— Ну что? — Речь мужчины была холодной и решительной. — Всё осмотрел? Много набрал?

Жалобно вскрикнув (а на деле простонав) и чуть не проглотив при этом несколько монет, находившихся в притык набитом блестяшками рте, мальчик чисто на инстинктах во всю прыть понесся на еле стоящих от всей этой ноши на земле ножках, заносивших своего хозяина при беге то влево, то вправо, куда-то вглубь зала, при этом роняя на пол, словно воду из качающихся на коромысле ведер, все свои богатства. Как и следовало ожидать, это мало помогло. Да что там… Не преодолел Джакомо и нескольких метров, как его ноги буквально прилипли к полу, а еще через секунду парень явственно ощутил, что медленно поднимается в воздух и переворачивается вверх тормашками. Вот бедняга Джакомо всего на двадцать градусов наклонился в бок — и тут же по мраморному полу зазвенели сотни и сотни маленьких красных, серебряных, желтых, зеленых, и синих капелек. Великан от созерцания всего этого золотого дождя аж присвистнул. Оно и понятно — столько умудриться барахла утащить на себе надо уметь… Как только всё содержимое карманов и других щелей несостоявшегося вора иссякло, неведомая сила еще раз встряхнула мальчика в воздухе, — видимо, чтобы убедиться в последнем окончательно, — и только потом отпустила свою жертву и она с грохотом рухнула вниз. Стоило только Джакомо принять сидячее положение, как перед ним вновь возник тот человек.

— Давай. Что смотришь? Жду объяснений.

Выпучив глаза и беззвучно открывая рот мальчик начал беспорядочно жестикулировать руками, пытаясь таким образом мысленно ухватиться хоть за что-то, как вдруг всё прервал пронзительный возглас.

— Папа! — Не успел Джакомо опомниться, как между ним и допрашивавшим его хозяином всей этой сокровищницы встал тот самый темноволосый мальчик, который, по факту, и привел парня сюда.

— Папа, не трогай его! Это мой братик, ты не понял? Ты же мне говорил, что у меня он сможет когда-нибудь появиться! Ну вот, я его сам нашел! Вы только с Гором не волнуйтесь, я к этому подошел ответственно! Я долго за ним следил!

— Ч-ш-ш-што?.. — Еле процедил мужчина, глаза которого расширялись с каждым словом его, как можно было понять, отпрыска всё больше и больше.

— Он хороший, очень хороший! Мы его оставим, да ведь? У него родители плохие! Они о нем не заботятся!