Но на то и щука в озере чтоб карась не дремал. Или в речке, как там говорят… Сути не меняет — на Болотах поселились ренегаты. Это даже не группировка. Это банда отпетых психов и опасных уродов. Потому что их даже из бандитов — и то выгнали. За немотивированную жестокость, беспринципность, нежелание жить по пацанским понятиям, которые составляют определённый кодекс, за неуправляемость и откровенную невменяемость, граничащую с отъездом кукухи. Ренегаты себя называли «наши». Потому что слово «ренегат» для большинства из них было слишком сложным. Руководство их, по понятным причинам, менялось часто и не системно. Теперь атаманом был Козолуп. Отбитый на всю голову бандит, попытавшийся перехватить власть у Валета, был избит до полусмерти своими и выкинут на поле аномалий, что возле тепловоза, севернее АТП на Кордоне. Но выжил, добрался до Болот и сколотил вокруг себя команду таких же головорезов. Занять роль лидера среди изгоев было делом несложным. В рядах ренегатов не было однозначности. Тут встречались и съехавшие с рельс клановцы Свободы и Долга, беспредельщики-бандосы, прочая шушера, отвергнутая сообществом одиночек за нежелание подчиняться правилам коллектива, мутировавшие сталкеры, в чьей голове происходили такие изменения, что людьми их можно было назвать с большой натяжкой. Вся эта весёлая компания соседствовала с Чистым Небом. И постоянно досаждала добровольным учёным в их делах. Потому что в отличие от полноправного клана у них не было самого главного — спонсора. Их никто не поддерживал деньгами, продуктами, оружием. Всего сами добивались грабежом да разбоем.
У Долга есть покровитель — ВСУ, в свою очередь зависящая от миротворцев, первые роли у которых играют США, РФ с союзной Беларусью и в меньшей степени Евросоюз.
Свободу одаривают деньгами и всем необходимым частные корпорации. Все отлично знают какие. Богатейший сектор современной экономики — фармацевтические и химические гиганты. К которым и попадает львиная доля артефактов.
Монолит снабжается чуть ли не лучше действующей армии, но кто стоит за ими неизвестно. Понятно лишь, что сила эта немереная и ни с кем не считающаяся.
Одиночки никогда группировкой или кланом не были, потому живут свободно и бедно. И каждый из них однажды встаёт перед дилеммой — продолжать свои рисковые метания, или идти под крыло сильного клана.
Бандиты чувствуют себя в Зоне лучше всех. Потому что именно им такое существование наиболее удобно. Тут масса плюсов: из Зоны рекой течёт незарегистрированное стрелковое оружие, патроны, гранаты и взрывчатка. В Зоне может отсидеться любой злодей: хоть год, хоть три. Главное — голову не сложить тут. Ну, и, конечно, результат грабительских налётов — артефакты, что втёмную утекают братве за Кордон.
Наёмники, так просто наладили в Зоне свой привычный бизнес: ликвидация, рейдерство, охрана, сопровождение, разовые акции, курьерские услуги для особо важных персон. Ну и Синдикат не жмётся — снабжает своих «Диких гусей» на высшем уровне.
Грех — странное и мистическое сообщество мутантов. Не многие сталкеры похвастаются, что общались с грешниками. Проводник один из тех, кто смог получить от закрытого клана необычный подарок. Грех традиционно связывали с Монолитом, что, по-видимому, было очень недалеко от истины. Но фактически о жизни этого небольшой группировки нелюдей никто ничего не знал.
За этими мыслями Проводник чуть не прощёлкал реальную опасность. Резко присев, показал напарнику остановиться:
— Мёртвые впереди.
— Йоп-перный театр. Чего это они тут? Идут сюда?
— Не, не зомбаки — трупы. Два недавних. Вродь боле никого…
Сталкеры углубились в заросли шелестящего на резком осеннем ветру рогоза. Шли медленно. На чуть поднимающемся над коричневой болотной водой пригорке навзничь лежал ренегат. Кровь на таком же коричневом плаще запеклась и была почти невидна, пулевых было где-то с десяток. Рядом валялся 74-ый калаш в ужасном состоянии. Даже поднимать не хотелось.
— Где второй? — поинтересовался Призрак, разглядывая поле боя.
— Дальше чуть посмотри, за берёзкой в воде, — показал стволом Проводник, — я этого гляну.
Интересного ничего не было. В тощем китайском рюкзачке нашлось несколько пользованных бинтов, помятая пачка с парой сигарет, пустая зажигалка, пустой магазин для АК и обкусанные полбатона местного хлеба. Видать, убивцы всё повыгребли.
