— Валиде, — Сабия всю дорогу выливала на спутниц поток несуразных, глупых вопросов, которые её успокаивали, если не радовали. — Я должна выглядеть печально или радоваться? Он же жив, но и ранен. Что важнее?
— Паша будет без сознания, Сабия, — Хандан посмотрела на две свои предательски здоровые руки.
Сколько нужно переучиваться орудовать левой рукой, вместо правой, при том, что она осталась единственная и то нездоровая? Сохранят ли ему должность Великого Визиря? Ох, нет. Даже проводя каждую ночь в постели с Дервишем, она не смогла бы восполнить ему потерю здоровья, должности и былой силы.
— Вы же не бросите меня одну, — Сабия не останавливала бурную реку пустых вопросов, но на этот Хандан уже отвечала.
«Зачем Сабию позвали посмотреть на «того человека», быть не может, чтобы во дворце никто не видел Великого Визиря? Ахмед как крайность. Зачем звать бедную молодую супругу на страшное зрелище израненного мужчины, не способного и голоса подать?» — Хандан не могла спросить окружающих открыто, чтобы не вызвать лишних подозрений своей обеспокоенностью.
Для Хандан титула после смерти Дервиша не было предусмотрено законами Империи. Вдовы, сироты и никакого названия для женщины, любившей его сильнее собственной спокойной жизни. Хотя было одно. Шлюха.
У входа в лазарет с Дениз за спинами Хандан и Сабия закрыли лица шалями для соблюдения приличий и сделали шаг в опасный мир евнухов и едва живых мужчин.
За дверьми их сразу подхватил евнух-лекарь и повёл их по узкому тёмному коридору в дальнюю комнату. Их ждали и затворили остальные помещения, оставив узкий проход к истине. Сабия уверенно шла впереди, сразу за лекарем, но не разжимала руку Хандан.
Дорога в никуда для неё и новый мир для Сабии. Правда способно освободить, но и приговорить. Если этот воин в кафтане будет Дервишем, он по-прежнему останется и жив, и мёртв. Всё разом, пока не откроет глаза и не произнесёт первую фразу. Сколько дней Хандан сможет незаметно вынести под таким грузом гнетущего будущего? Уже не важно. Она не способна была чувствовать или же надеялась, что для неё этот человек совершенно чужой.
В одной из комнат им показался человек на тахте, перевязанный и слегка подёргивавшийся от полученных ран. Прижавшись вплотную к девушке, Хандан подтолкнула Сабию вперёд.
Она замешкалась, однако через силу сделала несколько шагов в нужную сторону, а вслед за ней и Хандан. Спокойствие было ложным. В секунду сердце её разогналось до неровного быстрого стука в груди, и воздух ушёл из груди, а новый вдох было уже не сделать.
— Не он, непохож, — объявила Сабия и будто бы немного осела и стала ниже.
Вдох. Время вновь вошло в привычное русло.
— Сабия Хатун, прошу Вас проследовать в соседнюю комнату, — вежливо попросил лекарь и наклонился в нужную сторону, указав новое направление.
— Зачем? Сабия Хатун уже всё сказала Вам? Чего вы от неё хотите? — «Оставьте меня в покое! Не забирайте надежду, вы не имеете права!» Хандан мало понимала, что говорила и ещё меньше разбирала ворох навязчивых мыслей.
— Простите, Валиде. Мы надеялись, что не придётся напрасно тревожить Хатун, — лекарь смазливо улыбнулся и указал на ту же дверь. — Прошу, Сабия Хатун. Вам придётся посмотреть на тело этого человека. Дай Аллах, Вы не узнаете в нём супруга. Прошу, приготовьтесь… Мы положили подушку вместо головы и накрыли, не заглядывайте.
— Вместо головы? — Сабия мгновенно обернулась и с ужасом обратилась к Хандан. — Валиде?
Хандан уже не слышала её. Лишь только видела, как лицо девушки смазалось в неясную мешанину приглушённых цветов.
— Как можно узнать человека без головы? — выдала она кому-то в безграничное пространство мира. — Дервиш? Ты меня слышишь?
Темнота.
В полумраке комнаты, приоткрыв глаз, Хандан поначалу с трудом начала различать окружавшие её предметы. Пока глаза обвыкались, запахи и звуки всё больше убеждали Хандан, что она находится в своих покоях в Топкапы. Она убрала со лба компресс, пропитанный травами, привстала на локтях, чтобы позвать кого-нибудь и расспросить о Дервише. С Сабией они ездили посмотреть на человека, похожего на Великого Визиря, безрукий оказался не тем, но…
— Айгуль, Айгуль! Стража! — Хандан едва снова не потеряла сознание от резкого удара в затылке и сразу же поняла, что сил идти у неё нет. — Дениз! Сабия?
