меры по укреплению централизованной власти в стране. Представим лишь, куда бы привели подобные шаги, вполне соответствующие сепаратистским «чаяниям» фундаменталистов. И ведь этот учёный нашёл в Афганистане сторонников среди работавших там советских узбеков…

Благодаря советскому солдату американцам не удалось устроить для Советского Союза ни «своего Таджикистана», ни «второго Вьетнама». Вывод наших частей из Афганистана начал осуществляться только тогда, когда стала очевидной готовность и способность руководства этой страны осуществлять самостоятельно тот политический курс, который был выработан при нашей поддержке, при участии наших советников и специалистов, многие из которых погибли при выполнении своего интернационального долга.

Благодаря мужеству советских людей нашей стране удалось разрушить планы реакционных сил Запада по размещению в Афганистане ракетного оружия, нацеленного на СССР, в течение многих лет контролировать крупнейший стратегический плацдарм и осуществлять мощное влияние в этом действительно жизненно важном для нас регионе мира.

По своим целям и задачам миссия всех советских людей, воевавших и работавших в Афганистане, носила благородный характер. Великий интернациональный смысл помощи Советского Союза заключался в том, что интересы двух народов — советского и афганского — совпадали и не имели каких-либо коренных или неразрешимых противоречий.

Любая война неизбежно оборачивается многочисленными жертвами. Светлую память о погибших советских воинах чтят и хранят в народе. Нужно только ясно представлять, что сложили они голову не напрасно. Благодаря их подвигу Советскому Союзу удалось предотвратить трагическое развитие событий, назревавших в конце 1970-х годов у южных рубежей нашей родины.

Воины-«афганцы» заслуженно занимают ратный пьедестал рядом с теми, кто одержал историческую победу в Великой Отечественной войне. Ведь один из главных итогов Афганской войны заключается в том, что Советская армия в Афганистане подтвердила свою высокую боеспособность, а её офицеры и солдаты — умение воевать, стойкость и преданность родине. О военной подготовке и высоком моральном духе советского солдата среди простых афганцев ходили легенды. Автору приходилось много раз слышать, с каким уважением говорили они об этих качествах советских воинов, вселявших страх в моджахедов. И то, что бандформирования уже после первых месяцев военных действий, с самого начала 1980-х годов, поменяли тактику, резко поубавили свою агрессивность и стали избегать открытых боестолкновений, стало следствием именно этого страха. Но разве могли моджахеды рассчитывать на успех, используя выстрелы из-за угла, засады, полагаясь на «минную войну», в которой чаще всего гибли мирные жители?

Не случайно последние советские части и подразделения выходили из Афганистана с развёрнутыми боевыми знамёнами — с достоинством и сознанием выполненного долга.

Отметим, что в организованный вывод советских войск из Афганистана внесла свою весомую лепту и разведка КГБ, благодаря эффективной работе которой было сохранено немало человеческих жизней. Накануне вывода наших войск из Афганистана Комитет госбезопасности, который к этому времени возглавил Крючков, сумел организовать при посредничестве Ясира Арафата[130] негласную встречу наших представителей с Ахмад Шахом Масудом, которая состоялась на территории нейтрального государства — в Тунисе. От КГБ в этой встрече участвовал уже знакомый нам А. Т. Голубев, от МИДа — чрезвычайный и полномочный посол А. С. Чернышёв. Им предстояло договориться с главарями душманских группировок, которых представлял Ахмад Шах Масуд, о том, чтобы завершающий этап вывода войск прошёл в спокойной обстановке, без боестолкновений, ненужных потерь с обеих сторон и жертв среди мирного населения. Ахмад Шах, контролировавший в то время значительные территории, прилегающие к трассе Кабул — Хайратон, по которой выходили из Афганистана наши основные силы, заявил, что ни одного выстрела со стороны его группировок не будет.

Сразу скажем, что Ахмад Шах своё слово сдержал. Но сразу же и оговоримся: этот факт, как и его последующие действия на протяжении целого ряда лет, вплоть до гибели в 2001 году, — отнюдь не основание для идеализации и героизации Ахмад Шаха как «общенационального» лидера, что мы часто видим во многих российских публикациях последних лет. На его совести — тысячи жизней советских военнослужащих, погибших на главной транспортной артерии Афганистана, соединявшей Кабул с советским Термезом, в Пандшерском ущелье и других северных и северо-восточных районах страны. Ахмад Шах всегда был непримиримым противником политики национального примирения, а женевские соглашения по Афганистану воспринимал как выпавший ему дополнительный шанс для создания самостоятельного «исламского государства таджиков», включавшего контролируемые его бандформированиями территории. И не случайно, что правительство Наджибуллы было свергнуто именно отрядами моджахедов Ахмад Шаха Масуда.