– А ты из принципа, значит, готова отказаться от порции отменного секса?

Кира улыбнулась. Откровенно и пьяно. Притянула к себе мужчину за ворот сорочки, спустила с его плеч пиджак и резко дёрнула за узел галстука.

– Так, я и не отказываюсь. – отчаянно прошептала она, чувствуя, как жадные руки мнут её шею, спину, ягодицы.

Она всем телом прижалась к жёсткой мужской груди и заурчала, точно кошка, от ощущения, как знакомо царапает кожу лица жёсткая щетина. Боль от столкновения со стеной, когда Сорокин навалился всем весом, Кира не стала предавать огласке. Она вызывающе закусила губу, и тут же опоясала его длинными ногами. Забавлялась мужским нетерпением, она подставлялась под грубые поцелуи, и соблазнительно стонала, чувствуя каменную эрекцию.

– Зачем ты пришла ко мне? – прошипел Сорокин, ощутимо сдавливая её горло. Кира, дразня и задевая за живое, блаженно закатила глаза.

– Чтобы ты вспомнил, как сильно скучаешь. – простонала она, чувствуя, как пальцы сжимаются на шее ощутимее, как кружится голова, как пересыхает во рту от ощущения липкого страха.

Сорокин ослабил хватку и нагладил покрасневшую от давления кожу. Нахмурился, пытаясь отдышаться.

– А сбежала…

– Чтобы ты догнал! – дерзко выкрикнула Кира, не позволяя опомниться. Прижалась промежностью к его паху. Плотно. И невыносимо медленно потёрлась о спрятанную под слоем ткани набухшую головку.

Сорокин простонал сквозь зубы, но не повёлся, сильно толкнулся в неё, царапая пряжкой ремня набухшую плоть. И не позволил откинуть голову, удерживая её лицо грубым захватом.

– Считаешь, я такой дурак?

Кира невинно обвела губы кончиком языка.

– Нет, но попробовать стоило.

Сорокин рассмеялся. Громко и зло.

– Чё-о-о-рт!.. – взревел он. – И знаю ведь, что тупо используешь. – презрительно выругался он, а Кира бестолково пожала плечами.

– Только не говори, что тебе это не нравится. – подмигнула она.

Было жарко и было больно. Было нестерпимо тоскливо и зашкаливало презрение к собственным поступкам. Но Кира продолжала улыбаться и соблазнительно потягиваться, демонстрируя идеальное тело. Сорокин поглядывал на неё не без интереса, наглаживая пятернёй округлую ягодицу.

– Ты будто бы поправилась, нет? – он недоумённо вскинул брови.

Кира тоже посмотрела на собственную задницу и видом осталась вполне довольна.

– Это меня не портит. – нахально заявила она и прикусила и без того истерзанную мучительно долгими поцелуями губу.

Сорокин задумался, но практически сразу согласился. Потом только посмотрел на Киру слишком серьёзно. По крайней мере, два голых тела, смятая постель и разбросанные по полу подушки не способствовали подобным взглядам.

– Я женюсь через четыре месяца. – проронил он.

– Жениться зимой? Что за вздор? – фыркнула Кира, но Сорокин глухо зарычал, перехватил её руку, что бессмысленно касалась его груди. Он больно стиснул тонкое запястье, отталкивая её от себя.

– Я тебе не об этом!

Кира лукаво прищурилась.

– М-м… что ж… прийти не обещаю, но на поздравительной открытке экономить не стану.

Сорокин посмотрел на Киру и невольно усмехнулся.

– Твоя проблема в том, что ты никого не любишь. – с сожалением заключил он, а Кира напомнила, что он об этом уже говорил. Соблазнительно приоткрыв ротик, она покачала головой, поражаясь невероятному утверждению.

Той ночью он так и не ушёл. А потом пришёл опять. Приходил снова и снова. Оставался на час, на два, на ночь. Потому что Кира не отпускала. Манила его своей неприступностью. И в жестокой мужской гонке, в нескромном желании стать победителем он всерьёз рисковал потерять себя.

Лето выдалось жарким, сухим. Ветер всё ещё гонял смешанный с песком и пылью тополиный пух, но особых хлопот он больше не доставлял. Оля, разочарованная очередными отношениями, зло щурилась и старательно глядела вдаль.

