- Элиза, не надо. Так заведено. Бессмысленно идти поперек общепринятых норм.
Элиза с усилием вдохнула и медленно выдохнула.
- Ты прав, Николя. Бессмысленно. Здесь. Вот вернусь на Землю, тогда и видно будет. А пока буду себя хорошо вести, - Элиза криво улыбнулась. - Давай, вещи грузи. Я Павлика понесу.
Она созвонилась с врачом, выяснила, каким образом предусмотрена транспортировка младенца, и пошла к шлюзу. Сын очень удачно не хотел есть, и спокойно спал, сытый и довольный жизнью.
Малый медкомплекс спасателей ничем не отличался от того, который обслуживал Николая с Элизой на аварийном корабле. Так что советы по уходу за ребенком давал самые простые и понятные: кормить натуральной пищей по расписанию, вовремя переодевать, умывать, купать, следить за температурой в помещении и тому подобное. Павлик отличался отменным здоровьем и дополнительных хлопот маме не доставлял. Врач не лез с ненужными советами, ограничиваясь утренним приветствием и дежурным вопросом о здоровье мамочки и ребенка. Элиза кивала, что всё хорошо, и шла заниматься уже привычными делами по уходу за Павликом. Так что две недели, пока корабль на увеличенной тяге летел к Земле, прошли быстро и незаметно.
Остановившись на орбите, спасатели выгрузили пассажиров на терминале, пожелали счастливо оставаться и улетели по своим спасательным делам. Элизу с ребенком со всеми предосторожностями спустили на почву и отправили на комплексное обследование. Николай при прощании мялся, отводил глаза и намекал, что увидеться им, видимо, скоро не получится. Элиза пропускала мимо ушей бессмысленные излияния партнера: ей не терпелось быстрее пройти все формальности и влиться в будоражащую и сладкую земную жизнь. Однако формальностями не ограничилось.
Элиза бесцельно бродила по палате, хватая со стола безделушки. Вертела их в руках, бросала на место, снова хватала, старательно отводя взгляд от приемника вирт-сигнала. Будто это могло как-то повлиять на принятие решение комиссии и приблизить время решения.
Павлика у матери отобрали почти сразу, едва их поместили в стационар. И вот уже неделю Элиза мучилась в ожидании, когда ей возвратят сына. На все вопросы о том, как там её Павлик, следовал стандартный ответ, что здоровье ребенка в норме. А на вопрос, почему, в таком случае, его держат вдали от матери, система отмечала, что таков протокол. Элиза ругалась, кричала глухим стенам, что они не имеют права, что она до них доберется, что сама не знает, что сделает... Но при этом понимала, что всё впустую. Медкомплекс будет поступать так, как положено по закону. И никакие эмоции не повлияют на него. А то, что законы напрочь изуверские, его волнует меньше всего.
Утром, когда Элиза проснулась: трезвая и мрачная, медкомплекс объявил, что сегодня днем будет вынесено решение по её вопросу. И что ей необходимо подготовиться. И сразу выключился, на став сообщать никаких деталей. Элиза для порядка поспрашивала, покричала, совершенно не надеясь на ответ, и занялась просмотром новостей. В первые дни после прилета новость о её возвращении получила высокий рейтинг. Элизе было приятно читать о себе. Но через два и новость стала неактуальной, и Элиза пресытилась. Теперь же она быстро проглядела заголовки, не нашла ничего интересного и переключилась на развлекательную программу, которую до злосчастного полета неизменно просматривала. Несколько минут поглядев на кривляния ведущих, Элиза с досадой выключила вирт-экран. Ничего не могло отвлечь её от мыслей о Павлике.
По доставке пришел обед. Элиза поковырялась в аппетитной еде и отставила в сторону недоеденное мясо по-бургундски. Захотелось запустить тарелкой в стену, чтобы разлетелись осколки, а белая стена оказалась заляпанной темно-бурыми потеками. Но Элиза сдержалась, понимая, что любой неадекватный поступок может сыграть не в её пользу. Если бы ещё знать - что является темой разбирательства. Элиза ни в чем не чувствовала себя виноватой.
Включился вирт-экран, и без всякой преамбулы медкомплекс объявил о своем решении:
"Гражданка Элиза Михайлова освобождается от ответственности за свои противоправные действия и может воспользоваться всеми привилегиями свободного гражданина Земли, - в двери щелкнул замок, подтверждая слова комплекса. - Биологический объект NP 95351486 направляется в лагерь "Белая берёза-17" для дальнейшего существования.
- Я не поняла, - сказала Элиза, и голос её дрогнул, - какой биологический объект? Что с Павликом?
- Как гражданин вы вправе обратиться за разъяснениями в соответствующие инстанции, - снизошел комплекс.
Элиза подошла к двери и с силой её дернула.
Всё тот же врач, именем которого Элиза так и не поинтересовалась, с деланным сочувствием смотрел на женщину. Он откровенно не понимал проблемы женщины, но профессиональный навык никуда не делся.
- Милая девушка, что вас беспокоит? Все юридические тонкости соблюдены. Закон - не нарушен. Более того - он на вашей стороне. Если дальнейшие исследования подтвердят, что генетический сбой у вашего ребенка произошел вследствие внешнего воздействия уже после зачатия, мы не видим никаких причин, которые помешали бы вам ещё раз принять участие в демографической программе.
Элиза не вслушивалась в мерное журчание речи врача.
- Где Павлик?! Где мой сын?!
- Вам же медкомплекс озвучил его нынешнее месторасположение. Что-то не сходится?
- То есть, биологический объект - это мой сын? Так?! Да какое вы имеете право его так называть?!
- Душечка, всё по закону, я же вам объясняю. Послушайте...
- Не хочу. Ничего. Слушать. Отдайте ребенка!
Врач вздохнул и попытался удержать улыбку на лице: как же трудно с женщинами в стадии послеродового синдрома. Почему-то все они хотят оставить ребенка себе и не понимают, что под присмотром специалистов тому будет значительно лучше. Случай же Элизы вообще выпадал из общего ряда.
- Элиза. Возможно, вы не понимаете. Но ваш сын не является человеком в общепринятом смысле...
