— Что ж, есть идеи как ее взломать? — спрашивает Намджун, обращаясь прежде всего к Чонгуку. Он знал, чем Чон зарабатывает на жизнь. Навыки программирования, конечно, едва ли пригодятся, но еще до кибербезопасности Чонгук немного занимался охранными системами. Кое-что он помнил до сих пор.

— Пока никаких, — невесело усмехается Чонгук в поисках панели управления. Ее должны были надежно спрятать. Владельцы подобных систем как правило жуткие перестраховщики и управляют всеми системами дистанционно. На самом объекте, конечно, тоже оставляют на всякий случай элементы управления, но надежно прячут, чтобы никому не пришло в голову взломать систему.

— Тут? — Тэхен указывает на небольшой черный шкафчик, затаившийся сбоку от лифта. Он сливается с ящиками для почты и его легко принять за элемент декора. Простой обыватель и не заметит в нем что-то особенное. Чонгук довольно улыбается, чувствуя вкус приближающейся свободы.

— Молодец, Тэхен. То, что нужно! — Чонгук не медлит и ловкими движениями вскрывает шкафчик. Он начинает копаться во внутренностях, Намджун и Тэхен подходят сзади. Тэхен заглядывает ему через плечо и с интересом наблюдает за процессом. Намджун останавливается чуть поодаль, словно телохранитель. Чонгук отодвигает провода, ища нужный. Если система контроля простая, как он предполагает, достаточно перерезать пару проводков, чтобы сигнализация и блокировка отключились. Но даже Намджун не знает, что неделей ранее все охранные системы города пересобрали так, чтобы открыть подъезд изнутри было невозможно. На этом настоял лично мэр города. Проект держали в строжайшем секрете, меняли всё по ночам. И Чонгук не сразу замечает нетипичный проводок, ведущий к микросхеме в самом нижнем углу. Микросхема новенькая, явно отличается от остальных и буквально кричит о своей уникальности. Ей здесь не место. Чонгук сразу это понимает. Шансы на спасение снижаются до критической отметки. Впору включать тревожную сирену.

Чонгук уже собирается сказать ребятам о тупике, как Тэхен резко сжимает его руку и тянет к лестнице. Он послушно следует за хеном и только потом замечает, что несколько тварей окружили их со всех сторон. Чонгуку кажется, что он глохнет от свиста, выстрелов и гортанного рычания. Звуков так много, что мозг не успевает обработать информацию. Он пятится, едва не спотыкаясь о собственные ноги. Тэхен тянет его сильнее и что-то кричит. Но Чонгук не слышит. Взгляд цепляется за Намджуна, который не прекращает огонь, целясь тварям точно в голову. Их больше. Совершенно точно больше, чем пуль в обойме. Им не сбежать. Чонгук замирает на месте: один только внешний вид тварей заставляет его сердце учащённо биться.

— Отступаем! — командует Намджун и теснит их к лестнице. Две твари уже мертвы, еще одна продолжает наступать. Она передвигается на четвереньках и скалиться чересчур самоуверенно. Чонгук заторможено отмечает, что у этой твари значительно лучше получается избегать пуль, ловко меняя траекторию. Возможно ли, что каждая новая стычка делает монстров хитрее? В чем-то сильнее, опаснее для человека. Вдруг они мутируют и адаптируются так быстро, что шансов на выживание практически нет? Тэхен все тянет Чонгука, пытаясь заставить его спасаться. Но в чем смысл? Чонгук безумно улыбается.

В движущуюся мишень попасть сложнее, и Намджуну никак не удается ее прикончить. Он до того сосредоточен на ближайшей твари, что упускает из виду притаившуюся в противоположном углу. Тварь делает выпад, ее цель — Чонгук. Тот слишком поздно замечает опасность и только вшитый в подкорку инстинкт самосохранения заставляет его начать отступать, закрывая лицо руками. Он готов прочувствовать гнев твари на себе, но удара не следует. Тэхен успевает раньше, прикрывая собой Чонгука. Лапа твари скребет по его спине, легко сдирая кожу и добираясь до мышц, костей. Тэхен кричит от боли и валится на Чонгука в полуобморочном состоянии. Намджун тут же оказывается рядом, стреляет на поражение и наконец уничтожает последнюю тварь.

