Или вот ещё такой пример. Зона - она ведь вся без зубов, поскольку их там обычно не лечат, а просто вырывают. Так вот: все те же финны несколько раз привозили к нам машину со стоматологическим оборудованием, так что хотя бы один-два зуба, но всё же удавалось спасти. Вот это, на мой взгляд, самая настоящая помощь.

- В преддверии Международного женского дня не могу не спросить, празднуют ли там Восьмое марта.

- Там празднуют практически всё. Тем более что по внешним признакам сама структура и организация очень сильно смахивают на пионерлагерь: отряды, соревнования между отрядами, спортивный сектор, культмассовый. Соответственно, отряды борются за баллы…

- И что дают эти баллы?

- Если честно, практически ничего (смеется - Авт.). Но все равно подобные состязания воспринимаются «на ура». Вот вполне типичная картина, увиденная собственными глазами: иду по территории, вижу - по пояс в окно высунулась девочка и рыдает. Слезы льются, как из водосточной трубы, она их размазывает по лицу и что-то орет девочке, стоящей внизу. Со стороны полное ощущение, что у той, которая наверху, как минимум, умерла вся семья. Но потом выясняется, что это их отряд всего лишь проиграл на концерте. Вот такая печальная история (смеется. - Авт.).

- Кстати, о концертах. Скажи, любовь к шансону у женщин сидящих столь же крепка, как и у мужиков?

- Есть такое дело. Конечно, не у всех, но есть. Хотя с эстетической точки зрения шансон, мягко говоря, вещь никакая. Лично я, пока там находилась, в основном слушала «Наше радио». На мой вкус, быть на зоне и слушать что-то типа «Нет, не видать мне больше Магадана» все-таки немножко перебор.

- Светлана, я так понял, что, выйдя оттуда, тем не менее, ты продолжаешь поддерживать отношения как с до сих пор сидящими, так и с теми, кто освободился чуть позже или чуть раньше тебя. А вот это зачем тебе нужно? Большинство, как мне кажется, наоборот, хочет выйти и как можно быстрее забыть все это дело как страшный сон.

- Забыть? Да, можно попробовать забыть. Но с другой стороны… Все это случилось со мной, это моя жизнь, и полностью забыть и вычеркнуть кусок жизни… Понимаешь, там было много такого, о чем забывать и несправедливо, и неправильно. Хотя бы по отношению к тем людям, которые помогли мне там. Люди «оттуда», о которых я до сих пор вспоминаю с благодарностью, это как… Это как идешь по черному болоту и вдруг р-раз - и огонек в ночи.

К тому же там и тогда, равно как здесь и сейчас, я общалась и продолжаю общаться с одними и теми же людьми. Но это довольно ограниченный круг. Почему? Может, для тех, кто сидел, это и будет звучать святотатственно, но к большинству работающих на зоне я относилась гораздо лучше, нежели к сидящим. Так уж складывалось, что подлости или какого-то подвоха чаще всего приходилось ожидать и получать именно от тех, кто делил с тобой одну участь.

- Ну вот, ты снова столь лестно отзываешься о сотрудниках ГУИНа, хотя казалось бы…

- Конечно, негодяи там тоже есть. Но я о другом. Однажды один очень умный человек из этой системы сказал мне такую вещь: тем, кто сидит или работает на зоне достаточно долго, нужно давать диплом Психолога или справку от психиатра. Третьего не дано. Либо ты становишься ТАМ очень понимающим и глубоко чувствующим человеком, либо у тебя едет крыша.

- Как это, собственно, и происходило с героями «Зоны» Довлатова.

- Знаешь, Довлатов, Солженицын - это, конечно, все замечательно. Но, во-первых, они писали про мужскую зону. А во-вторых, читая того же Солженицына, лично мне постоянно хочется сказать: «Не верю!» Потому что его «Один день Ивана Денисовича» - это, по большому счету, просто праздник какой-то. Знаю, грех так говорить об апологетах жанра, но не верю, и все тут. Опять же, повторюсь, Мужские и женские зоны - они очень разные.

