Фелл торопливо убирает руку, которой только что двинул своего ненаглядного под рёбра, а на лице опять играет ангельская улыбка,
— Не могли бы мы сосредоточиться на том, что имеет истинную научную ценность, доктор Арчер? Мне не терпится увидеть книгу.
— «Вот ведь бастард» — думает Кроули, в то время как Габриель ведёт их к архивам и оживлённо беседует с Феллом. Тот весь зажигается энтузиазмом, когда они начинают разговор о ещё одной старинной рухляди, которую состряпала психопатка Агнесс. Кроули не может поддержать беседу и плетётся сзади. Он понимает, что влюблён в этого бастарда.
О, Боже! Только сейчас до него доходит со всей очевидностью, он ВЛЮБЛЁН в этого бастарда!
Вот же дерьмо … .
Они останавливаются около стола со стеклянной столешницей.
— Подождите здесь. Я принесу книгу.
Кроули позволяет себе облегчённо вздохнуть, когда директор удаляется за пределы слышимости. Он взглядывает на своего спутника, который провожает глазами удаляющуюся импозантную фигуру. И тут на него обрушивается мысль, подобно рухнувшей кирпичной стене, причём камни пребольно бьют по башке и вколачивают мысль, что каким бы говном Габриель не был, у него гораздо больше общего с Феллом. Такой же заучка. У них у обоих склонность к научным исследованиям, в одной и той же области знаний, вот Фелл возьмёт да и втрескается в это дерьмо … .
И чёрт бы побрал этот дорогущий парфюм, которым пропитан Гейб. Кроули тоже может позволить себе такое.
Азирафель поворачивается к нему, на лице выражение крайнего неверия,
— Он и Биз когда-то встречались?
— Гхм, ну да … .
— И они имели обыкновение заниматься теми вещами, которыми … мы с тобой занимаемся?
Кроули не знает, как реагировать и в смущении трёт шею,
— Ну-у-у, можно и так сказать … .
— Но ведь он такой мерзкий! — однако, он сразу прикрывает рот рукой, потрясённый тем, что он сейчас брякнул, и смущённо хихикает. Его смущение очаровательно, более чем.
— Ой, мой милый! Я непростительно груб. Человек был так добр ко мне, а я опорочил его без видимой причины.
— Не, не, не! — торопливо возражает Кроули. — Его как ни порочь, всё будет мало. Ты абсолютно прав и не кори себя. Тут и причины особой не требуется. Кстати, очень рад это слышать.
— Да ты — опасный тип, — в голосе Фелла слышится неприкрытое восхищение, и Кроули купается в нём. Прежде чем он успевает ответить, в дверях появляется Габриель с книгой в руке.
Фелл всплёскивает руками и делает шаг навстречу. В желудке у Кроули проворачивается огромный камень.
Радуется, пёс белокурый.
— Доктор Фелл, вы можете исследовать любой раздел, но обращайтесь с раритетом с крайней осторожностью, — с этими словами Габриель вручает пару белых хлопковых перчаток.
Фелл надевает их с профессиональной ловкостью,
— Не переживайте, я знаю, как себя вести. Отреставрировал много старинных книг на своём веку. Я очень хорошо представляю, как хрупки могут быть такие древние артефакты.
Кроули уже нащупал в кармане телефон и готов пустить его в ход.
— Ах, да, и ещё одно. Абсолютно никаких снимков! Это строго запрещено.
Фелл потрясён и украдкой взглядывает на своего сообщника,
— Даже для персонального использования?
— Это неукоснительное правило. Никаких исключений! Но я уверен, что вы и так соберёте массу информации для своей научной статьи.
— А если только одну страничку, — пробует удачу Кроули. — Там могут быть такие замысловатые символы.
Взгляд Габриеля режет, как осколки льда,
— Видите ли, у нас уже был печальный прецедент с одним из бывших сотрудников, который пробовал слить в интернет описание одного из ритуалов. Он утверждал, что некоторые оккультные секты готовы убить, чтобы заполучить информацию о магических действиях, описанных в этой книге.
— О чём конкретно шла речь? — Фелл явно встревожен.
— Говорят, тут описан ритуал исполнения заветного желания, — Габриель пренебрежительно смеётся. — Конечно, это полная чушь. Книга ценна своей стариной и уникальностью. Как учёный, доктор Фелл, вы обязаны согласиться со мной, что чудес в мире не бывает, только наука!
— Я склонен не согласиться с вами, — возражает Фелл, открывая первую страницу. — Все книги, независимо от возраста, обладают магией.