– И всё-таки все мужики козлы! – гневно выкрикнула она, но тут же осмотрелась по сторонам, боясь своими эмоциями напугать мирно гуляющих по парку граждан.

Кира вяло усмехнулась удивительным выводам. До этого она больше часа выслушивала, что же оказалось не так с последним кавалером подруги, но ничего нового для себя так и не отметила.

– Оль, ты выбираешь однотипных мужчин, а потом удивляешься, что ваши отношения идут по прежнему сценарию. – попрекнула она. – Тебе следует расширить кругозор. Возможно, поискать в неожиданных местах или проявить меньше активности, позволяя мужчине вести.

– Уж кто бы меня поучил, Кирка! Сама-то давно соскочила с поезда, несущегося в никуда?

– Но ведь соскочила же! – вяло огрызнулась Кира и глубоко вздохнула. – К тому же никаких определённых планов в отношении мужчин я не строю.

– Вот-вот, и я о том же. Ты вообще никаких планов не строишь. Живёшь одним днём. Это, наверно, оттого, что у тебя характер мужской.

– А ты всех женщин с лидерскими качествами причисляешь к обладательницам мужского характера?

– Нет, но это именно так и называется. Ты наслаждаешься свободой, получаешь удовольствие от жизни, предоставлена сама себе. Чисто мужской подход.

– Прозвучало не так уж и плохо. – рассмеялась Кира. – Или ты считаешь, что страдать всякий раз после болезненного разрыва лучше?

– Нет, конечно, но всё же это как-то нетипично. Вот, тот же Сорокин, чем не угодил? Хороший ведь парень!

– Парень-то хороший. – поморщилась Кира, болезненно воспринимая упоминание бывшего любовника. – А, может, и того хлеще: золотой! – восторженно отозвалась она, но тут же сбавила обороты и чуть смущённо опустила взгляд. – Вот только мне он не нужен.

– Да тебе, как я посмотрю, никто не нужен. Не пойму только, когда ты успела такой стать. Помнишь, как мы в девятом классе мечтали выйти замуж? – умилилась Оля. – И чтобы непременно за успешных бизнесменов с огромным загородным домом и штатом прислуги.

– Вспомнила тоже мне! – презрительно фыркнула Кира. – Я больше не маленькая девочка, чтобы верить в любовь до гроба. Есть взаимовыгодные отношения, привычка есть, заменяющая былую влюблённость. А кто-то банально терпит, ощущая то ли свою беспомощность, то ли никчемность. Вот ты, например, сколько мужиков сменила за последние два года?

– Ты сейчас так сказала… – охнула Оля, а Кира с готовностью поддакнула.

– Я же не в упрёк. Вот только с каждым из них ты успела нарисовать светлое будущее, хотя на состоятельных бизнесменов ни один из увиденных мною не тянул. Ты будто цепляешься за каждого встречного, желая заглушить собственное одиночество. А я в этом не нуждаюсь. Мне и так хорошо.

– Да, но всё это время у тебя под боком был Димка. Классный, смею напомнить, мужик. – Оля со значением потрясла вздёрнутым вверх указательным пальцем. – Ты сама это подтвердила.

– Это он во мне нуждался. – не согласилась Кира, а подруга прыснула со смеху.

– Ой, не могу, жертвенный агнец, не иначе! – уже не таясь, смеялась она. – Скажи ещё, что бросил он тебя тоже сам!

– Тоже. – не оценила Кира тона и подачи. – Ты, может, не знала, у Димки сыну уже полгода.

Смех тут же стих, Оля удивлённо округлила глаза.

– Да ну?!

– Да. – Кира пожала плечами, понимая, что подобное заявление её, мягко говоря, не красит. – Сорокин всё никак не мог сориентироваться. Сначала жаловался, что дома его не понимают, потом, когда жена забеременела, естественно, ему не хватало внимания, после родов внимание уже требовалось от него. Мы встречались всё реже, а потом, знаешь, он и не заметил, как семья стала важнее всего на свете, как сын заменил смысл жизни. И тогда, случайно набрав мой номер, он рассказывал не о том, как соскучился, а хвастался достижениями малыша, хозяйственностью и мудростью супруги.

– Да ладно!

– Да. Всё свелось к тому, с чего и начиналось: к дружбе. Бессмысленные отношения закончились безболезненно для обеих сторон.

– И что же? Ты до сих пор одна?

Кира раздражённо вздохнула.