- В свое время, посетив одну из женских колоний, наш губернатор Матвиенко произнесла такую крылатую фразу: «Женщина не должна сидеть в тюрьме». Ты согласна с Подобным высказыванием?

- Полностью согласна. Мужчины гораздо легче переносят бесконечно длящиеся (как там кажется) стрессовые ситуации, при которых тебя так Или иначе, но низводят до уровня животного. Нет, не затем, чтобы унизить, а просто сами условия не позволяют поступать иначе. Но женщина физически не может приспособиться к этому. Так что, лично по мне, в иных случаях уж лучше расстрелять. Но если уж тюрьма, то тогда, будьте любезны, обеспечьте людям гарантию того, что суд будет стопроцентно справедливым. И при этом всегда помните, что если женщина совершает преступление (если, конечно, речь не идет о наркотиках и не о преступлении, совершенном по пьяни), то в подавляющем большинстве случаев у нее была на то какая-то причина. И это обязательно следует учитывать. Да-да, не качай головой.

И ещё одна, абсолютно банальная истина, о которой, тем не менее, почему-то постоянно забывают: тюрьма не должна быть кузницей кадров для себя самой. А ведь женщине в этом плане особенно непросто. Вот, представь, она выходит на волю, отсидев, к примеру, от трех до семи. Из всех вещей у нее дамская сумочка да зажатая в кулаке честно заработанная тыща, и отнюдь не долларов, а то и того меньше.

А её никто не ждет. А из всех документов только справка об освобождении. А с этой справкой она на фиг никому не нужна.

А помочь ей никто не спешит, ибо у всех своих дел по горло. А никаких приютов и центров по реабилитации, куда она может обратиться и где могут реально помочь хотя бы первое время, у нас толком нет.

Согласись, далеко не каждый в такой ситуации может выдержать этот груз проблем и справиться с ним в одиночку. Мне было проще - меня дома ждали любимые люди. Но не всех ждут. И не все справляются и поэтому очень часто вскоре попадают обратно. Самый короткий «вольный срок», о котором я лично знаю, девять дней. Но бывает и короче, некоторые просто не успевают доехать до дома, как снова во что-то вляпываются. И - привет. Все сначала.

Конечно, есть и такие, с которыми, хоть обплачься, все равно уже ничего не сделать. Но в большинстве своем там сидят люди, которые умеют хорошо работать и всей Душой ценят хорошее отношение к себе. Вот таким очень хочется помочь. Тем, кто не хочет возвращаться туда снова.

Вот мы сейчас пытаемся сделать для них хоть что-то реальное, нужное, доброе. Но все эти усилия и потуги - они не только для Них, они и для самих себя. Понимаешь, очень хочется, раз побывав там, попробовать как-то переломить ситуацию. Нет, не бороться с самой системой - это занятие бесполезное. Просто хочется достучаться до людей и сказать им: давайте попробуем не швырять камень обратно, а хотя бы отложить его в сторону. А потом и вовсе отодвинуть.

А ещё лучше вложить его в основание чего-то нового. Например, в основание дома. В котором тебя всегда примут. Хотя бы ненадолго.

Как они относятся к животным. Братья наши меньшие в условиях строгой изоляции

Жизнь находящихся в следственных изоляторах строго регламентирована. В законе четко указано, что подследственному иметь можно (спортивный костюм, тапки, ложку и так далее). Иметь в наличии что-то помимо этого формально запрещено. Однако закон и реальность в России совпадают далеко не всегда. При чем по обе стороны колючей проволоки. Так, уже никого не удивляют стоящие в камерах изоляторов холодильники, телевизоры, магнитофоны. Разрешение на них дается по заявлению: дескать, условия содержания ужасны, разрешите…

Безусловно, никакие правила распорядка не предусматривают нахождения в камерах животных. Однако, как в каждой воинской части присутствует собака по кличке Дембель, так и во всех СИЗО есть как минимум кошки, которые живут на кухнях.

И в отличие от человека запретные полосы изоляторов для кошки - не преграда. Вот и получается, что ограничить общение постояльцев изоляторов с животным миром чрезвычайно сложно. Конечно, теоретически работники пенитенциарной системы наложить вето на общение своих подопечных с фауной могли бы. Но - зачем?…