— Оппачки… — из-за кривой пожелтевшей берёзки поднял голову Призрак, — Да тут по-богатому. Глянь чё!
В руках его были два простеньких контейнера. Он поставил их на сухое место и открыл один за другим. В обоих покоились среднекрупные артефакты Батарейка. Помолчали.
— И кто же у нас не берёт артефакты и сигареты, зато выгребает остальное подчистую?
— Парней предупредить надо, за полчаса, как попрощались, они далеко не ушли, — Проводник начал набирать сообщение Злому: «Максимально осторожно. Рядом группа Монолита.» Призрак пока прошёлся по периметру полянки, нашёл россыпь свеженьких гильз и примятую шагами траву.
— Они туда пошли! — махнул он рукой правее их маршрута, — Не пересекаемся. И ребята не пересекаются. Человек пять точно их. Но надо поосторожнее.
Скорость передвижения, и так невысокая из-за постоянных болотин и ям с ледяной водой, упала ещё. Куда понесёт фанатиков никому не известно. Могут и к переходу на Кордон свернуть. Прошли по воде и зарослям километров пять и устроились на отдых — здорово устали. Каких-то движений вокруг Проводник не ощущал. Призрак, тем временем, достал свою бутылочку с бензином и пару целлофановых пакетиков, оторвал две неширокие ленты от холстины, что вынул из кармана рюкзака. Начал творить. Артефакты достал, завернул в ткань и чуть смочил бензином, запихнул каждый в отдельный пакет и завязал верх, после чего вручил один Проводнику. Тот с сомнением взял пакетик:
— Я понимаю, нам идти ещё, скоро смеркается. Но ты их активировал, компенсаторов нет — радио хватанём ведь?
— Лучше хватанём, потом антирада примем из аптечек наших военных. Батарейки эти нам сейчас очень пригодятся — поскачем как кони. Где рядом эти ходят, убираться нам надо к ё…ной маме побыстрей, давай, пошли! — Призрак встал, почувствовав прилив сил от артефакта, запихнул свой пакет в встроенный контейнер «Зари» и протянул руку сидящему напарнику.
Артики действительно помогли. Шлось легко, ясность в голове была какая-то первобытная. Так и дошагали до перехода в холмах, попутно обогнув по большой дуге Механический двор и хуторок рядом. Там обычно тусовались ренегаты.
На переходе Призрак не удержался и взбежал по крутому откосу. Где через несколько минут и нашёл пустующую лёжку снайпера, от которого они уходили пару дней назад. Профессионал — ничего не оставил вообще, весь мусор с собой утащил. Ну это тоже своего рода улика против него. Если такой аккуратный, значит — наёмник, к бабке не ходи!
Хмурый осенний вечер быстро переходил в непроглядную ночь. Сталкеры поспешали к огонькам Фермы, уже мерцающим сквозь голые ветви старых тополей. Отправив общим каналом стандартные приветствия бродягам, сталкеры рысью доскакали до хода, где, наконец, избавились от артефактов — засунули в их первоначальные контейнеры, предварительно оттерев от остатков бензина.
На Ферме было довольно многолюдно. Но не так бесшабашно и празднично, как в Баре на Ростке. Там каждый понимал, что платит за то, что его охраняет организация. А здесь охраняешь себя сам. Да и бара с кухней и бухлом никакого тут не было. Сталкеры кучковались по углам пары приземистых и вместительных кирпичных строений с земляным полом и небольшими окнами под потолком. Между строениями Фермы был двор с большим костром, на котором обычно жарился очередной кабан. По крышам прохаживались караульные, возле единственного входа, замотанного со всех сторон колючей проволокой, торчал сталкер в экзоскелете — человек Отца Диодора. Отец был сталкером авторитетным и обладал несомненным талантом организатора. При нём никому не нужная Ферма наполнилась народом, появились удобства, услуги, расписание дежурств и торговля. Последнее было важным, так как Кордон — локация населённая и находится на пересечении путей. Сидорыч не особо снисходит к чаяньям сталкеров, предпочитая обирать новичков, что неостановимо прут из внешнего мира через наиболее известный вход в Зону — Кордон. Кто-то должен был занять эту нишу, и появился Отец Диодор, а с ним пара его людей, одним из которых был Ковбой. Низкорослый мужичок неопределённого возраста, быстроглазый и себе на уме, он не расставался с широкополой шляпой а-ля техасский рейнджер. За что и заработал своё имя. Человеком он был невредным, торговал по божеским ценам и старался угодить основному клиенту — честным и небогатым бродягам — одиночкам. К нему то и направились напарники, на ходу здороваясь с основным контингентом Фермы.
