– Тогда давай проясним: как бы ты ни выглядела, как бы ни возбуждала фантазию и желание, ты всё ещё остаёшься ребёнком. А я достаточно дружу с головой, чтобы осознавать, что посвящать тебя в тонкости отношений между мужчиной и женщиной пока рано.

– Но разве…

– Рано, Кира! И это не обсуждается. И в отличие от твоих сверстников меня не нужно поражать степенью готовности и решительности.

– И что же делать?

– Пользоваться моим вниманием. Ничего отдавать взамен не требуется, правда. Ты смелая, я знаю, но в постели нет места подвигам. Когда ты будешь готова, мы всё решим.

– И когда же это?

– Там посмотрим.

– Ты называешь весьма расплывчатые сроки.

– Да, и, поверь, мне от этого больно физически.

Утро Кира встретила уже одна. Всё, что осталось от Дениса, так это записка. «Будь хорошей девочкой» – черканул он и снизу добавил номер мобильного телефона. Видимо, для того, чтобы знала, куда звонить с отчётом. И никаких тебе милых глупостей или сладких обещаний. Больше он не оставил ничего. Даже грязную посуду за собой прибрал. В какой-то момент Кире показалось, что вчерашний вечер не более чем глупый розыгрыш или игра её воспалённого воображения. А для того, чтобы произвести расчёт, ей требовалось что-то более существенное. Математический ум жаждал фактов, а в её распоряжении находились лишь размытые домыслы.

Казалось бы, после подобных неосторожных высказываний в жизни всё должно было встать с ног на голову, а, по сути, то же унылое серое утро, тот же завтрак, те же обязанности. И только изредка, нет-нет, да и промелькнёт шальная мысль, призывающая тело порхать, а низ живота тяжелеть. Само по себе воспоминание о минувшей ночи заставляло смущённо опускать взгляд и поджимать губы, так и норовившие разъехаться в дурацкой улыбке. Но всё равно оставалось неприятное осознание неправильности происходящего.

Только в школе, сидя за партой и высчитывая очередной алгоритм, удалось отвлечься. Углубляясь в формулы и вычисления, Кира даже счёт времени потеряла. Опомнилась она, уже когда в классе стало совсем тихо, а за окном совершенно темно. Неловко разминая затёкшую от неудобной позы поясницу, Кира досадливо вздохнула. Ровно в тот момент как она подняла голову от конспекта, её глупые девчачьи мысли вернулись. Навалилась тоска и какое-то непривычное, ненормальное для её возраста отчаяние. «Всё же влюбляться – это плохо» – подумала она, неспешно бредя по пустому школьному коридору. «Не было печали!» – пыталась она взбодрить себя, яростно натягивая шапку и перчатки, застёгивая куртку. На смену не приглянувшемуся отчаянию пришла тихая ярость, ведь за день не было ни звонка, ни напоминания, ни милой и такой волнительной переписки, которыми частенько хвастают одноклассницы. Едва не шлёпнувшись на скользкой плитке высокого школьного крыльца, Кира окончательно вышла из себя и визгливо выругалась, капризно топая ножками и неосторожно размахивая рюкзаком, который она так и не успела забросить за спину.

– И кто бы знал, что за личиной уравновешенной и адекватной девчонки скрывается такой темперамент. – посмеялся кто-то за её спиной и Кира воровато оглянулась.

Сердце, разумеется, сделало кульбит. По крайней мере, именно так Кира себя сейчас ощущала. Волнительная радость и неожиданная растерянность. Жар, разливающийся по телу и одновременный шепоток сознания, твердящий, что нужно держать себя в руках. И только когда она разглядела Диму Сорокина, всё разом схлынуло. И радость, и растерянность, и жар. И даже сознание предпочло заткнуться.

– А, это ты… – неприязненно потянула Кира. Сорокин не раз задирал её. Вот и сейчас смотрел так, словно выдаст очередную пошлую шуточку на радость приспешникам. – Что надо? – уже не так дерзко и уверенно уточнила она, не наблюдая приспешников и не дождавшись едких высказываний.

Сорокин неоднозначно передёрнул плечами, презрительно скривился.

– Меня очень вежливо и, тем не менее весьма настойчиво попросили проводить тебя домой.

Кира вспыхнула как свечка. Жар поднялся от груди и прорывался сквозь прихваченные морозом щёки. Кира осмотрелась по сторонам, не зная, как реагировать. Вот, казалось бы, тебе и факт, но всё равно как-то неуютно.

