«Каб не старость, наколол бы дров…» Каб не старость, наколол бы дров, наносил водицы из колодца. А случись такое, я готов и колодец вычерпать до донца. Только тащит старость нас в постель. Где вы, годы, где я был нетленным? Заметает старости метель, а ведь был я необыкновенным! Хулиганом рос не понаслышке. И любил, любил, любил, любил!.. И ещё совсем-совсем мальчишке сам Господь дорогу серебрил. Ах, луна, запала крепко в память: в серебре ограда и цветы — мать моя красивыми руками холила во мне мои мечты. И не ко двору казалась старость, всё ж явилась – благо не с косой! Кто там колет чурки, придя в ярость, в рубище, как призрак, и босой? 11.04.2019, Москва Картинка из TV Мечтой обиженные люди округ округлого стола сидели нэцками на блюде, а чаша слишком им мала. И морщат лбы, усы топорщат. А женский род из поэтесс с улыбкой ч т о – т о в Лире корчат в манере вздохов и завес. 11.04.2019, Москва р. п. Троицкое, ул. 4-я Залинейная, 58 Когда была входу охотничья берданка, к ней патронташ, махорка и кисет, когда не ждал глухарь подвоха спозаранку и ничего ему не предвещало бед, рассказывал сосед, когда я был мальчишкой, как крался рысью он с берданкой к глухарям, как билось у него, казалось, сердце слышно и уж подавно птицам и зверям. Припомнился и тут наш уличный колодец с ведром и цепью, воротом и срубом, из темноты его едва вода блестит. В телеге конь бежит совсем как иноходец, ноздрями шевелит и вспенивает губы и в бездну заглянуть колодца норовит. Прохладой дышит тот и ключевой водою, и плещется уже в моём ведре она. И пена у коня, как хлопья, под уздою, и жадный его взгляд, как в облаках луна. Подсолнухом в жару казалось в полдень солнце. А пятки жёг неистово песок. Спешу на речку, в ней тьма родников на донце: нырял бы и тонул, как тонет чугунок. А что творит зима! Сугроб со снегирями, с сорокой, как пропеллер, на колу. И я, ещё малыш, тянусь к оконной раме с узорами из снега по стеклу. И в этот же сугроб я падаю в пальтишке, где только что сидел, как яблоко, снегирь. А он уже с небес воскликнул: «Это слишком!..» — не яблоко, а розовый имбирь. 12.04.2019, Москва Голуби воркуют за окном Голуби воркуют за окном, их тепло вливается мне в душу. Принакрыл подругу гость крылом и воркует самке что-то в уши. А голубка как чего-то ждёт — мне ли им рассказывать о чувствах? И меня лишь за душу берёт трогательное их безрассудство. Чёрный голубь, белая она. На глазах творятся поцелуи. Тут и чаша выпита до дна и они, казалось мне, ликуют. Жизнь творится прямо на глазах. И любовь прилюдно и навеки. Им ещё б венчанье при свечах, обнажая сущность в человеке. Но недолго длился этот пир: голуби в лазури улетели. Без любви и свет не мил и сир. А чего ещё бы вы хотели? 13.04.2019, Москва Там, где бывали есенин и рубцов Ай, как выпить хочется! И не стоит корчиться, а пойти в пивную за углом, там, где всюду мочатся, не в чести и почести — кто не пьёт, быть дятлом поделом. Ах, как пиво пенится, и куда кто денется, если водку к пене той плеснуть; сразу мир изменится: кто не верил, верится — тех же, кто сошлись, не разминуть! Это заведение знало и Есенина. И Рубцов не обошёл его. Я с благоговением замер на мгновение — вот уж где добьюсь я своего. Я читаю вслух стихи, в них, как золото, грехи. Кажется, вокруг все замирают. Перестали петухи раздувать свои мехи, перья их техничка убирает. Ах, душа моя, душа, до чего ж ты хороша! Только и свободой нынче бредит. И ползу я не спеша по Тверскому чуть дыша и теперь из Аза, Буки, Веди. 13.04.2019, Москва P. S Кто-то, сбежав от нас, честь России защищает и во славу себя подкормиться горазд: нам себя подавать приезжает. Квас такие не пьют, им, сторонникам буржуазии, вместо кваса коньяк на столы подают, сколько Божьим судом не грози я. Стол прогнулся от яств. Каждый здесь знаменит, от себя самого он в ударе; и не хам, но коньяк, потому и хамит, а под занавес накочегарит. 14.04.2019, Москва |
