Последующие двадцать четыре часа выдаются для Ольги весьма интенсивными.

После того как она прошла церемонию зачисления в экипаж, капитан по общей связи объявил команде о пополнении, представив своим людям Воронову, пожелав удачной службы и выразив надежду, что большевики радушно примут ее в свой дружный трудовой коллектив. Девушка застенчиво улыбается, чувствуя, что ее рассматривают со всех сторон и уже делают свои оценки, которые, как она подозревает, будут не слишком высокими на первых порах. Сама она не успела многого узнать о новых коллегах, уловила только, что в экипаже кроме нее одиннадцать человек, а также неустановленное число морпехов и роботов. Ей, выросшей в одиночестве, этот небольшой коллектив кажется до неприличия огромным. Завтра предстоит познакомиться с новыми товарищами поближе.

Бортовой компьютер поднимает ее в семь утра по московскому времени, которое является стандартным временем на крейсере. Вчера Климов назначил ее в непосредственное подчинение искусственному интеллекту, и теперь Ильич охотно берется за обязанности старшего офицера.

– Доброе утро, товарищ Воронова, драматическая пауза, барабанная дробь – поздравляю вас с первым днем вашей карьеры в составе нашего доблестного экипажа. Вас приветствует мозг партии большевиков – Владимир Ильич, прошу любить и жаловать. В дальнейшем предлагаю перейти на ты, не возражаешь, Ольга?

– Возражений не имеется, Владимир Ильич, готова приступить к исполнению служебных обязанностей и жду указаний.

– Указание номер один – спустится в кают-компанию, и принять завтрак, на выполнение полчаса. Приятного аппетита.

Смена времени суток на борту боевого корабля достаточно условна – внутри большинства обитаемых отсеков и туннельных коридоров царит бесконечный синий полумрак, и только яркие огни кают-компании разгоняют искусственные сумерки. Старший матрос завтракает в гордом одиночестве, вольготно раскинувшись в кресле и наслаждаясь каждым мгновением. Судя по всему, эти тридцать минут будут последней передышкой перед долгой и упорной работой. Ровно через полчаса Ильич снова выходит на связь.

– Итак, приступим. Товарищ Воронова, сейчас тебе необходимо пройти краткий вводный курс, чтобы узнать устройство Большевика и познакомится поближе с его экипажем, народ тут у нас интересный. Это сжатый курс, созданный мною специально для таких случаев, поможет на первое время, пока ты еще новичок. Работаем в матрице, возражений нет?

– Никак нет, готова к труду и обороне.

– Принято. Итак, Оля, пристегнись и положи руки на подлокотник, начинаем на счет три…два…один.

Время замедляется, фактически прекращает свой бег. Разум Ольги освобождается от тела, и одномоментно становиться единым целым с кораблем. И теперь она знает корабль, осознает сложнейший механизм и свое точное место в нем.

Большевик являет своей конструкцией квинтэссенцию того, что принято называть космическим кораблем – машиной спроектированной и построенной исключительно для космических полетов, лишенной возможности совершать посадку на крупные планеты, такие как Венера и Земля.

Корабль своей формой напоминает тележную ось с надетым колесом. Ось – главный корпус, цилиндр высотой восемьдесят пять метров и диаметром в четырнадцать. Чуть выше центра цилиндра неподвижное колесо-диск, выдается на двадцать метров от основного корпуса: в диске установлены маршевые двигатели и две батареи мощнейших электромагнитных пушек, названные в честь маршалов Советского Союза – главный калибр Большевика.

В самом центре диска сердце и мозг корабля, спаянные воедино – реактор и отсек Владимира Ильича. Реактор необычный: не ядерная, а термоядерная энергетическая установка, Ольга никогда не видела такого сложного механизма на таком малом корабле, и теперь исследует реактор, поражаясь тщательности, с которой кораблестроители встроили его в столь малом объеме. Именно это искусственное солнце обеспечивает крейсеру его небывалую скорость и сокрушительную мощь пушек, решившую исход множества космических битв. Двигатели, реактор и корабельный компьютер объединены в единую вторую палубу, защищенную бронированным коконом, прикрывающим данные отсеки как наиболее важные. Забронировать остальное пространство не представлялось возможным, иначе масса корабля становится запредельной. Она внимательно осматривает бронированный диск, а затем поднимается над ним, на первую палубу.