– Это совсем не обязательно. – примирительно буркнула она, на что Сорокин только хмыкнул.

– Я тебя и без того на морозе полтора часа жду. Пойдём, что ли?

Возражать было глупо, и Кира неуверенно сделала первый шаг. Навстречу Сорокину. А вот он, наоборот, демонстративно спустился с крыльца и глянул на неё насмешливо и будто с осуждением. Он не подал руки и не собирался хватать её за бока. Шёл чуть позади, на расстоянии буквально нескольких шагов и насвистывал что-то вызывающе агрессивное. Кира чувствовала себя уязвлённой, не раз оборачивалась, а Сорокин в эти моменты удивлённо вскидывал брови. Вроде как беспокоиться ей совершенно не о чем.

Остановившись возле подъезда, Кира благодарно кивнула, не желая обострять и без того напряжённую ситуацию. Сорокин криво ухмыльнулся.

– Велено доставить до квартиры. – объяснил он свою гримасу.

– Кем велено? – вскинулась Кира, не выдержав язвительного тона. Сорокин смотрел на неё без интереса и на выпад никак не отреагировал.

– А разве это не ты с Лазарем по ночам на лавке зажимаешься?

– Ты видел? – испуганно ахнула Кира.

Только вот было непонятно, чего именно испугалась. А Сорокин меж тем ещё и поддакнул:

– И не только я.

– Это ничего не значит! – тут же принялась она оправдываться. – Просто Денис считает, что ходить по вечерам одной небезопасно.

– А кто ж спорит? Вот, теперь будешь ходить со мной.

Кира смутилась. Наверно, дело было в откровенном взгляде, который бросил на неё Сорокин. Прежде он так не смотрел, а вот теперь будто узнавал её заново. И удивлялся. Тому, что проглядел. Кира неловко переминалась с ноги на ногу, а после взялась за ручку тяжёлой двери, вот только не ушла. Покаянно посмотрела на Димку и поджала губы.

– Извини, что так вышло. Я Дениса ни о чём не просила, правда. – попыталась она объяснить, а Сорокин, вместо того, чтобы вникнуть в причины её раскаяния, оказалось, думал совершенно о другом.

– Держалась бы ты от него подальше.

Кира внимательно посмотрела на мальчишку напротив. И ведь всего на год её старше… А стоит сейчас взрослый-взрослый, да ещё и пытается что-то внушить. Взгляд предельно серьёзный, плотно сжатые кулаки и не по возрасту суровое выражение на лице. Ситуация вдруг показалась комичной, и Кира прыснула со смеху.

– Что ты такое говоришь? – заливисто рассмеялась она этому наиграно предостерегающему тону. – Это же Денис!

– Это Лазарь! – категорично заявил Сорокин, как вдруг присмотрелся к Кире и досадливо взмахнул рукой. – Хотя, вижу, тебе это ни о чём не говорит. – пробормотал он в сторону и втолкнул её в подъезд, как только из двери выскользнула шустрая соседка.

У порога квартиры парень развернулся и ушёл не прощаясь. А ровно через три минуты раздался телефонный звонок. Кира приняла вызов.

– Я так понимаю, набрать меня ты не собираешься? – раздался в трубке голос Дениса и Кира как-то разом подобралась.

О разговоре с Димкой она совершенно забыла и волнительно прикрыла глаза.

– Привет.

– Привет, привет. – язвительно отозвался он.

– Э-м… я дома. – припомнила Кира своеобразный пароль и Денис весело хохотнул.

– Рад за тебя.

Как-то разъяснить его интонацию Кира не могла, слишком уж неоднозначно прозвучали эти слова, потому и растерялась, хотя, казалось бы, куда уж больше…

– Что-то ещё? – осторожно уточнила она, чувствуя, как зашкаливает сердцебиение.

– А ты как думаешь?

– Вот уж не знаю! – разозлилась Кира. – Может, сказать, что целую тебя в обе щёчки?!

– Лучше в губы и сразу взасос.

Щёки вспыхнули алым. В горле мгновенно пересохло, но побороть волнение всё же удалось, и Кира решительно фыркнула:

– Ну, это уж извини, твой прокол. Вчера нужно было действовать!

– Дразнишь, что ли? – ровно отозвался Денис. Настолько ровно, что уличить его в заинтересованности не было ни единого шанса, и Кира с досады несильно пнула дверь, под которой стояла.