— Да, собирались … отдаться … насладиться плотью. Но иногда люди, не являющиеся бойфрендами, тоже делают это.

— Но почему? — Фелл полностью обескуражен. — Почему ты собирался разделить акт такой величайшей интимности с тем, кто для тебя ничего не значит?

— Ну-у-у … не знаю, как и объяснить. Иногда хочется чего-нибудь погорячее.

Если бы сейчас была кнопка катапультирования в атмосферу, Кроули нажал бы её без колебаний и прекратил этот разговор,

— Я знаю, для тебя это звучит дико, но мы, современные люди, к такому привыкли и относимся намного проще.

— Ты меня окончательно запутал: так что такого в понятии «бойфренд», и почему я не могу быть твоим бойфрендом?

И тут Кроули возносит горячую молитву к небесам. Это сильно, для того, кого, возможно святая церковная земля сожжёт очищающим пламенем и отправит прямиком в ад.

— Это … не совсем брак, но такие отношения накладывают определённую долю ответственности.

— Должно быть признание в любви?

Кроули смаргивает,

— Что-то типа того … .

— О! Это очаровательно, — печально вздыхает блондин. — У тебя уже было такое?

— Несколько раз … .

— Как это должно быть прекрасно, купаться в любви близкого тебе человека и одаривать его теплом собственного сердца в ответ!

Кроули чувствует, как в его груди возникает и разрастается космическая чёрная дыра, потому что он в жизни не «купался» и не «одаривал». Как всё-таки жесток мир! Если действительно есть что-то, похожее на Бога, он, Кроули, тогда пойдёт к нему, ткнёт носом в Фелла, и всё выскажет, почему он так издевается над этим ангелом во плоти!

Но это не представляется возможным. Единственно, что остаётся, это смущённо кашлянуть и пробормотать,

— Ладно, всё выяснили. Гамлета ты своего получишь, а мне нужно собираться на работу. Тебе ещё что-нибудь надо?

Фелл отрицательно качает головой, но вдруг его глаза широко распахиваются и наполняются любопытством,

— Кроули, а какого сорта работой ты занимаешься?

И вот тут мы вспоминаем, дорогой читатель, что ещё ничего не рассказывали о том, чем наш герой зарабатывает себе на хлеб с маслом. Он всю жизнь протрубил под чьим-нибудь руководством, и это его бесило! Но каким-то чудом ему удалось наскрести достаточно, очень удачно вложиться в акции несколько лет назад, финансово встать на ноги, так что его бывшие коллеги Вельз и Дагон сочли возможным предложить ему замутить собственное дело, которое позволит им вырваться из-под ярма их бывшего босса, если они, конечно, не профакают ситуацию.

А они не профакали.

Он сам с трудом верил, что у них получилось.

Да, месяц назад он мог себе позволить проводить много времени с Феллом, так как Вельз и Дагон вернулись из свадебного путешествия, и теперь настала их очередь вкалывать. Кроули приходит к мысли, что он не имеет ни малейшего понятия, куда они ездили, но зная обоих, они могли отпраздновать свой святой союз где-нибудь в глубинах преисподней. Но сейчас он должен вернуться к обычному рабочему графику и самому держать руку на пульсе.

— У меня ночной клуб.

— Звучит потрясающе! А можно мне с тобой пойти?

— Куда? На работу?

— Но ты так разжёг мой интерес!

— Ну-у-у … . Не уверен, что тебе стоит там появляться. Это не то место, которое может тебе понравиться.

— Но почему нет? Я уверен, что твой клуб мне понравится.

— Ты не представляешь … тебе НЕ понравится. Там куча людей, шум, громыхает музыка!

— Но я просто обожаю оперу! — Фелл намертво вцепляется ему в рукав, а в глазах появляется мольба о спасении утопающего щеночка. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста … . Возьми меня с собой! Обещаю, что не буду мешать!

У Кроули складывается впечатление, что может быть — может быть — он находится под каблуком у херувима.

— Ладно.

— О! Благодарю, благодарю, мой дорогой! Ты такой … .