Габриель воспринимает это метафорично,
— Безусловно. Но согласитесь, исполнение желаний — это уже чересчур.
— Я уверен, доктор Арчер, что как настоящий учёный, вы обладаете пытливым умом, способным воспринять идею, что в мире ещё очень много непознанного, чего мы не в состоянии объяснить. Именно этим и занимаются учёные, такие как мы с вами, раздвигают границы неведомого.
Фелл отходит от стола и снимает перчатки,
— Я думаю, мне здесь больше нечего делать.
— Что? — Кроули просто сверлит его взглядом. — Может ты захочешь взглянуть повнимательнее?
— Доктор Арчер, — Фелл намеренно игнорирует его. — Вы знаете, что книги предсказаний и являются сферой моих научных интересов. Я заметил, что ранее вы упомянули, что столкнулись с предсказанием Агнессы Псих, которое никак не можете расшифровать. Я предлагаю вам помощь, потому что провёл ни один час за изучением её пророчеств.
Габриель потрясён,
— Видите ли, существует одно предсказание, которое целая группа исследователей, пытается связать с реальными историческими событиями. Это пророчество номер 667. Оно вам о чём-нибудь говорит?
Лицо Фелла озаряется улыбкой,
— О! Это там, где про яблоки? — он обходит вокруг стола, движется к окну, увлекая с собой Габриеля, подальше от книги. — Необходимо отметить, что много предсказаний мисс Псих адресовала только семье, своим потомкам, и они не предназначены для трактовки на более широком уровне.
Кроули выпрямляется, украдкой подходит к столу, на губах играет улыбка гордости за своего невыразимого бастарда, потому что Фелл открыл книгу именно на нужной странице.
Её всю занимает изображение магического круга, разделённого на сектора, что соответствует описанию Фелла. Внутри круга начертаны около двухсот, а может быть и больше, магических символов. Это выглядит, как настоящий шедевр. А что вы хотели? Всё-таки речь идёт об исполнении заветного желания. Это вам не баран чихнул. Он достаёт телефон и торопливо делает несколько снимков.
Он прислушивается к беседе тех двух и начинает паниковать, когда понимает, что они уже всё выяснили. Фотографии получились размытыми. Всё из-за его дрожащих рук, чёрт побери!
Он старается успокоиться и делает ещё один снимок.
— ЭЙ!
Три головы одновременно поворачиваются на возмущённый окрик. В дверях стоит ещё один работник музея, руки на бёдрах, взглядом готова испепелить нечестивого Кроули.
— Уриель, в чём дело? — Габриель с подозрением смотрит на подозреваемого злоумышленника.
— Этот человек фотографировал книгу, доктор Арчер. А ведь мы договорились, что это строжайше запрещено!
Габриель взбешён. Кроули трудно сглатывает. Фелл трёт лицо ладонями.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день … .
Уриель протягивает руку и делает движение пальцами, призванное означать, что телефон нужно немедленно отдать. Кроули стонет, но опускает его в ждущую ладонь. Один за другим Уриель удаляет все снимки, пока ничего не остаётся … .
Фелл пытается принести извинения, но Габриель больше не слушает, а пожирает обоих взглядом, полным праведного гнева.
— ВОН! — кричит он и захлопывает дверь архива, как только два нечестивца переступают его порог.
Они едут домой, в салоне автомобиля висит зловещая тишина, в воздухе электрическими разрядами искрит напряжение. Кроули чувствует себя так, как будто он сидит на муравейнике. Он нервно поглядывает в сторону Фелла,
— Ты как?
Тот напряжённо кивает, руки прижаты к коленям, на него не смотрит.
Кроули всё понимает и не обижается.
Плохо одно, он-то сам РАД, что их Великий План провалился. Они попробовали, сделали всё, что было возможно. Не получилось … . Что ж бывает. И теперь Фелл останется с ним, НАВСЕГДА! Это может сработать. Кроули убедит его забыть о прежней жизни, научит жить по-новому. А Фелл заплачет от радости и расцелует его в обе щеки. Возможно, они переедут в другую квартиру, где у Фелла будет личное пространство и достаточно места, чтобы начать новую коллекцию книг. А может быть, коттедж? Где-нибудь в сельской местности, это Феллу должно понравиться. Кроули сможет заняться огородничеством, они будут целыми днями вместе, готовить вкусную еду, обмениваясь влюблёнными взглядами, а потом секс, много секса, так много, что Фелл окончательно забудет своё прежнее жалкое существование.
