Анастасия наклоняется к ней через стол.

– И награды за свою голову не боишься?

– А зачем, за мертвецов награду не объявляют. Официально я сыграла в ящик, так что теперь думаю начать новую жизнь в составе большевиков, осталось только бумаги оформить, Владимир Ильич обещал помочь…

– Воронова на вторую палубу!

– Извините, коллеги, служба зовет, приятного аппетита.

Поднимаясь на бронепалубу, старший матрос раздумывает над тем, что имеет против нее рыжеволосая, но так и не приходит к какому-нибудь убедительному ответу, списав происходящее на гормональную дурь. С остальными членами экипажа у нее вроде налаживаются нормальные отношения, так что она решает не переживать по этому поводу, просто с Настей надо быть настороже. В конце концов, говорит Ольга сама себе, я не брильянт в сто карат, и не обязана всем нравиться.

На вторую палубу нельзя попасть из туннеля через обычный люк, сначала приходится пройти отдельную шлюзовую камеру с необычайно толстыми стенками. Внутри бронированного диска те же туннели, только ярко освещенные, из вентиляторов бьют сильные потоки воздуха, плюс еще слабый, но непрерывный гул системы охлаждения реактора.

– Товарищ Ильич, я на месте.

– Вижу. Сейчас мы с тобой опробуем твой отсек в деле, только для начала надо тебя с местным контингентом познакомить, в конце концов, они будут самыми близкими твоими товарищами и соседями. Сверни направо, у механиков свой пост управления, Дед сейчас как раз там колдует.

Ольга уже знает, что Дедом по старой традиции еще морского флота зовут старшего механика. Дедом Большевика является капитан второго ранга Дмитрий Бурлаков, высокий всклоченный мужчина неопределенного возраста в белоснежном халате, глаза которого закрыты огромными защитными очками. В момент появления девушки он работает в матрице, производит плановую проверку энергетической установки.

– Здравствуйте, я Ольга Воронова, новый инженер-оператор!

Дед смотрит на матроса как на невиданное чудо, затем широко улыбается, пробормотав что-то неразборчивое, и протягивает руку, не снимая белой перчатки.

– Ну все, докатились – дева в реакторном отсеке. Ладно, чего уж там, помирать так с музыкой. Я Дед, здешний стармех, снабжаю энергией и привожу в движение всю нашу колымагу. Вторая палуба в моем ведение, стало быть, и ты тоже, это девушке понятно?

– Так точно, товарищ стармех, девушке все понятно.

– Ну, отступать некуда, поздравлю с зачислением, и желаю успешного выполнения своих обязанностей, к которым ты сейчас и приступишь. Я скажу кузнецам, чтобы проводили тебя к Ильичу.

В туннеле за спиной послышалась какая-то возня и сопение, а затем на пост механиков влетают, отталкивая друг друга оба кузнеца. Кузнецы – старшины первой статьи братья Кузнецовы, Борис и Анатолий, два очень похожих друг на друга бородача, механики и оружейники, главные помощники Деда. На первом брате красная бейсболка, красная клетчатая рубашка и красные подтяжки – значит, это Боря. Толя носит синюю бейсболку, синюю клетчатую рубашку и синие подтяжки, другой возможности различить их не существует, вспоминает Ольга слова Ильича. Ухоженные рыжие бороды не могут скрыть тот факт, что оба кузнеца на самом деле очень молоды, не старше двадцати пяти.

– От свезло так свезло, какую красотку к нам назначили, я-то все боялся, что ботаника какого-нибудь зачислят.

– Да, определенно фортуна нам улыбнулась. Сейчас я покажу ей рабочее место…

– С чего это ты, я сам отлично провожу нашу гостью!

Кузнецы разыгрывают право сопроводить Ольгу на кулаках, повезло Борису.

– Следуй за мной, красавица.

Пара поворотов и они у круглого люка из толстого дымчатого стекла, за которым находиться ее боевой пост.

– Не возражаешь, если я зайду первым? Понимаешь, этот кабинет не использовали по назначению уже давно, у нас долго не было оператора, так что надо прибрать за последним владельцем. Владимир Ильич, открой!

Люк уходит в переборку, Боря ныряет внутрь и минуты полторы там возиться, срывая со стен и потолков фотографии обнаженных девушек.

– Так, красотки, с вещами на выход. Ну вот оно, твое персональное царство, можно сказать, в затылке у нашего дорогого Ильича, устраивайся.

