— Кроули … .

В этом напряжённом шёпоте всё — неверие, шок и всепоглощающий ужас. Так Фелл ещё ни разу не произносил его имя. Это заставляет Кроули мгновенно обернуться.

— Фелл, ты что?

Тот молча трясёт головой. При ближайшем рассмотрении Кроули замечает, что его лицо залила мертвенная бледность.

Это окончательно сбивает Кроули с толку. Он делает шаг вперёд и хватает Азирафеля за руку. Но даже это не приводит Фелла в чувство. Тогда Кроули переводит взгляд на предмет, от которого его друг не может оторвать взгляд.

Там, на невысоком пюпитре под стеклянным колпаком покоится книга. Старая книга.

«Магические заклятия и ритуалы. Проверенные и эффективные»

Кроули чувствует, как сердце ухает куда-то вниз, а под его рукой крупно дрожит Фелл.

— Это то, что я думаю …?

Фелл молча кивает.

— То есть, всё это время она была здесь?

Следует ещё один бессловесный кивок.

— И там написано, как ты можешь … ?

Ещё кивок.

Кроули запускает пятерню в рыжую шевелюру и безжалостно треплет,

— «Вот ведь блядь …!»

========== Глава 5 Часть вторая ==========

Фелл находится в состоянии шока, и Кроули предлагает пойти в кафе, здесь на территории музея, выпить чего-нибудь и прийти в себя. Азирафель не хочет оторваться от стеклянного куба, но ведь не может же он просто взять и разбить его прямо сейчас, среди бела дня, под недреманным оком камер наблюдения? После краткого разъяснения, что такое камеры слежения, и что полагается по закону в двадцать первом веке за кражу и вандализм в музее, Азирафель горестно вздыхает и даёт увести себя в кафе.

Фелл едва передвигает ногами, как будто к ним привязаны бетонные блоки, но всё же запах печёного заставляет его немного оживиться. Он напряжён, как струна. Его друг пытается его отвлечь, указывая на меню и прося выбрать всё, что он пожелает.

— Блинчики, — на автомате отвечает он.

— Блинчики?

— Вряд ли у них есть те, что готовятся по парижскому рецепту, но я удовольствуюсь тем, что есть.

— Ты ездил в Париж ради каких-то оладьей?

Фелл награждает его уничижительным взглядом. Кроули едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Посмеиваясь, он берёт тёплую ладонь, сжимает её в своей и спрашивает,

— Каких хочешь?

Азирафель не отвечает, только смотрит на их сцепленные руки.

— Фелл?

— С чем-нибудь сладким. В настоящий момент я просто не могу сконцентрироваться.

Он заказывает своему сладкоежке клубнику со сливками, а себе хрустящие вафли и очень раздосадован, что приходится разнять руки, так как еда подана, и ему надо нести поднос к столику. Но эта проблема решена, потому что он занимает не стул напротив, а тот, что рядом и немедленно кладёт свободную руку Фелла себе на колено, накрывая её своей.

Щёки Фелла в очередной раз окрашиваются розовым, но руки он не отдёргивает, а начинает поглаживать большим пальцем Кроули по ноге. Правда, вид у него при этом довольно отсутствующий. Он вообще соображает, что делает?

Кроули приходится ковырять вафли вилкой, неудобно зажатой в левой руке. Ну и что? Это стоит того.

— Слова. Символы. Желание, — бормочет Фелл, задумчиво жуя десерт. — Вот всё, что мне нужно. У меня хорошая память на слова, я и сейчас помню их наизусть. Но вот символы … . Тут мне необходима книга.

— А символы в книге?

— Да. Некоторые из них достаточно сложные, а изображать их нужно абсолютно точно, или заклинание не сработает. Их я не могу воспроизвести по памяти.

— Хочу спросить. Мы знаем, что как бы ритуал не сработал, но он доставил тебя сюда, а как заставить его работать в другом направлении?

Глаза знатока оккультных наук загораются энтузиазмом. Он вытаскивает руку Кроули на стол и начинает прямо на ней чертить пальцем магические фигуры,

— Символы зависят от цифровых координат, — при этом он нажимает на указательный палец Кроули. — Представь, что это север, тогда нам нужно разделить круг на четыре сектора.