— Тэхен! Тэхен! Боже, боже, только не это, — Чонгук выходит из оцепенения и срывается на крик. То ли плачет, то ли стонет. Поддерживая Тэхена под руки, аккуратно опускается с ним на пол. Намджун падает на колени рядом. — Он ранен, ранен…

— Да вижу я, — злится Намджун, пытаясь рассмотреть рану. Глубокие уродливые порезы не оставляют сомнений — ничего хорошего не жди. Детектива учили оказывать первую помощь, но он не уверен, что она потребуется. Порезы слишком глубокие, кровопотеря значительная. Намджун и сам тяжело дышит — одна из тварей успела задеть ногу. Но он не обращает внимания. Рана менее серьезная, чем у Тэхена.

— Надо ему помочь… Как помочь? Намджун! — Чонгук не знает, что делать. Его сковывает паника и огромное чувство вины. Он сам не замечает, как начинает задыхаться, словно тонет. Тэхен слабо вздрагивает в его руках, сдавленно кашляет, пачкая плечо Чонгука кровью.

— Все хорошо, — выдавливает он хрипло, поворачивая голову так, чтобы посмотреть на Чонгука. Взгляд расфокусирован, лицо бледное, перекошено от боли и шока. Он вдруг легко улыбается.

— Вот дурак, так и не сказал тебе… — Тэхен хочет продолжить, но кашель мешает. Чонгук удобнее устраивает его в своих объятиях, стараясь не тревожить рану. Но толку мало. От боли Тэхен едва ли соображает. Он заваливается на бок, окончательно теряя сознание.

— Тэ, посмотри на меня. Тэ… — шепчет Чонгук, глотая выступившие слезы. Тэхен молчит.

Чимин и Юнги следуют за Судзуки-сан. Возраст у нее преклонный, поэтому передвигается она медленно. Дорога до квартиры занимает чуть больше времени, чем изначально они предполагают. Внутри квартиры темно и пахнет сыростью. Чимину знаком этот специфический запах, его ни с чем не перепутаешь. Так пахнет старость и смерть.

— Им уже давно никто не пользовался, — поясняет Судзуки-сан, имея в виду пожарный ход. Голос у нее такой же скрипучий, как она сама. Шаркая тапочками по паркету, она ведет их в спальню. По ее словам, пожарную лестницу демонтировали несколько лет назад, только рядом с ее окном осталась небольшая часть. Для каких целей и кому она там понадобилась, Судзуки-сан не знала.

— Окно-то хоть открывается? — интересуется Юнги и тут же пробует его распахнуть. С трудом оно поддается, и Юнги высовывает голову на улицу. По-прежнему моросит и сильный ветер никуда не делся. Погода для лета слишком скверная, словно ее кто-то отравил вместе с людьми. Юнги озирается по сторонам и не сразу замечает пожарную лестницу. Расположена она неудобно, далековато от окна, хотя дотянуться можно.

— Ну что там? — спрашивает Чимин нетерпеливо. Он тоже подходит к окну, но оно слишком узкое, чтобы выглядывать вдвоем. Терпеливо ждет, пока Юнги пробует достать до лестницы.

— Насмотрелись? — с непонятным ехидством уточняет Судзуки-сан. Вопрос до того странный, что заставляет Чимина отвлечься от окна. Хозяйка квартиры похожа на строгую смотрительницу музея, которая не слишком деликатно намекает, что пора бы и честь знать. Юнги вопрос не слышит. Иначе бы в очередной раз задумался про магнитные поля и отравленный воздух. Он почти достается за лестницы, когда яркая уже знакомая вспышка чуть не ослепляет его.

— Какого черта? — ругается Юнги. Первое, что он замечает, так это скорчившуюся на полу Судзуки-сан или вернее то, что от нее осталось. Он переводит шокированный взгляд на Чимина.

— Перевертыш, — буднично говорит тот. Конечно, сначала какие-то летучие мыши переростки пытаются перегрызть им глотку, а теперь и добродушная старушка оказывается очередным монстром. Стоит ли удивляться? Юнги вот уже почти привык.

— Кто? — он недоверчиво смотрит на Чимина и снова на Судзуки-сан, которая на глазах превращается в подобное ящерице создание. Кажется, землю пора остановить, а Юнги сойти. Он не подписывался на подобные приключения.

— Древние существа, принимающие облик человека. Как правило, безобидны, но сильный голод вынуждает их охотиться на людей. Вот и эта бабушка-одуванчик собиралась тебя сожрать. Скажи спасибо, что я рядом был, — ворчит Чимин, устало прислонившись к стене. Теперь Юнги оценивающе рассматривает его: под глазами залегли темные круги, а кожа до того светлая, что кажется прозрачной. Похоже, использование магии дело непростое и забирает много сил.