Через комнату тут же просеменила лекарша с непрекращающимися оханьями и плюхнулась вместе с подносами рядом с Госпожой Госпожей.
— Валиде Султан, слава Аллаху, Вы с нами! Аллах милостив!
— Где Сабия Хатун? Пусть придут мои слуги, немедленно! Позовите их, найдите Дениз, — только продолжала рычать Хандан, отвлекаясь на тусклые воспоминания и пытаясь восстановить недавние события.
— Не сердитесь, Валиде, ночь же. Стражники сразу побежали сообщать, скоро приведут всех, кого вы просили, — на этом женщина долила пару капель из флакончика в чашечку и протянула Хандан.
Но питьё осталось невостребованным, покуда от него пахло заваренными травами и немного гарью. Пусть Хандан и мечтала хоть о глотке воды, однако пить спросонья странную жижу не собиралась.
— Ох, Валиде! Выпили бы Вы, а то снова жар подымится, да так что не собьём.
— Принеси мне воды и лучше не предлагай мне своё зелье, пока я не стану гореть адовым пламенем.
Хандан жадно опустошила предложенный ей стакан воды, предвкушая следующий, но будучи не в силах преодолеть тошноту, чтобы незамедлительно попросить ещё.
На пороге появился крупный силуэт Дениз аль Хурры, сопровождаемый бряканьем безделиц на её поясе.
— Как спала, Валиде Султан? — Хурра вальяжно переступала с ноги на ногу и не сильно торопилась подойти к своей хозяйке. — Кыш, лекарша выйди и никого не пускай, Султанша приказывает.
Лекарша сверилась с реакцией Хандан и так же быстро, как вошла, исчезла за дверьми темной спальни.
— Человек… без головы, Сабия узнала в нём Дервиша? Он умер?
Дениз опять растягивала время до неприличия, приостановившись посреди комнаты и поправив съехавший ремень.
— Сабия, бедная девочка, сказала, что мужчина на Дервиша не похож по телосложению. Откуда ей знать, конечно, но держалась она стойко, слабости своей не выдала, Настоящая Госпожа, — Дениз продолжила свой путь и остановилась у изголовья кровати с интересом разглядывая Хандан.
— Сабия мне нравится, — нагло продолжила пиратка. — Она хорошая девушка, однажды из неё получится прекрасная мать и жена, потом сердобольная бабка. Ты мне тоже очень симпатична, Хандан, правда, до старости не доживёшь.
— Что тебе нужно, Дениз? У меня совсем нет желания болтать о наших с Сабией характерах, — странно было выслушивать заумные речи от человека, до недавнего времени не способного прочесть и строчки, тем более от Дениз, которая отличалась только умением рассказывать истории и убивать.
— Видишь ли, Хандан, Дервиш-паша мне стал врагом — он не держит данных обещаний.
— Ты, очевидно, тоже. Помнится, за три года службы тебе полагался корабль.
— Команды нет, рук нет, страха передо мной нет, зачем мне корабль? Вот от паши я получила прекрасное предложение за возню с тобой, сама у него спросишь, если будет жив. Но-но. Дервиш потерял расположение вашего Падишаха, я рассудила, что взять мне с него теперь нечего. У мертвецов с деньгами не густо, знаешь ли, поэтому давай рассчитаемся сейчас. Ты и я. Придётся тебе платить за возлюбленного.
— Сколько?
Холодный металл кинжала коснулся мягкой шеи Хандан. Она не сразу поняла, что жить ей осталось всего ничего, но даже в первый момент похолодела до кончиков пальцев. Кровь с шумом ударила в голову и отозвалась болью на затылке. Удар. Удар. Сердце у человека бьётся чертовски медленно, особенно перед смертью и тем более, когда он не в силах спастись. Дениз слегка вонзила лезвие в кожу и, совершенно спокойно глядя на почти мертвую Хандан, плавно отвела руку с кинжалом в сторону.
Искорка жжения проскочила по её шее и вновь отозвалась сзади в голове. Перед её глазами остался окровавленный кинжал с аристократично позолоченной ручкой. Боли не было. Хандан протянула руку к порезу, но не почувствовала поток крови, только небольшой холод от неведомой жидкости. Кровь. Немного, но кровь. Дениз, не шелохнувшись, стояла напротив с насмешливой гримасой и нисколько не переживала.