Отсек оператора – два с половиной на полтора метра, высоты потолка хватает только на то, чтобы сесть на пол. Никакого оборудования или приборов, только мощное противоперегрузочное кресло со сложной системой ремней безопасности и подачей кислорода, оператор располагается полулежа. Приятный желтый свет, максимально похожий на зарево утреннего солнца, но светильников нет – сами стены светятся. Стены не сплошные, если положить на переборку руку, то чувствуются мелкие поры, как у вулканического туфа. Понятно, почему здесь нет никаких приборов – отсек сам по себе один большой нейроинтерфейс, ведущий напрямую в матрицу.

– Ну как, не тесно?

– Все путем!

– Ладно, оставляю тебя наедине с нашим электронным начальником, он не любит здесь посторонних. Приятной работы.

Борис уходит, люк за ним задраивается. Девушка пристегивает себя к креслу, стараясь устроиться по возможности удобнее.

– Поехали.

Оборудование крейсера многократно превосходит ее старую аппаратуру на Высоком Доме – никогда еще работа в матрице не была столь легкой и приятной. Разделение сознания не доставило никаких неудобств, мысли как никогда четкие, помех никаких. Большевик внезапно становится прозрачным, сделанным как будто из цветного стекла, и она видит его весь целиком и в то же время в каждой отдельной части, ее разум, разделенный на миллиарды копий, чувствует каждую деталь и механизм крейсера. Время не замедлилось – оно просто остановилось, дав ей возможность адекватно реагировать на любое, даже самое скоротечное изменение пространственно-временного континуума.

– Ну, как тебе?

– Просто потрясающе, и близко не сравнить с ознакомительным туром!

– Хорошо, сейчас ты видишь весь корабль, кроме некоторых отсеков, пока для тебя недоступных, эти ограничения будут сняты с течением времени. Не обижайся, как говорил товарищ Сталин – здоровое недоверие хорошая основа для совместной работы. Теперь приступим к первому практическому заданию. Выдели систему управления.

– Есть выделить систему управления.

Цветное стекло стремительно тускнеет, уступая место ярким красным линиям, пронзающим все палубы и отсеки. Красная паутина стремительно растет, заполняя все вокруг – это нервная система Большевика, посредством которой электронный мозг управляет всем кораблем.

– Внимание, фройляйн – твоя задача устранить повреждение линии связи в указанной мною секции.

Общая схема крейсера исчезает, уступая многократно увеличенному сектору корпуса. Вот он, поврежденный участок – сверхпроводимость одной из вспомогательных шин нарушена несколькими микроскопическими частицами пыли, создающими несильные, но чувствительные помехи.

– Согласись, такое нарушение малой линии как камешек в ботинке – не смертельно, но неудобно. Я могу устранить его самостоятельно, но хочу предоставить эту возможность тебе. Приступай.

– Есть устранить самостоятельно.

Никогда раньше ей не удавалось работать с такой скоростью и точностью. Ольга, за долгие месяцы заключения соскучившаяся по любимому делу, с нескрываемым удовольствием накидывается на нужный сектор, в кратчайший срок устраняя повреждение, молекула за молекулой стирая пыль и обновляя проводник. Помнят руки.

– Точность выполнения – высокая. Спасибо, фройляйн.

– Рада стараться, Владимир Ильич.

– Итак, продолжим обход ведомственной территории…

Ильич муштрует Ольгу следующие шесть часов, по итогам оставшись довольным результатом.

– На остаток дня ты свободна, рекомендую отдохнуть и получше узнать коллег.

Воспользовавшись советом бортового компьютера, Воронова отправляется знакомиться с другими членами экипажа на их рабочих местах. Покинув отсек оператора, она спускается на четвертую палубу, где ее встречает еще один капитан третьего ранга – Вольф Петерс. Вольф оказался коренастым, начинающим лысеть упитанным мужиком с быстрыми глазами. Круг его обязанностей чрезвычайно широк, у него диплом инженера систем жизнеобеспечения и сам себя товарищ Петерс по старинке зовет боцманом, который содержит в порядке все их учреждение. Боцман устраивает ей небольшую экскурсию по ведомственной территории, демонстрируя трюмы, мастерские и хранилища припасов, не забывая разбавлять экскурсию саркастическими комментариями и похабными флотскими анекдотами, но за его веселостью от девушки не укрывается осознание того, как много у него работы на крейсере. Помимо прочего, Вольф иногда хозяйничает на камбузе, угощая экипаж творениями своего кулинарного гения – сложную науку приготовления пищи в невесомости он освоил досконально.