Он проводит пальцем сверху вниз, изображая вертикаль, а потом перечёркивает её горизонтальной линией. Кроули затаивает дыхание, в то время, как Азирафель покрывает невидимыми знаками его руку.

— Символы представляют собой связанную цепь событий, именно поэтому их нужно изображать в определённой последовательности, — он тыкает указательным пальцем куда-то рядом с мизинцем Кроули. — Чтобы активировать процесс достижения желания, нужно начинать с северного сектора и двигаться по часовой стрелке.

Что он и делает, проводя круг по руке начинающего вздрагивать Кроули.

— Это работает, как завинчивание и отвинчивание крышки на резьбе: двигаешься по часовой стрелке — приводишь желание в движение, против часовой — запечатываешь его. Чтобы довести процесс до завершения, нужно закончить круг в той точке, откуда начал.

Кроули всё ещё не может нормализовать дыхание, когда его оккультист заканчивает объяснение и убирает руку. Такое чувство, что тыльная сторона его руки горит, как обожжённая святым огнём, который проникает в вены, в кровеносные сосуды и разносит его по всему телу.

— П-п-понятно, — выдавливает он.

Фелл тяжело вздыхает,

— Да, но мне нужно обязательно заглянуть в книгу, чтобы воспроизвести процесс с максимальной точностью.

— Мы что-нибудь придумаем.

— Ты так считаешь, — в его голосе нет места уверенности, и Кроули понимает почему. Но он намерен не подвести своего друга.

— Должен быть какой-то способ. Я уверен, — у него в голове уже появилась одна до смешного нелепая версия, которую ещё надо обдумывать и обдумывать, но это уже кое что. — А ты пока лопай свои блины с клубникой. Наслаждайся. День-то вон какой замечательный, но я пойму, если ты захочешь вернуться домой.

— Да, я уже достаточно увидел на сегодня. И большое спасибо, что ты привёл меня сюда, мой дорогой. Это очень мне помогло. Теперь я знаю, что не вся моя собственность сгинула в пламени пожара и не была пущена на растопку каким-нибудь хулиганами. Это обнадёживает. Я рад, что она дожила до нынешнего времени.

Он опять пожимает ему руку. Кроули отвечает и старается вложить в ответное рукопожатие всю силу убеждения, что всё будет хорошо.

____________________________________________________

Хотя Азирафель понимает, что ему сейчас нужно сконцентрироваться на книге, он осознаёт, что не хочет этого делать, наслаждаясь ощущением руки друга в своей ладони.

Вообще-то Кроули ведёт себя сегодня довольно странно и не понять, что у него на уме. Одно ясно, он не стал заострять внимание на поступке Азирафеля в ночь, когда он напился (при одной мысли об этом щёки Азирафеля полыхают). С другой стороны, чего он тогда весь день держится за руки?

Он ожидает, что Кроули выпустит его руку, когда они кончат есть, но они так и поднимаются из-за стола со сжатыми руками и переплетёнными пальцами. Время от времени он бросает в его сторону горячие взгляды. А когда они идут к машине, Кроули подтягивает его ближе, так что они соприкасаются плечами при ходьбе.

Такое простое на первый взгляд действие, но оно воспламеняет кровь, сбивает пульс и затрудняет дыхание. Он так поглощен внутренними переживаниями, что не замечает, как они добираются до машины, и перед ним распахивается дверка.

Кроули стоит совсем рядом, он положил локоть на дверцу, голову наклонил вперёд. У Азирафеля голова идёт кругом при виде янтарных глаз и тонких малиновых губ, растянутых в улыбку. Он слишком близко для его спокойствия.

— Кроули … .

Неожиданно его подбородка касается большой палец, и он слышит шёпот,

— Фелл, можно я тебя поцелую?

Он вздрагивает, быстро оглядывается на двух — трёх прохожих, спешащих мимо.

— Ч-ч-что? Прямо здесь?

Кроули моргает, приходя в себя,

— Можно и не здесь. Дома. Накрылась медным тазом моя спонтанная реакция.

Потом, как будто ничего не произошло, Кроули выпускает его руку, обходит машину и садится на водительское место. Азирафель видит всё, как в тумане.