Здесь находится центральный пост, откуда пятерка офицеров управляет полетом, широкодиапазонная радарная станция, дальномерный пост и орудийная батарея номер три. Множество приборов и машин ей малознакомы, многое она видит впервые, часть данных недоступна вовсе – ей, как новичку, еще не до конца доверяют. Такое положение надо просто перетерпеть.

Под диском третья, жилая палуба – каюты экипажа, в том числе и ее собственная, камбуз, медицинский отсек, спортзал, и кают-компания, где в данный момент находиться ее тело.

Самая нижняя, четвертая палуба – орудийная батарея номер четыре, трюм, хранилища, док для челнока, кубрики морских пехотинцев, стыковочные узлы. Плюс различные вспомогательные отсеки, в которых могут работать только роботы. И еще очень много другого важного, что надлежит выучить и запомнить, но на первое время устройство корабля понятно.

Вот и ее пост – низкий вытянутый отсек инженера-оператора на второй палубе, пустовавший и не использовавшийся уже долгое время. Внутри капсулы без единого иллюминатора, под самым боком у реактора места столько же, сколько в большом дорогом гробу – именно отсюда она будет производить настройку и ремонт нервной системы всего крейсера. Явный плюс этого пенала – ее рабочее место внутри бронепалубы, так у нее намного меньше вероятность погибнуть в бою. Ольга, уже сталкивавшаяся на прошлой работе с пробоинами и разгерметизацией, оценила данный момент как весьма положительный.

– Ну, как тебе наш буксирчик?

– Слов нет, машина внушает неподдельное уважение.

– То-то же! Здесь вводная заканчивается, фройляйн, остальное по мере нашего дальнейшего обучения. Тебе пора познакомится со своими флотскими товарищами, они уже ждут.

Ильич разрывает соединение, Оля провела в матрице пять минут. За время ее отсутствия в кают-компанию спустились на завтрак некоторые из новых сослуживцев, и теперь она с интересом наблюдает за ними. Сейчас перед нею трое офицеров с главного поста.

Высокий молодой человек, глаза которого постоянно закрыты черными очками-консервами – лейтенант Юрий Токарев, пилот. Рядом с Юрием, положив руку ему на плечо, сидит стройная девушка, обладательница внушительного бюста и ярко-синих волос – лейтенант Наталья Иванова, штурман. Эти двое все время вместе управляют полетом корабля, и, судя по всему, их связывают не только рабочие отношения.

– Ну, как первый день на службе?

Анастасия Мельникова, та самая рыжеволосая девица лет двадцати пяти, с которой Ольга уже сталкивалась прошлым утром. Единственная гражданская вольнонаемная на Большевике, оператор радарной станции, полновластная хозяйка дальномерного поста на самой верхушке главного корпуса: высоко сидит, далеко глядит. Нахальный взгляд ее изумрудно-зеленых глаз Ольге не нравится.

Что ты против меня имеешь, Настенька, думает Воронова, невинно улыбаясь рыжеволосой красавице.

– Да, вроде нормально, осваиваюсь потихонечку, вот на рабочее место определили.

Милая улыбка в ответ.

– Это куда, на камбуз?

– Нет, на кухню пристроиться мне не свезло, меня к Владимиру Ильичу приписали оператором, аппаратурку буду вашу настраивать. Так что если там какие проблемы, сломается чего, контакты закоротит – обращайся.

Еще один молниеносный презрительный взгляд. Наталья, потягивая через трубочку говяжий бульон, поперхнулась от смеха, переводит дыхание и поворачивается всем корпусом к Ольге.

– Слушай, а правду про тебя Ильич говорит, что ты дочку президента Сверхновой грохнула?

– Ну да, имел место в моей героической биографии такой факт, не скрою. Но она сама напросилась, так что я не особо переживаю по этому поводу.