— Знаю, «заботливый». Уже понял, — он быстро разворачивается и уходит в комнату переодеваться, пока эти карие глаза не заставили его сделать ещё чего-нибудь.

По дороге в клуб Кроули являет собой настоящий сгусток нервов. Они немного опаздывают, да к тому же начинается час пик. Фелл напряжённо сидит на пассажирском месте, ухватился за ручку, не жалуется, раскраснелся. И ведь не тошнит его, может ездить, когда захочет, засранец. Хотя Кроули не так уж и гонит, сбросил скорость процентов на пятнадцать от обычной.

Кто-нибудь может предположить, что это делается в угоду нежному викторианцу, чтобы не травмировать его лишний раз.

Ещё чего! Просто Кроули не любит, когда блюют ему в Бентли или орут в ухо, когда он за рулём. Вот и всё!

========== Глава 4 Часть вторая ==========

Они останавливаются возле незаметной двери в переулке, у служебного входа. У фасада они заметили уже образовавшуюся небольшую очередь. Кроули исподтишка наблюдает за Феллом, который впитывает в себя все мелочи вокруг и похож на какого-то комедийного актёра, изображающего крайнюю степень заинтересованности: глаза выпучены, дышит, как рыба, выброшенная на берег. Кроули кивает охраннику и, положа руку на талию Фелла, проводит его внутрь.

Трудно представить себе более инородное создание для ночного клуба, чем Фелл, и с каждой минутой Кроули нервничает всё больше и больше, не имея шансов предугадать его реакцию. Музыка сотрясает стены. Это по определению не может быть комфортным для одинокого книжного червя, который вздрагивает каждый раз от гудка проезжающей машины. В воздухе витает привычный «аромат» пота и алкоголя, и опытным взглядом Кроули определяет, что несколько завсегдатаев уже находятся под кайфом. Кроули не стыдится своей работы, тем более, что время от времени он позволяет себе расслабиться подобным же образом.

Но сейчас он остро чувствует, насколько его приятелю здесь не место, и в нём растёт сильное желание оградить его от всего этого.

Прямо смешно, каким чувствительным он стал.

— То есть, вот что … , — Фелл старается перекричать Симфонию номер 5 Канье Уеста, но тщетно, поэтому Кроули наклоняется к нему и просит повторить. — Вот что такое ночной клуб!

Губы Фелла задевают его ухо, и он сдерживает дрожь, пронзившую всё его тело. Конечно, сдерживает. Ему же не пятнадцать лет.

— Да, — боковым зрением он отмечает, что угол бара ещё свободен и, положив опять руку на талию блондина, подталкивает его в том направлении. Они прокладывают себе путь среди людской потной массы и добираются как раз вовремя, чтобы усадить Фелла на высокий барный стул. Облокотившись на барную стойку, Кроули щёлкает пальцами, подзывая барменшу.

Сегодня это Анафема Девайс, расторопная американка, студентка колледжа, подрабатывающая в этом заведении.

В настоящий момент её язык находится глубоко во рту её приятеля.

— Да етит твою, Девайс!

Она предупреждающе поднимает палец вверх, что означает, чтобы он проваливал ко всем чертям или подождал бы, другой рукой она притягивает Ньюта за шею ещё ближе и углубляет поцелуй.

Кроули осторожно взглядывает на Фелла, который во все глаза смотрит на целующуюся парочку. Он явно шокирован, но и явно … заинтересован.

Кроули чувствует, что его сейчас разорвёт.

Он находит силы совладать с собой, шарахает рукой по барной стойке, от чего парочка разлетается в разные стороны. Анафема утирает рот рукавом и невинно улыбается,

— Приветствую, босс.

— Я плачу тебе не за то, чтобы ты лизалась со своим парнем в рабочие часы!

— И-и-звините, мистер Кроули, бормочет Ньют, заливаясь пунцовой краской. Хоть у одного хватило совести смутиться. — Я тут на минутку, потому что Ана оставила дома телефон.

— А я просто благодарила его за то, что принёс.

— Что-то я не припомню, чтобы в слово «спасибо» вкладывалось столько языка.

— Это кое-что новенькое. Рекомендую попробовать, — она значительно смотрит на Фелла. — А кто этот милый господин?